Он только теперь понял, насколько сильно сжалась его хватка, и торопливо ослабил её.
— Со мной — никогда… — повторил Артур тихо, — значит… ты в самом деле можешь убить, просто… просто из злости?
Ретт отвернулся и долго смотрел на реку.
Потом ответил спокойно:
— Да. Могу. И не только убить.
Он наконец повернулся к Артуру.
— Но я никогда… — он замолчал и опустил взгляд, поняв, насколько бессмысленно продолжать. Это опять была ложь, в которую не поверил бы никто из них.
Он долго молчал, а затем сказал:
— С тобой позанимается Шелман, хорошо? Это тебя устроит?
Артур кивнул.
— Он подберёт тебе пистолет. Настоящий, а не такой, как те, твои.
Артур сглотнул и кивнул.
— Только обещай, что стрелять будешь не в себя.
Артур не ответил. Только зарылся носом в пальто Ретта и замер, вдыхая знакомый запах. Он стоял так долго, пока ветер не стал усиливаться, а потом перехватил руку Дугласа, лежащую у него на спине, и потянул его к дому.
— Пошли. Я сделаю грог. Тебе должно понравиться.
Ретт улыбнулся одним краешком рта.
— Ты не ответил, — бросил он вдогонку, не особо сопротивляясь и следуя за Артуром.
Артур резко развернулся и замер на секунду, внимательно и серьёзно глядя ему в глаза.
— Обещаю, — сказал он и снова повернулся к Ретту спиной.
Депрессия Артура лишь усугубляла и без того безрадостное настроение Дугласа.
Сделки, которые продлевались из года в год, по какой-то причине срывались одна за другой. Аналитики копались в данных так долго, как будто им платил противник, но в конце концов сразу несколько из них сообщило, что, похоже, экспансия исходит от «Intelligence Manage», корпорации семьи Гарднеров, специализирующихся на микроэлектронике.
До сих пор «Дуглас корп» без особых проблем соседствовала с империей Гарднеров. «Интелидженс» не интересовалась тяжёлой промышленностью, предпочитая перекупать военные технологии и использовать их на производстве навигаторов, систем наведения противометеоритных пушек и некоторых спутниковых технологий слежения. На этом поприще у Гарднеров были прочно налажены торговые связи со всеми земными производителями и широким кругом покупателей — от горнодобывающих компаний до военных. Судостроительная компания Дугласа, в последние годы занявшая заметное место в своём сегменте рынка, была скорее естественным союзником «Интелидженс», чем её конкурентом. Впрочем, если корабли не могли летать без навигации, то микроэлектроника спокойно уходила в другие сферы. Кроме того, вражда с «Интелидженс» сулила усиление конкурентов, которым Гарднер теперь сбывал более выгодные контракты.
Дуглас никак не мог понять причин неожиданного конфликта. Его октябрьская сделка была жёсткой, но не выходила за рамки обычной практики их сотрудничества. Строго говоря, это Гарднер вышел далеко за рамки деловой этики, заявив цену на тридцать процентов выше стандартной. Обоснование потерями от эмбарго, наложенного Эрханом, выглядело смехотворным — доля эрханских ресурсов в производстве продукции «Интелидженс» была в десятки раз меньше того, что вынужден был закупать сам Дуглас.
Ретт пытался найти других поставщиков, но, к его удивлению, оказалось, что за последние месяцы «Интелидженс» поглотила практически весь рынок земных навигационных систем.
Тут-то и пригодились контракты, подброшенные Бёлером — Эрхан по какой-то причине, ведомой одним эрханцам, с Гарднерами дела не имел. Однако переход на эрханские электронные системы хоть и сулил определённые выгоды — Дуглас теперь мог заявить, что использует эксклюзивные импортные технологии — требовал времени и существенного переоборудования кораблей. Заметная часть готовой продукции шла на пересборку и переплавку, и хотя резервные фонды пока держали удар, ситуация не прибавляла Ретту спокойствия.
Большую часть переговоров теперь приходилось переводить на Артура — избранная изначально технология «представительства» дома Эссексов работала плохо, эрханцы ломили несусветные цены, постоянно переводили разговор в неделовое русло и пытались припоминать Дугласу военное время. Ретт почти полностью освободил Артура от работы над открытым недавно производством и строго-настрого запретил его секретарю передавать Артуру материалы, касавшиеся экономического развития, — Артур постоянно зависал над ними, тратя времени куда больше, чем ушло бы у профессионала, но по-прежнему отказывался слепо доверять аналитическому отделу.
Ретт не мог понять, как сказывается такой объём работы на психологическом состоянии юноши, но ему постоянно казалось, что усталость загоняет его ещё глубже в раковину. Артур, и без того вымотанный личными переживаниями, к середине декабря стал походить на зомби с покрасневшими глазами и бледными, как у мертвеца, губами. Ретт старательно искал способы перегрузить с него часть работы, но это было невозможно — основную нагрузку и так теперь составляли контакты с Эрханом.
Ещё большее напряжение — как для самого Дугласа, так и для их отношений, составлял затягивавшийся развод.
Ретт уже несколько раз был на грани того, чтобы рассказать о процессе Артуру, хотя изначально хотел просто поставить его перед фактом, когда дело будет сделано.
Жози, как и следовало ожидать, не церемонилась и открыто заявляла, что большая часть состояния Дугласа заработана благодаря ей. Приходилось поднимать архивы за прошедшие десять лет, и каждое отдельное заявление опровергать с контрактами в руках.