— Но я хочу забрать их на Асторию. Именно хочу.
Ретт поморщился.
— Оставь. Их запакуют и пришлют. Жду в гостиной.
Дуглас вышел из спальни, а Артур постоял ещё секунду, растерянно оглядывая следы их недолгого счастья, и, быстро накинув свитер, тоже бросился вниз.
До космопорта добирались на спорткаре, которого Артур за время пребывания в горах не видел ни разу. «Золотая Вирджиния» уже ждала их, готовая к вылету, и, оказавшись внутри, Артур привычно упал на кресло напротив Ретта.
Он вопросительно посмотрел на Дугласа, но тот задумчиво молчал, отвернувшись к окну.
Артур потянулся, чтобы поймать его лежащую на столе руку, но тот убрал её.
— Не сейчас.
Артур обиженно ссутулился и тоже уставился в окно. Заснеженный простор, где несколько дней они могли не вспоминать о том, кто они и кем приходятся друг другу, стремительно уходил вниз. Ретт, которого он узнал тут и в которого едва решился поверить, видимо, оставался здесь.
Почти всю дорогу — около двух часов против трёх дней, проведённых в поезде — они молчали. Ретт копался в ноутбуке, а Артур смотрел на звёздное небо в окне иллюминатора. Оно казалось чужим и безвкусным, а прежняя мысль о том, чтобы провалиться в эту бездонную тьму, больше не приходила ему в голову. Это был бы скучный и короткий полёт. Вряд ли он стоил бы и десятой доли того бескрайнего падения, которое он уже успел ощутить вместе с Реттом.
Последние полгода Артура бросало то в жар, то в холод день ото дня. Вся прошлая жизнь казалась ему лишённой цвета и запаха, и от мысли о том, чтобы вернуться к ней, в горле вставал тугой комок. Что бы ни делал с ним Ретт, это всегда было лучше, чем могло бы быть без него. И если до сих пор их отношения пугали Артура, принося больше боли, чем радости, то несколько дней, проведённых в больнице, и эта неделя в горах окончательно выбили из головы все сомнения. Он был согласен на всё.
Как только шасси коснулись стального пола ангара, Ретт встал и направился к выходу. Не задавая вопросов, Артур последовал за ним.
Они вышли и всё так же, не обмениваясь ни единым словом, направились к гаражу. Всё происходящее было до тошноты обыденно, будто бы они снова возвращались к прежним отношениям.
В лимузине Ретт всё так же продолжал молчать и только в офисе, обменявшись рукопожатиями с Танакой, отвечая на вопросительный взгляд, сказал:
— Пусть слышит.
Артур поёжился. Сказано было сухо и равнодушно, так что располагаясь на диване, Эссекс постарался оказаться как можно дальше от Дугласа и вообще сделать вид, что его тут нет.
Танака нажал что-то на маленьком чёрном пульте, и над столом появилась проекция трёх портретов.
— Феликс Вайнер, — назвал он первого, и проекция, изображавшая светловолосого мужчину, увеличилась. — Один из основателей «Mithril on Stars».
— Почему именно он? — спросил Ретт.
— Мало кто в корпорации будет переживать о Кёниге. Многим он даже в каком-то смысле мешал. Но Вайнер привёл Кёнига на фирму, и у нас есть основания полагать что…
— Понял, дальше.
Танака кивнул и увеличил следующее изображение.
— Джонатан Карлайл. На самом деле, я не уверен, что именно он, но Джонатан приезжал на Асторию в прошлом месяце и провёл ряд встреч с лицами… нашей профессии.
— Я не думаю, что он стал бы так подставляться.
— Напротив. Карлайлы представляют старую семью и традиционный бизнес. Вряд ли у них большой опыт в таких делах.
Ретт кивнул.
— Допустим.
— На самом деле, я тоже не думаю, что это он. Фото нашей первой леди я показывать не буду, — Танака мрачно посмотрел на Дугласа, — мы оба знаем как она выглядит.
— Я понимаю, — кивнул Ретт. — Не думай, что я буду её защищать. Проверяйте так же, как и всех.
— Я рад. Но я не думаю, что Жозефина настолько глупа. Она вполне комфортно чувствует себя в роли твоей жены.