— Я вас слушаю.
— Мистер Дуглас, после сеанса с мистером Эссексом всё было в порядке?
— Насколько можно считать порядком его обычное состояние. Хотя… Я особо не отходил от него, так что не могу сказать точно.
— Мистер Дуглас, а вы вообще часто оставляете его одного?
Ретт хмыкнул и прошёл на кухню.
— Нет. Вы и сами не советовали этого делать.
— Мистер Дуглас… у меня ощущение, что я не совсем верно определил диагноз.
Ретт чувствовал, что Бейли ходит вокруг чего-то важного, но никак не решается произнести это вслух. Торопить врача он не хотел, чтобы не выдать свой интерес — который, впрочем, был очевиден и так.
— Говорите уже, доктор Бейли, — не выдержал он в конце концов.
— Вам не понравится то, что я скажу.
— Я догадался.
Ретт подошёл к шкафчику и, достав несколько банок кофейных зёрен, принялся смешивать их в кофемолке.
— Мистер Дуглас, — повторил Бейли твёрдо, — я понимаю, что вы платите мне и вы заинтересованы в этих сеансах куда больше, чем сам мистер Эссекс, но проблема в первую очередь в вас.
Дуглас замер, а затем медленно опустил банку с кофе на стол.
— Что вы сказали?
— Проблема в вас, мистер Дуглас. Вы слишком давите на него. И занимаете слишком много места в его голове.
— Доктор Бейли, я вас нанял, чтобы вы лечили Артура от посттравматического синдрома, а не от любви ко мне.
Бейли вздохнул.
— Мне кажется, вы не совсем верно понимаете, что такое любовь.
— Мистер Бейли, а уж за то, чтобы учить меня жизни, я вам точно не плачу.
— Я не пытаюсь. Я просто хочу помочь Артуру.
— Тогда давайте сосредоточимся на нём.
Ретт снова взялся за банку с кофе и мерной ложкой на глаз сыпанул пару щепоток в кофемолку.
— На нём, — повторил Бейли. — Ну да… Видите ли, для начала, он, конечно, исключительно инфантилен для своих лет.
— Артур очень ценный сотрудник и вдумчивый молодой человек. Я мало представляю, как можно посчитать его инфантильным.
— Вот эта его вдумчивость… Это одно из проявлений инфантильности. Он не уверен в своих ориентирах и потому с трудом принимает решения. Но вы даёте ему чёткий ориентир, и он становится решительнее.
— Это ведь хорошо.
— Это… Ну, в каком-то смысле. В подростковом возрасте ребёнку нужен кумир. Не уверен, что он был у Артура, но очевидно, что теперь его место заняли вы. Но он не подросток. Он должен уметь решать сам.
— Не моя вина, что он этому до сих пор не научился. Поверьте, я делал всё возможное, чтобы приучить его к ответственности.
— Да… Не знаю, мистер Дуглас. Но теперь он, тем не менее, уверен, что только вы можете принять правильное решение за него. После насилия у жертвы часто появляется желание отказаться от собственной личности, как неспособной к эффективному решению проблем. Мне кажется, что он пытается заместить свою личность вашей. Вы не замечали, чтобы после травмы изменились его вкусы? Привычки?