Чиновники, «проглядевшие» «неправомерную модернизацию» основ истории, излагавшихся школьникам, были безжалостно изгнаны со своих должностей. Авторов учебника обвинили в попытках подорвать белорусско-российскую дружбу повествованиями о проходивших в начале XVII века литовско-московских войнах, разделах Речи Посполитой и постоянных антироссийских и антибольшевистских восстаниях на территории современной Беларуси.
Вместо всего этого и был предложен новый университетский учебник истории Беларуси, создателем которого, естественно, стал тот самый некогда учившей студента Лукашенко провинциальный историк Яков Трещенок. В своем творении Трещенок всячески стремился соответствовать официальному идеологическому курсу, и даже известного генерал-губернатора Михаила Муравьева-Виленского, оставившего едва ли не самый кровавый след в белорусской дореволюционной истории, вежливо именовал «не только "вешателем", но и талантливым администратором и организатором»299 — характеристика, мало отличающаяся от той, которую, как мы помним, его ученик дал Гитлеру: «Не все плохое в германской истории было связано и с известным Адольфом Гитлером».
Кульминацией ревизии истории стал отказ от одной из самых героических страниц белорусского прошлого: президент вычеркнул из перечня государственных наград Орден Кастуся Калиновского — легендарного борца за суверенитет своего края, возглавившего восстание 1863–1864 годов. Было это сделано единоличным решением, несмотря на то что Орден Калиновского входил в официальный перечень государственных наград Беларуси, утвержденный соответствующим Законом. А создатель «новой концепции» белорусской истории, все тот же Яков Трещенок, обосновал это тем, что, дескать, Калиновский… никогда не был белорусом, а его восстание и вовсе было инспирировано католической церковью и поляками.
Дорога через Куропаты
Такой «пересмотр истории», вероятно, остался бы далеко не безобидной, но все же только прихотью Лукашенко, не зайди он слишком далеко. Защищая свою самодельную систему авторитарных «ценностей», он был вынужден любой ценой реабилитировать и сталинскую внутреннюю политику. И Лукашенко добивается пересмотра результатов следствия по делу о захоронении тысяч и тысяч расстрелянных в Куропатах, слишком красноречиво свидетельствующих о том, к чему приводит авторитарный режим.
Образ и пример «вождя вех народов» далеко не безразличен Лукашенко, что подтверждает следующая цитата:
«Недавно Владимир Владимирович Путин принял меня в Волынском. Там Сталин прожил последние 19 лет. Я благодарен Президенту России, что он настоял, чтобы я осмотрел дом, где жил Сталин, помещение, где он умер. Рассказали, где лежал, как лежал. Он просто валялся там, и ему не оказывали никакой помощи. Это прежде всего Берия и те "помощнички", которые крутились под ногами и повторяли: "Ты вождь, ты самый великий!" Я, кстати, не люблю льстецов возле себя. Они все, пока ты здоров и у власти, тут как тут. А не дай Бог что случится — труба. Где нет чести, нет и порядочности»300.
Лукашенко, как видим, и себя, и собственную судьбу проецирует на судьбу Сталина. Отсюда и попытка ревизовать уже доказанное и реабилитировать Сталина не юридически, но политически, как деятеля идейно близкого.
И вот по воле Лукашенко республиканская прокуратура спустя десятилетие возвращается к теме Куропат. Опровергнуть версию о расстрелах, которые проводили сотрудники НКВД, не удалось: напротив, были получены новые доказательства ее правомерности. И тогда память о Куропатах было решено уничтожить иначе.
В сентябре 2001 года прах мертвых потревожили бульдозеры и экскаваторы. Строители валили лес на просеке под будущую дорогу, проложить которую было предписано именно через Куропаты. Для того чтобы шум не поднялся раньше времени, эту работу поручили не минчанам, а специально вызванным из Могилевской области рабочим, которые по неведению воспринимали происходящее как обычную командировку. О трагедии Куропат они услышали лишь от журналистов радио «Свобода». Ужаснулись, узнав, что их заставляют ездить по костям, по могилам, где похоронены деды и прадеды:
«На это же существуют проектировщики. Нам сказали, и мы делаем… Мы же не от хорошей жизни — а потому что в Могилеве мне нет работы, или ему — в Бобруйске»301.
Общественность восстала.
«Куропаты — символ сталинского геноцида, образ мученичества и страданий целого поколения. Здесь совершались преступления не только против белорусского народа, но и против человечества, ибо убийцей выступала идеология всемирного зла, уничтожающая всех, кто не с ней.
