О начальных периодах истории дешифровки линейного письма Б скажем только несколько слов. Первым документированным собранием ее образцов стали те вышеупомянутые несколько тысяч глиняных табличек и их фрагментов, которые были найдены в Кноссе А. Эвансом во время раскопок 1900—1904 гг. Несмотря на то, что Эванс умер в 1941 г., при его жизни ученые так и не дождались полного издания кносских текстов. Привилегированное положение Эванса не могло быть поколеблено и первыми единичными находками образцов линейного письма Б в континентальной Греции: последние представляли собой всего лишь несколько десятков текстов, обнаруженных в период между двумя мировыми войнами на обломках сосудов из Тиринфа, Элев-сина, Орхомена, Микен и Фив. Эти тексты были столь отрывочны, что их значение для дешифровки письменности практически сводилось к нулю.
Монополия Эванса была окончательно нарушена только в 1939 г., когда К. У. Блеген обнаружил 600 фрагментов табличек среди развалин дворца Нестора в мессенском Пи-лосе. Однако война заставила отложить работу над этим 52 материалом, и поэтому тексты были опубликованы только в 1951 г. американским ученым Э. Л. Беннеттом. Значение этого первого издания текстов пилосских табличек состоит прежде всего в том, что его автор впервые определил отдельные знаки линейного письма Б и составил из них микенский силлабарий, который с отдельными исправлениями и дополнениями употребляется и до сих пор. Однако дешифровать линейное письмо Б Беннетт не решился. В 1952 г. была осуществлена первая попытка полного издания кносских текстов Эванса: его ученик и коллега Дж. А. Майрс издал около 1800 наиболее важных кносских текстов.
1952 год был особенно богат событиями в области микенской эпиграфики. А. Дж. Б. Уэйс находит около 50 новых табличек в нижнем городе Микен, а в июне Блеген возобновляет раскопки в Пилосе и уже в самом начале своих исследований находит здесь несколько сот новых табличек со знаками линейного письма Б.
Однако ни один из этих выдающихся археологов не мог предполагать, что уже совсем недалек день решения загадки письменности, новые образцы которой были только что извлечены из-под земли. Такая мысль не могла прийти им в голову, поскольку, начиная с открытий Эванса в Кноссе, дешифровать ее уже пытались десятки исследователей, но все было тщетно. Авторы этих попыток в большинстве случаев только сравнивали знаки линейного письма Б со знаками других восточных систем письменности и приписывали им ту или иную — обычно слоговую — качественную характеристику на основании предположения, что внешнее графическое сходство определенных знаков сопоставляемых письмен должно равным образом означать и их звуковое тождество. О беспомощности ученых, пользовавшихся этимологическим методом, говорит тот факт, что в течение первых четырех десятилетий нашего века язык линейного письма Б имел самое различное толкование, в том числе как язык близкий баскскому, этрусскому, языку «хеттских иероглифов» и хеттскому клинописному.53 Потерпели неудачу и столь крупные специалисты в области дешифровки восточных письмен и языков, как чех Б. Грозный и болгарский лингвист В. Георгиев. Однако большинству этих исследователей все же удалось правильно определить, что речь идет в принципе о слоговой письменности, и тем самым значительно сузить круг дальнейших поисков.
Работа пошла в нужном направлении только в конце 40х годов, когда дешифровщики начали использовать комбинаторный метод, основу которого составляет исследование внутренних связей между отдельными знаками, словами, текстами и даже целыми группами документов. Для иллюстрации использования комбинаторного метода на раннем этапе дешифровки рассмотрим основные положения одного из исследований американки А. Э. Кобер, вышедшего в свет в 1949 г. Кобер верно предположила, что главным содержанием табличек определенного типа являются списки людей или предметов, и заметила, что в конце всего текста — как бы в итоге предшествующих перечислений — часто выступают попеременно две пары знаков, которые можно было бы перевести как «итого», «в сумме». При этом одна пара знаков всегда выступает в сочетании, например, с идеографическими изображениями мужчины или барана, в то время как вторая отличается от первой своим вторым компонентом, являющимся идеографическим обозначением соответственно женщины или овцы. На основании этого наблюдения Кобер пришла к верному выводу, что употребление второго знака зависит от грамматического рода. Кроме того, ей удалось показать, что за линейным письмом Б стоит язык с развитой падежной флексией. Хотя сама исследовательница отказывалась связывать этот язык с греческим, часть ученых уже тогда полагала, что существует достаточно археологических и исторических предпосылок для того, чтобы по крайней мере таблички из Пилоса можно было считать документами, составленными на греческом языке. Это мнение постепенно стало распространяться и на образцы линейного письма Б из Кносса.
