— Между нами было много всего. Хорошего и плохого. Много радости и боли, — сказал Артур после секундной паузы. Прикусил губу лишь на миг и снова продолжил. — Я хочу, чтобы осталась только радость, Ретт. Давай забудем плохое и попробуем ещё раз?
Ретт вгляделся в его глаза, пытаясь понять, сколько искренности в этих словах, а затем с облегчением кивнул.
— Хорошо. Больше никакой боли, Артур. Я сделаю всё, что смогу, чтобы это было так.
Глава 52
Зима
Остаток каникул — по настоянию Дугласа — они провели в том самом домике в горах, где уже были однажды. Предполагалось, что на сей раз Ретт покажет Артуру окрестности, но в первый же день тот подхватил простуду и оставшуюся неделю провалялся в кровати.
— Мне так стыдно… — сказал он на третий день, абсолютно бесстыдно при этом прижимаясь к Ретту всем телом.
Дуглас сидел рядом со стаканом горячего молока, и когда его обхватили за пояс руки Артура, едва не опрокинул его на кровать.
— Артур! — он отставил стакан и притянул любовника к себе, чтобы поцеловать в висок.
— Заразишься, — сообщил Артур, тем не менее подставляя лицо для новых поцелуев.
Закончив целовать лицо Артура, Ретт оторвал его от себя и, уложив обратно в постель, склонился над ним.
Артур тут же чуть развёл бёдра, явно требуя продолжения.
— Уймись, у тебя молоко остывает, — Ретт поцеловал его в лоб последний раз и сунул в руку стакан. — Хочу, чтобы ты все-таки выздоровел, и мы успели посмотреть город.
Артур вздохнул и принялся медленно, маленькими глоточками вливать в себя горячую жидкость.
— Ты как мой отец, — сказал он через некоторое время, метнув на Дугласа мрачный взгляд.
Ретт только приподнял бровь, но не шевельнулся, продолжая внимательно наблюдать, как Артур пьёт.
— Потому что вам обоим необходимо контролировать всё.
— Наверное нам обоим приходится решать за других, вот и всё.
Артур посмотрел на него неожиданно серьёзно.
— А ты не думаешь, что если бы не решал без конца за других, то, может быть, они быстрее научились бы решать за себя?
Уголок губ Дугласа дёрнулся вверх и тут же снова замер.
— Артур, иногда нет времени на то, чтобы давать людям право подумать и выбрать самим. Как в том случае с поездом. Я до сих пор не знаю, сам ты прыгнул или нет, и разбираться времени не было.
— Тебе просто было всё равно, — фыркнул Артур.
— Всё равно? — теперь уже помрачнел Дуглас.
— Да, всё равно, хочу я покончить с собой или нет. Ты принял решение — я должен быть с тобой. Чьи-то ещё желания не имели значения.
Ретт смотрел на него неподвижно, и Артур видел, как в глазах его начинает клубиться чёрный туман.
— Прости, — Артур вздохнул, залпом допил остатки молока и, наклонившись, прижался к руке Дугласа, положив подбородок ему на плечо.
— Ты и теперь не хочешь?
— Перестань. Я говорю о другом.
Ретт промолчал. Он попытался встать, но Артур удержал его на месте.
— Посиди со мной.