— Я так понял, мы собираемся говорить не о делах, — сказал Танака.
Ретт понял. Это была своеобразная попытка впустить его в личное пространство и всё таки сократить ту пропасть, которая с годами стала казаться незыблемой — как Гранд Каньон.
— Чёрт его знает, — сказал Ретт.
Танака отступил в сторону, пропуская Ретта внутрь.
Тот благодарно кивнул и вошёл.
— Знаешь, где кухня? — спросил Танака.
— Найду, — ответил Ретт, окидывая взглядом серые стены. За те несколько лет, что прошли с его прошлого визита, в квартире не изменилось ничего, — разве что она стала ещё более стерильной.
Он заглянул в проёмы ведущих из прихожей дверей и, обнаружив за одной из них край барной стойки, свернул туда.
— Чаю? — спросил Танака, следуя за ним.
— Я надеюсь, мы не будем сидеть на коленях и всё такое? Не уверен, что морально готов к чему-то подобному.
Ретт обернулся и изобразил усмешку. Хотя смеяться хотелось не особенно.
— Я думал просто заварить Lipton, но если ты хочешь…
— Нет, спасибо. Тогда если можно, кофе.
— У меня только растворимый, — предупредил Танака.
Ретт поморщился, но кивнул.
На просторной кухне обнаружились два диванчика — один подлиннее, другой скорее похожий на широкое кресло — стоящие под углом друг к другу, и маленький кофейный столик между ними. Похоже, дома Танака не ел.
Ретт сел и стал ждать, когда Танака закончит приготовления. Поставив на стол две чашки и тарелочку с сыром, Танака тоже сел и поднял глаза на Дугласа.
— Ну?
Ретт вздохнул.
— Я не знаю, — сказал он наконец и взял в руки чашку.
— Зачем-то же ты пришёл.
— Я не знаю, с чего начать, — поправился Дуглас.
Танака тоже взял чашку и сделал глоток.
— Могу начать за тебя. Ты снова избил единственное существо, которое принимает тебя таким, какой ты есть, и теперь не знаешь, как перед ним извиниться, потому что все слова исчерпаны давным-давно — вместе с его терпением.
Ретт поморщился, но дослушал до конца, прежде чем возразить:
— Нет. Не так. Я ничего ему не сделал, то есть… в общем, наверное, виноват всё-таки я. Эта запись уплыла в сеть, и я думаю, это случилось по моей вине.
— Я говорил тебе не обвинять Жози.
Ретт снова поморщился.
— Ты так уверен, что это она? — спросил он. — Сандберг? Или Милфорд?
— Милфорд всегда жалела мальчика. Если бы она и задумала тебя предать, то точно не ударила бы по нему, — Танака помолчал. — Ты не знаешь, но это именно она привела его к тебе. Наспех соорудила это пустое досье и подсунула в папку к настоящим кандидатам.