Однако решающим доказательством могло явиться только само толкование текстов, проведенное на научной основе. Успешно осуществить его удалось лишь молодому английскому архитектору Майклу Вентрису (1922—1956), занимавшемуся проблематикой эгейской письменности в качестве хобби еще со школьной скамьи. Свою первую статью, посвященную этой проблематике, Вентрис опубликовал, будучи восемнадцатилетним студентом, в 1940 г., а после получения диплома архитектора в 1949 г. с еще большим рвением занялся ею. В то время в своей работе он использовал этимологический метод. В начале 1950 г. Вен-трис разослал двенадцати наиболее авторитетным специалистам анкету, включавшую отдельные вопросы по проблемам эгейских языков, обобщил полученные ответы, дополнил их собственными комментариями, размножил и отослал ученым, которые занимались данной проблематикой. Таким же образом в течение двух последующих лет он ознакомил специалистов и со своими собственными «Рабочими заметками» (Work Notes), подводившими итог определенной стадии его работы по дешифровке линейного письма Б.
Метод Вентриса представлял собой более разработанный и углубленный комбинаторный метод, уже использовавшийся ранее, в частности А. Э. Кобер. Вентрис не старался сразу же определить качество отдельных знаков путем их сравнения со знаками других письмен. На основании собственных статистических исследований и комбинационных соображений о взаимосвязях знаков линейного письма Б он составил экспериментальные слоговые решетки: знаки с одним и тем же начальным согласным располагались горизонтально, а знаки с одним и тем же конечным гласным — вертикально. При этом вплоть до весны 1952 г. Вентрис был убежден, что за линейным письмом Б стоит язык близкий этрусскому. Только проведенный весной 1952 г. тщательный анализ содержания некоторых кносских текстов, на основании которого 1 июня 1952 г. дешифровщик смог определить некоторые фонетические характеристики знаков своей слоговой решетки, а затем плодотворное сотрудничество с Джоном Чедуиком, молодым филологом-классиком из Кембриджа, позволили наконец в следующие месяцы высказать предположение, что речь идет о древнегреческом языке. Оба исследователя опубликовали результаты своей работы в статье «Evidence for Greek Dialect in the Mycenaean Archives» («Journal of Hellenic Studies», 1953, № 73, c. 84103). Из 87 известных к тому времени знаков линейного письма Б Вентрис дал здесь конкретную слоговую характеристику 58 знакам, а для семи других предложил по крайней мере вероятную слоговую характеристику.
Однако греческий язык, открытый в микенских текстах в результате применения слогового ключа Вентриса, выглядел весьма искаженным. Для объяснения этого обстоятельства он выдвинул гипотезу, согласно которой линейное письмо (прежде всего линейное письмо А, поскольку письмо Б было всего лишь его позднейшей модификацией, приспособленной для нужд греческого языка54) возникло на основе языка, для фонетики которого было чуждо сочетание согласных, а звуковая структура была совершенно иной, чем та, которую имеют все известные нам индоевропейские языки. На основании сопоставления различных документов Вентрис и Че-дуик обобщили особенности графической фиксации микенского греческого при помощи линейных знаков в десяти орфографических правилах. В общих чертах речь идет о следующих основных принципах (мы приводим их здесь в несколько упрощенном виде, пересмотренном в соответствии с современным уровнем знаний):
1. Долгие и краткие гласные на письме не различаются, например: ро-те, роітеп — «пастух» (именительный падеж), ро-те-по, роітешм (родительный), ро-те-пе, роітепеі (дательный).
2. Вторая часть дифтонгов, содержащих и, на письме фиксируется, в отличие от второй части дифтонгов, содержащих i, например: re-u-ko, leukos — «белый», но ро-те, poimen — «пастух». Однако начальное ai иногда обозначается особым знаком.
3. Сочетание гласных i, u (иногда также е) с последующим гласным иного качества, как правило, требует дополнительной вставки предыдущего j, w, например: i-ja-te, iater — «лекарь».
4. Различия между звонкими, глухими и так называемыми придыхательными согласными не фиксируются, например: tu-ka-te, thugater — «дочь». Единственным исключением является звонкое зубное d, имеющее свое особое обозначение.
5. На письме не фиксируются различия между l и г, например: e-re-u-te-ro, eleutheros — «свободный».
6. Удвоенные согласные обозначаются на письме как обычные: ср. i-qo, hikkwos — «конь».
7. Звук h в большинстве случаев графически не обозначается: ср. i-qo, hikkwos — «конь». Исключение составляют отдельные случаи с последующим а, например: e-ke-a, enkheha — «копья».
