— Что ж… это большой шаг вперёд в наших отношениях.
Артур поморщился.
— Ваша фамильярность раздражает, мистер Гарднер. Особенно, когда вы проявляете её по телефону.
— Я вас понял, мистер Эссекс, — Гарднер внезапно сменил тон на привычно деловой. — Я подъеду завтра в два, и мы закончим разговор. Вас это устроит?
— Завтра. В два.
Артур нажал отбой и несколько секунд сидел неподвижно. Потом вышел и стал подниматься наверх. Есть не хотелось, но он всё же позвонил в ресторан и заказал ужин на вкус Ретта, а затем уселся на диван перед телевизором, включил наугад какой-то фильм и попытался сосредоточиться на нём.
Дуглас появился через полчаса — мрачный и уставший. И всё-таки его появление бальзамом пролилось на душу.
Артур вышел в прихожую и, не дожидаясь, пока тот разуется, повис у него на шее. Ретт тут же сжал его в объятьях бережно, но сильно, и, подавив всхлип, Артур уткнулся носом в его плечо. Так хорошо и надёжно было стоять вот так, делая вид, что мира вокруг не существует… Но мир жил и двигался своим путём, как бы они не старались уйти от него, его ядовитые щупальца проскальзывали в форточки и проникали под входную дверь.
— Всё будет хорошо, — сказал Ретт, и Артур ни на секунду не задумался, о чём он говорит — то, что Ретт знал о нём всё, давно уже казалось естественным и единственно возможным, как дыхание. Артур молчал. Говорить не хотелось. Только чувствовать это зыбкое тепло, которое теперь казалось таким недолговечным. Он долго стоял неподвижно и опустил руки лишь когда раздался звонок в дверь — снаружи стоял курьер с ресторанной едой.
— Подожди, — Ретт выпутался из объятий и, приняв доставку, отправился на кухню. Ели молча. Артуру мучительно не хватало тепла, и он с трудом сдерживался, чтобы не прижаться к спине Ретта и не повиснуть на нём, зарываясь носом в изгиб шеи.
Так же молча Артур сидел в кресле, наблюдая, как Ретт копается в каких-то документах и хмурится неизвестным цифрам. А потом, когда они добрались наконец до постели, уже не сдерживаясь, повалил любовника на спину, быстро и уверенно принялся расстёгивать рубашку. Он знал каждую выемку на этом теле, мог предсказать каждое движение. Он сливался с Реттом, брал его так, как только мог позволить себе брать, потому что как никогда хотел почувствовать его частью себя. А потом лежал в тёплых объятьях, не слушая сбивчивых слов утешения. Он не хотел покидать этот дом никогда.
Гарднер был пунктуален до отвращения. Секретарь сообщил о его появлении ровно в два.
Попросив впустить визитёра, Артур принялся медленно и аккуратно собирать материалы в папки.
Дэвид постоял с минуту у двери, наблюдая за этим, а потом как-то плавно, будто пантера бросающаяся на свою жертву, метнулся к нему и поймал руку, перекладывающую белый листок.
— Пустите, — сказал Артур спокойно, не поднимая глаз.
— Аргументируйте, — в голосе Гарднера звенело едва сдерживаемое напряжение.
— Тут везде камеры и за дверью охрана. Если вы не возьмёте себя в руки — они не успеют подумать о том, кто вы и каков ваш статус в межпланетном бизнесе.
Гарднер медленно убрал руку и, скрипнув зубами, отошёл на шаг назад.
Артур ещё с минуту разбирал материалы, а потом, когда стопка иссякла, завязал ленточки на папках и отложил их в сторону. Поднял глаза и встретился с горящим взглядом Гарднера. Казалось — ещё миг, и он облизнётся, как голодный зверь.
Артур опустился в кресло и, сцепив руки в замок, положил их на стол. Он сознательно не думал об этой встрече ни вечером, ни утром. Теперь же пришло время платить за свою любовь к импровизации.
— Что вы сказали Дугласу? — спросил Дэвид, и Артур чуть улыбнулся, чувствуя слабину.
— Я не ставил его в известность. Пока. А вы желаете и его привлечь к переговорам?
— Нет, — ответил Гарднер раньше, чем Артур закончил предложение, и улыбка Артура стала отчётливее.
— Моя сестра просила меня поговорить с вами. Только по её просьбе я согласился на эту встречу. Но я пока не слышал от вас ничего, что оправдало бы мой риск.
Гарднер отступил назад и упал на диван. Он стремительно обретал уверенность. Артур невольно попытался понять, что сделал не так, но тут же отогнал от себя несвоевременную мысль.
— Я готов выкупить ваш особняк.
Руки Артура дрогнули, и он сжал их в кулаки, надеясь, что Гарднер не заметит этого жеста.
— В обмен на что?
По губам Гарднера проскользнула улыбка.
— А что вы можете мне дать?