Но Куропаты — это и символ национального возрождения и сопротивления тоталитаризму. Именно правда о Куропатах в 1988 г. всколыхнула и пробудила белорусское общество на борьбу против режима КПСС, за независимость, демократию и свободу.
Вандализм в Куропатах — проявление последовательной, разрушительной политики, в основе которой лежит стремление скрыть преступления НКВД большевиков и исключительная, болезненная ненависть ко всему белорусскому, к демократии, свободе, к независимому и человеческому, к памяти о невинных жертвах и победившей правде»302.
Это «паскудство на могилах оскорбляло не мертвых, а живых»303.
К Куропатам потянулась молодежь, чтобы спасти могилы от санкционированного высшей властью варварства.
Ребята боролись всерьез. Когда неизвестные ночью срезали установленные на могилах кресты, восемнадцатилетние мальчишки устанавливали их вновь. Когда бульдозеры шли напролом, рассчитывая, что пацаны дрогнут и побегут, — они становились живой цепью, преграждая железу путь. Отдать приказ давить их никто не осмелился, хотя одну из палаток и сожгли.
Это ежедневное противостояние длилось с сентября 2001 до лета 2002 года. Оно стало символом того, что и самая жесткая власть может дрогнуть перед мирным, ненасильственным сопротивлением. И единственным примером того, что и Лукашенко способен отступить: строительство дороги через Куропаты было приостановлено.
Но в остальных случаях в борьбе с идейными противниками он не отступал и расправлялся с ними безжалостно и убежденно:
«Идеология для государства — то же самое, что иммунная система для живого организма. Если иммунитет ослабевает, любая, даже самая незначительная, инфекция становится смертельной. Точно так же с государством: когда разрушается идеологическая основа общества, его гибель становится только делом времени, каким бы внешне государство ни казалось сильным и грозным»304.
Лукашенко знает, что говорит.
Дети — «будущие люди»
Как и всякий диктатор, озабоченный собственным политическим будущим, Лукашенко «думает о детях», видит в их «правильном» воспитании залог устойчивости своей власти, хорошо понимая, что сегодняшние дети — это «будущие люди», его завтрашний электорат.
Главным источником идеологической «инфекции» Лукашенко считает Запад:
«Своему обществу мы в ближайшее время должны показать, чем они занимаются здесь, как они из наших девчат пытаются сделать проституток, что они здесь творят, как они кормят наших граждан наркотиками, как они здесь гомосексуализм распространяют, какими методами работают»305.
А проводниками всей этой «западной мерзости», проникающей в душу белорусского народа, по мнению Лукашенко, стали… дети.
Додумавшись до такого, он и заявил, что следует решительно ограничить поездки белорусских детей из Чернобыльской зоны для оздоровления на Запад, дабы они не пропитывались «тлетворным западным духом»:
«Неужели вы не видите, какими дети возвращаются оттуда?! Что нам этот образ жизни дает? У нас ведь и так этот потребительский образ жизни, как в советские времена правильно говорили, захлестнул всю молодежь и страну. А эти детишки, малыши оттуда возвращаются уже потребителями в квадрате. Такое воспитание нам не надо»306.
Тут невозможно не предоставить слово профессору Геннадию Грушевому307, президенту фонда «Детям Чернобыля», лучше любого в Беларуси знакомому с проблемой:
[299] Трещенок Я. И. История Беларуси: В 2-х ч. Ч. 1: Досоветский период. Могилев, 2004. С. 224.
[300] Силицкий В. Гістарычны выбар Лукашэнкі // ARCHE. 2004. № 2. С. 15.
[301] Дарога праз Курапаты: Кніга аднаго рэпартажу. Радио «Свобода». 2002. С. 16.
[302] Позняк З. Опять на линии огня // Московские новости. 2001. № 46.
[303] Лукашук А. Живые в Куропатах // Дарога праз Курапаты: Кніга аднаго рэпартажу. С. 3.
[304] Рэспубліка. 2003. 29 марта. № 71.
[305] Заседание Совета Безопасности Республики Беларусь от 28 сентября 2004 г.
[306] Александр Лукашенко: "Такое воспитание нам не надо"// Народная воля. 2004. 23 нояб. № 220.
[307] Геннадий Грушевой — доктор философских наук, профессор, депутат Верховного Совета Беларуси 12-го созыва. Создатель и руководитель фонда «Детям Чернобыля», благодаря которому за границей получили помощь более пятисот тысяч белорусских детей, преимущественно с территорий, загрязненных после аварии на Чернобыльской АЭС.