8. Согласные r, l, m, n, s в положении перед другим согласным на письме не обозначаются; ни один согласный не обозначается в конце слова, например: ka-ke-u, khal-keus — «кузнец», e-ko-si, ekhonsi — «они имеют», pe-ma, sperma — «семя», pa-te, pater — «отец» или pantes — «все».
9. В остальных случаях, как правило, обозначаются обе составные части группы согласных путем добавления дополнительного гласного того же качества, который выступает после всей группы согласных: ti-ri-po-de, tripodes — «треножники», a-re-ka-sa-da-ra — Alexandra (женское имя).
10. Конечные группы согласных или вообще не обозначаются графически, или же фиксируется только первый согласный в сочетании с гласным, предшествующим группе согласных, например: wa-na-ka, wanaks — «владыка».
Рисунок 3. Табличка Та 641 из Пилоса с идеограммами треножников и сосудов с различным числом ручек (здесь же дан анализ статей 6-9)
Основанная на этих правилах система письменности, естественно, не была в состоянии отобразить ни многообразия сочетаний греческих согласных, ни богатства оттенков всех греческих гласных и дифтонгов. Поэтому отдельные слова линейных текстов, переписанных с помощью предложенного Вентрисом ключа, иногда допускают большее число возможных толкований. Было даже подсчитано, что, например, слово pa-te теоретически может быть прочитано, согласно орфографическим правилам Вентриса, 2352 способами. Однако практически в греческом языке возможно всего лишь ограниченное количество прочтений этого слова, и среди них только два заслуживающих внимания: pater — «отец» и pantes — «все». Равным образом слово ka-ko может обозначать khalkos — «медь» и kakos — «плохой», и притом не только в именительном падеже единственного числа, но и в других падежах. Однако и в этих случаях не следует особенно опасаться ошибочного выбора возможных вариантов.
Большую помощь оказывает здесь контекст табличек. Например, если на одной из табличек поставлены рядом формы pa-te и ma-te, значит, речь идет о паре pater, mater — «отец», «мать». Если же на другой табличке список мужчин сопровождается словом to-so pa-te, то оно определенно обозначает tosoi pantes — «так много всех», «столько-то в целом». Или же если, например, слово линейного текста a-re-ka-sa-da-ra, по орфографическим правилам Вентриса, теоретически насчитывает около миллиона возможных прочтений, то его интерпретация, соответствующая нормам греческого языка, всего лишь одна — имя собственное Alexandra. Если же мы обратим при этом внимание, что на той же табличке засвидетельствовано другое типично греческое имя собственное te-o-do-ra = Theodora и даже греческое слово, обозначающее «дочь» — tu-ka-te = thugater, то все эти три чтения можно считать безусловно достоверными. Равным образом линейное a-re-ku-tu-ru-wo e-te-wo-ke-re-we-i-jo обозначало в микенском произношении Alektruwon Etewoklewejos, что в переводе с греческого значит «Петух, сын Этевоклевея».
Сочетание слов ko-ka-ro a-pe-do-ke е-га-мэ йэ^о е-и-те-de-i не может означать ничего иного, кроме греческой фразы Кока^ apedoke elaiwon toson Eumed(h)ei, т. е. «Кокал отдал столько-то масла Эвмеду».
Верность такой дешифровки сегодня совершенно очевидна, но в 1952 г., когда тридцатилетний Вентрис и двадцатитрехлетний Чедуик опубликовал предварительные итоги предложенного ими толкования текстов линейного письма Б, вполне естественно следовало ожидать резко скептической реакции со стороны прочих исследователей.
Впрочем, еще до того, как можно было вести речь о какой-либо критике по существу вопроса, дешифровщики получили в свою поддержку исключительно весомый аргумент, а именно — находку и интерпретацию ставшей сегодня уже знаменитой пилосской таблички Та 641. Табличка была обнаружена еще в июне 1952 г. при возобновлении раскопок К. Блегена в Пилосе, но Блеген прочитал ее впервые только весной 1953 г., т. е. в то время, когда основная работа Вентриса и Чедуика о дешифровке линейного письма Б давно уже находилась в печати.
Последнее обстоятельство исключает, таким образом, возможность того, что Вентрис мог использовать текст этой таблички еще при составлении своего силлабического ключа в середине 1952 г. И если теперь Блегену удалось без труда прочесть табличку при помощи предложенных Вентрисом слоговых значений, то это означало, что в пользу принципиальной правильности дешифровки Вентриса вдруг заговорил сам неизвестный ранее текст.55
В трех строках таблички, изображенной на стр. 74 [в данной публикации стр. 126], слоговыми знаками записано девять отдельных инвентарных статей и почти все они (кроме сильно поврежденной 3-й статьи) оканчиваются идеограммой, т. е. символическим изображением определенного предмета. Так, в первой строке дважды встречаем изображение треножника, во второй — четыре изображения сосудов с разным числом ручек, а в третьей — изображения таких сосудов даны только дважды. Если мы прочтем предшествующий соответствующим идеограммам слоговой текст с помощью предложенного Вентрисом ключа, наше внимание привлечет прежде всего та особенность, что идеограмма всякий раз подводит итог содержанию предшествующего ей слогового текста. Это наилучшим образом подтверждает детальный анализ некоторых статей таблички, данный на стр. 74 [в данной публикации стр. 126].
