— Я помогу.
— Уверен?
Ничего не ответив, Артур встал и взялся за нож.
Праздник вышел тихим, но уютным. Соорудив стол из тех блюд, рецепты которых им кое-как удалось вспомнить, оба обнаружили, что именно за стол садиться не хотят.
Артур колебался, не решаясь сказать это Ретту, но Ретт, заметив заминку, сам утащил его на диван. Переставил кое-что на сервировочный столик и, подкатив к дивану, оставил стоять, а сам уселся рядом и обнял Артура за плечо. Дотянулся до пульта и включил телевизор.
— «Милашка Хани»! Стой, Ретт, не переключай.
— И не думал, — Ретт отложил пульт. — Терпеть не могу этот мультфильм.
— Я знаю. Ну потерпи два часа.
— Терплю, — Ретт устроил голову у него на плече и закрыл глаза, а через пару минут задремал.
Проснулся он от чувствительного тычка в области рёбер.
— А что это за канал?
— Тебе не всё равно?
— Реклама старая.
— Это запись, — нехотя признался Ретт.
— Ты же терпеть не можешь…
— Слушай, просто смотри, а?
Не выпуская из рук вилку, Артур повернулся и осторожно чмокнул его в нос.
— Спасибо.
— Не за что. Всего два часа.
— Спасибо, что запомнил, дурак.
Ретт не ответил, только уткнулся носом ему в плечо и сделал вид, что снова уснул. Он так и проспал всю новогоднюю ночь, хотя Артур вертелся как бешеный. И хотя всё, что нашлось у Ретта на флешке, он видел уже десятки раз, никакие мысли в голову не лезли — вообще никакие.
Глава 81
Выстрелы
Артур стоял неподвижно и смотрел на мониторы, изображавшие троих выживших во время штурма. Лицо его казалось спокойным, как хрустальная поверхность озера, и только Ретт видел, что на шее трепещет маленькая жилка и поминутно сжимаются в кулаки руки.
Он опустил было собственные ладони на плечи Артуру, но тот резко вывернулся и снова замер.
Ретт отошел на шаг назад.
— Решай.
Артур бросил косой взгляд на Танаку, стоявшего поодаль, и Ретт тоже посмотрел на него.
— Выйди пожалуйста, — сказал он, и Танака, кивнув, исчез за дверью. — Так лучше?
Артур повёл плечами.
— Я не видел лиц. Да и тел… и… — Артур явно стал задыхаться, но когда Ретт снова попытался приблизиться, отодвинулся и задышал часто-часто, успокаивая дыхание. — Я не знаю, — закончил он наконец. — Их допросили?