— Это не цинизм, Артур. Я через всё это прошёл. И ты пройдёшь, если захочешь. Тебе легче, потому что ты знаешь, что не упадёшь.
Артур невесело усмехнулся.
— Хочешь сказать, если я провалю это дело…
— Именно этого я и не хочу говорить, но мы оба знаем — если ты не справишься, я буду любить тебя так же.
Улыбка Артура стала совсем грустной. Он поднял руку и провёл ладонью по щеке Дугласа.
— Я тоже буду любить тебя несмотря ни на что.
Ретт тоже приподнял уголок губ. И приблизив лицо бережно поцеловал Артура в переносицу.
— Я хотел бы уехать с тобой… Как можно дальше от всего этого.
— В июле? Я постараюсь сдать экзамены до конца месяца.
Дуглас улыбнулся по-настоящему и кивнул.
— В июле. Пусть катятся к чёрту.
Глава 37
Партнёр
Поехать в отпуск в июле им так и не удалось, как не удалось Артуру и сдать экзамены в конце июня. Новые контракты требовали новых сделок, а он слабо представлял себе, как можно переложить это на кого-то ещё, и поездка была отложена на август, а университетские дела — на июль.
— Мистер Гарднер, — упрямо повторил Артур в который раз за вечер, — вы три года поставляли нам навигаторы по этой цене. Да, я уже понял, что вы испытываете трудности с эмбарго, но трудности начались три года назад, и этот вопрос был улажен. Ваши потери составили куда меньше тех тридцати процентов наценки, которые вы показываете здесь, — он ткнул пальцем в график, — меня терзает смутное подозрение, что вы предпочли бы иметь дело лично с Дугласом.
Дэвид Гарднер, мужчина лет сорока, приятной наружности, с копной чёрных волос и такой же чёрной аккуратной бородкой, продолжал улыбаться. Рука его постукивала паркером по столешнице, выдавая возбуждение, хотя Артур не видел никакого повода для волнения.
Ему давно уже было ясно, что Гарднер привык к более напористому стилю переговоров Дугласа, и теперь, увидев, как всё ещё продолжали называть его за глаза, «мальчика Дугласа», — решил, что сможет легко отжать своё. Не говоря о том, что подобная уступка стоила бы Эссексу долгих и неприятных объяснений с шефом, который дипломатии не понимал и не любил, сам Артур видел во всех подобных делах свой шкурный интерес — уступив, он доказал бы, что он в самом деле просто «мальчик Дугласа». К сожалению, его внутренняя твёрдость переговоры вперёд не продвигала, а только стопорила.
Артур откинулся на спинку дивана и отбросил волосы чуть назад — в кабинете было душновато.
Гарднер невольно залюбовался чётким и летящим движением хрупкой руки. Он отлично понимал, что Дуглас нашёл в этом мальчике. Артур был дорогой игрушкой. Настолько дорогой, что Ретт фактически отдал ему половину своего состояния, сделав своим помощником. Но если бы спросили Гарднера, он бы ответил, что эта куколка стоит куда больше. Идеально выдрессированная, обходительная, вежливая и довольно умная — игрушка стоила не миллионов, она стоила миллиардов. У Дугласа их не было, у Гарднера — были.
Собственно, Эссекс был единственной причиной, по которой Гарднер решил приехать на переговоры сам — он слышал о мальчике Дугласа слишком много, но до сих пор не видел его вживую.
— Вы похожи на Клеопатру, — произнёс он и сам удивился тому, что сказал это вслух.
— Простите? — Эссекс запнулся и прервал очередную речь, посвящённую коэффициентам и наценкам.
Лицо его не тронула и тень смущения, хотя Гарднер был уверен, что Эссекс расслышал его слова.
— Вы похожи на Клеопатру, — повторил он, — мужчины кладут к вашим ногам всё своё золото, а кое-кто за ночь с вами уже отдал жизнь.
Артур внимательно посмотрел в глаза Дэвиду.
— Вы заблуждаетесь, мистер Гарднер.
— Неужели? Я слышал и о Кёниге, и о Уэйде, и о Карлайле…
На последнем имени рука Эссекса, державшая чашку с кофе, дрогнула, и чёрные капли упали на светло-серые брюки.
— О, мне очень жаль…
— Не беспокойтесь, — сказал Артур твёрже, чем мог бы ожидать от него Дэвид, и поставил чашку на стол. — Если вы слышали, то должны понимать, что ваши слова неосмотрительны. Можете не верить, но Кёниг не получил даже ночь.
Дэвид усмехнулся и тоже откинулся на спинку дивана.