После публикации таблички Блегена мнение значительного большинства ученых решительным образом склонилось в пользу дешифровки Вентриса. Во всем мире сразу же возрос интерес к микенской проблематике, и ученые многих стран стали с тех пор в значительно большей степени пробовать свои силы на поприще только что возникшей научной дисциплины — микенологии. Уже в 1954—1956 гг. вышло несколько сот статей, рецензий, сообщений и монографий, посвященных вопросам микенологии, видное место среди которых заняла, в частности, монография Вентриса и Чедуика «Документы на греческом языке микенской эпохи» (Кембридж, 1956).
Сегодня мы знаем, что эта преждевременная, чрезмерная активность микенологов имела и свои отрицательные стороны. Удивительно легкое толкование таблички Блегена с треножниками и возникшая в связи с этим убежденность в исключительных достижениях дешифровки Вентриса, якобы предоставляющей возможности точного истолкования всех записанных только что дешифрованной письменностью документов, привели вскоре к тому, что многие исследователи с самого начала утратили чувство меры, чего никогда бы не случилось, если бы знакомство с дешифровкой Вен-триса происходило не при столь необычных обстоятельствах. Но аргументация, основанная на параллелизме идеограмм и силлабического текста на табличке Блегена, представлялась столь убедительной, что в большинстве случаев забывали о каком бы то ни было критическом анализе, а с транскрипцией линейных текстов дело обстояло так, словно речь шла всего лишь об обычной условной латинской транскрипции, а не о непосредственной графической фиксации языка, стоявшего за микенскими текстами.
В результате получилось так, что слишком уж много исследователей (в том числе и таких, которые не были достаточно подготовлены к этой работе) пытались как можно скорее прочесть ту или иную табличку. Это вызвало во второй половине 50-х годов временный скепсис и многочисленные оспаривания правильности дешифровки Вентриса, причем в силу стечения обстоятельств это случилось вскоре после того, как сам Вентрис погиб в автомобильной катастрофе в конце 1956 г. Спор окончился победой сторонников Вентриса,56 однако выступления скептиков все же дали один весьма положительный результат: зерно серьезного подхода к толкованию текстов было в значительной степени отделено от плевел самых фантастических домыслов и микеноло-гические исследования были поставлены на подлинно научную основу. Сегодня этой научной дисциплиной занимаются ученые всего мира. Основными микенологическими центрами являются Кембридж, Оксфорд, Амстердам, Брюссель, Париж, Рим, Саламанка, Мадрид и Мэдисон (США), а в социалистических странах микенологией занимаются в основном отдельные ученые, прежде всего в Бухаресте, Дебрецене, Москве,57 Скопле, Софии и Брно.
Благодаря применению комбинаторного метода Вентри-са, в 1952 г. была дешифрована одна из загадочных письменностей древнего мира и получил толкование диалект древнегреческого языка, называемый сегодня микенским. На характеристике этой письменности и языка мы и остановимся подробнее.
[52] О дешифровке линейного письма Б и его структуре см Bartonik А. Zlata Egeis. Praha, 1969, где указана и более ранняя литература по данному вопросу. Из других работ следует указать исследования М. Вентриса и Дж. Чедуика, изданные в 1953, 1956 и 1973 гг., а также монографии Дж. Чедуика, опубликованные в 1958, 1967 и 1974 гг. (На русском языке см.: Чедуик Дж., 1976; Фридрих И. Дешифровка... — Примеч. пер.).
[53] Т"\
[54] Однако вопрос о том, действительно ли возникновение линейного письма Б было обусловлено насущными потребностями греческого языка, продолжает оставаться открытым. Не исключено, что оно — один из вариантов линейного письма А, приспособленный греками-ахейцами для составления хозяйственноадминистративных записей на своем языке.
[55] См.: Е^вп С. 1953.
[56] См.: ЕаПопёкА. - 8РРРБИ. 1958, Е3, с. 95 и сл.; 1969, с. 108 и
[57] О состоянии микенологии в СССР читатель может получить представление по библиографии микенологических исследований, приведенных в Приложении 2 к настоящей книге. (Примеч. пер.).