— Артур… — прошептал он.
— Да… — Артур поднял на него глаза и, прочтя в них ответ, снова впился в раскрасневшиеся губы жадным поцелуем.
Они выплеснулись одновременно, и, сделав ещё пару прощальных движений, Ретт обхватил Артура обеими руками, прижимая к себе и снова заставляя уткнуться носом себе в грудь.
— Мой, — прошептал он, бесцельно целуя светлую макушку, кончики ушей и виски.
— Твой… — согласился Артур и совсем обмяк у него на груди. Про глинтвейн он забыл напрочь.
Ретт подхватил его на руки и, оттащив в спальню, уложил на кровать. Сам он улёгся рядом и долго наблюдал за разморённым телом. Сейчас ему и правда казалось, что Артур только его и может быть только его, потому что он — часть самого Дугласа, и не способен быть больше ничьим. Но память услужливо подкидывала счастливую улыбку, обращённую кому-то в телефон. Улыбку, которой Ретт почти не видел на лице Артура живьём.
В конце концов он задремал и проснулся, когда за окном уже занимался рассвет. Часы показывали половину седьмого, а самое позднее в восемь нужно было улетать, чтобы успеть на встречу. Он приподнял подбородок со спины Артура, который так и лежал неподвижно на животе. Запечатлел вдоль позвоночника любимого несколько поцелуев и рукой огладил круглые аппетитные ягодицы.
Артур смутно дёрнулся во сне, но не настолько, чтобы сбросить его руку, и Ретт продолжил ненавязчиво поглаживать его, наслаждаясь прикосновениями к бархатистой коже.
Артур зашевелился, зафыркал, и то ли попытался выскользнуть, то ли, напротив, подался навстречу его ладони.
— Щекотно, — пробормотал он, и едва его губы приоткрылись, Ретт приник к ним, проникая внутрь.
Артур протяжно застонал, сплетая язык с его языком, а когда спустя пару минут Ретт отстранился, открыл глаза и посмотрел на него вполне осмысленно.
— Мне надо улетать, — сказал Ретт и мягко поцеловал его в висок, — я не хотел уходить молча.
Артур кивнул, потянулся и чмокнул его куда-то под ухо, отчего в паху у Дугласа зашевелилось.
Ретт тихонько рыкнул, борясь с желанием плюнуть на встречу и наброситься на Артура, пока тот лежит прямо перед ним такой расслабленный и сладкий, но все-таки справился с собой и встал.
— Пошли, — он поймал запястье Артура и потянул его вверх.
— Куда? — протянул тот, тем не менее послушно поднимаясь на ноги и цепляясь за плечо Дугласа, чтобы не упасть.
— Смотреть подарок. А то ничего не поймёшь.
— Опять какие-нибудь часы? — пробормотал Артур, покорно следуя за Дугласом на кухню. Добравшись до места, он упал на стул и принялся разбираться с упаковкой.
Избавившись от цветной фольги, Артур замер в недоумении. В руках у него была пластиковая модель истребителя. Одно шасси было отломано, а краска на крыльях облупилась.
Артур молча поднял взгляд на Дугласа. Тот наклонился, облокачиваясь ему на плечи, и негромко произнёс у самого уха:
— Эта штука — все, что было у меня после расстрела. Ну, ещё пять кредитов в кармане и порванные ботинки.
Глаза Артура подёрнулись дымкой, а на губах заиграла задумчивая улыбка, и Ретт понял, что тот видит сейчас эту картину как наяву.
— Когда у тебя ничего нет, это повод начать всё сначала.
Он осторожно поцеловал Артура в висок, стиснул на секунду и отстранился.
— Всё. Улетел.
Он исчез в дверном проёме, оставив Артура разглядывать истребитель, с вырезанными на боку буками: «М-7».
Переговоры затягивались день ото дня, потому что Ретт никак не мог сосредоточиться на деле. То и дело заглядывая в телефон, он видел улыбающегося чьим-то сообщениям Артура. Казалось, что Артур тратит на этого человека все дни — и не думая заниматься работой.
Это было подло. Первый раз Ретт поймал его за этим занятием, едва сел в машину, и после этого, глядя на Артура почти поминутно, всякий раз обнаруживал, что тот продолжает общаться со своим поклонником.
Особенно подло это было, потому что ещё вечером Артур казался открытым и доверчивым, чистым и нежным, и не проявил даже тени мысли о том, что предпочитает ему кого-то ещё. Это было подло, потому что Ретт подарил ему то единственное, что имело для него значение, помимо самого Артура. Жози никогда не понимала этой странной сентиментальности, и Ретт не знал, как отреагирует Артур на такой странный подарок. Взяв истребитель в руки, он показался Дугласу… одухотворённым. Но стоило тому выйти за дверь, снова взялся за своё.
Ретт с трудом заставлял себя сохранять невозмутимый вид, хотя руки так и норовили сжаться в кулаки.