— А может ну её, кофейню?
Джереми скользнул губами к его уху и, укусив за мочку, промурлыкал:
— Ты босс.
Вечер закончился в гостинице, и кофе там не было, но спать всё равно не хотелось никому.
Глава 89
Презентация
Фотографии пришли спустя неделю. Интервью было уже готово, оставалось связаться с редактором в последний раз и дать согласие на публикацию.
Артур медленно листал файлы, рассматривая то, что могло бы понравиться ему самому и тем людям, которых он знал.
Снимки получились в самом деле неплохие. Куда лучше того, что видел Артур до сих пор. Мысли о том, что он смотрит на проблему субъективно, Артур не допускал — всё, что делал Рюэль до сих пор, результата не принесло, значит, нужно было делать нечто кардинально отличное.
Он уже отобрал несколько фотографий и почти досмотрел все снимки, когда после очередного щелчка мыши взгляд его замер, а глаза сузились.
Вместо шикарного во всех отношениях молодого брюнета, на фотографии почему-то красовался далеко не молодой, но всё еще на удивление сексуальный бизнесмен. Артур почувствовал, как сокращаются мышцы живота и привычно наливается кровью пах раньше, чем осознал, что происходит.
Какого чёрта творил Франц? Если это ошибка, то такие ошибки могли стоить ему репутации. Тем более, что фотография была явно не публичная, — на шее у Дугласа висел уже знакомый Артуру мальчишка. Смотрел на его бизнесмена абсолютно влюбленным взглядом, а Ретт…
Даже не заметив того, как он мысленно назвал Дугласа, Артур вгляделся в лицо Ретта, пытаясь разобраться, что видит. Злые глаза. Нет, не яростные, не те, с которыми Ретт смотрел на него самого перед бурным сексом. Просто злые. Как будто зверь, наступивший на осколок стекла.
Артур торопливо пролистнул фотографию и резко выдохнул, обнаружив дальше ещё один кадр из той же серии. Здесь Ретт ещё смотрел на своего мальчишку. Смотрел… устало.
Артур откинулся на спинку стула, наслаждаясь этим взглядом, которым Ретт никогда не смотрел на него самого. На глянцевых страницах «Cosmo» у этих двоих всё было отлично — но мальчишка смотрел на Ретта как на божество, а Ретт… Ретт скучал.
В груди кольнуло. Артур не был уверен, какой из этих взглядов сделал ему больнее. Вот так, вполоборота, когда почти не было видно лица, мальчишка походил на него самого. Только Эссексу абсолютно не хотелось думать, что он мог бы так же заискивающе льнуть к мощной и безразличной фигуре.
Он долго сидел, разглядывая мельчайшие детали — положение руки Дугласа, обхватившей талию любовника как дорогую вазу, будто тот опасался сжать его сильнее, наклон головы, изображавший небрежное превосходство, и милостивое поощрение…. Ретт разрешал себя любить. Разрешал, но не любил. Артур знал его слишком хорошо, чтобы не суметь перевести в слова мельчайший его жест или движение губ.
Лишь бросив взгляд на часы, Артур обнаружил, что прошло почти два часа — прошло просто так, ушло в пустоту. А ведь звонок редактору так и не был сделан.
От мысли о том, что время пролетело настолько быстро, по спине Эссекса пробежал холодок. Он торопливо достал мобильный и взялся за дело, полностью отключаясь от того непонятного чувства, которое накрыло его с головой.
Следующим планом программы по раскрутке начинающей звезды было выступление на презентации нового журнала, ориентированного уже на более молодую публику, который должен был появиться не без содействия издательских мощностей «Esseks-in-line». Сложная череда взаимных услуг включала размещение Адамса на обложке пилотного выпуска, в обмен на что Артур обеспечивал презентацию присутствием журналистов. Выступление звезды первого номера устраивало обе стороны.
К началу презентации для Артура вся работа уже была закончена, и он спокойно сидел за одним из столиков, вслушиваясь в гитарные аккорды и чуть хрипловатый голос Адамса. Выступал он в итоге вовсе не с оговоренной классической программой, а с какой-то песней собственного сочинения, всё же куда более симпатичной Эссексу, чем те обрывки записей, которые остались от недописанного с Рюэлем альбома. То, чего требовал Арсен, больше походило на однообразные серии слов и аккордов, призванные давить на уши и врезаться в сознание. Так что прослушал запись Артур с большим трудом, и что сказать Адамсу о результате его трёхлетних усилий, придумал далеко не сразу. Именно после этого Артур боялся услышать со сцены что-то современное, но всё оказалось вполне прилично и даже приятно.
Артур прикрыл глаза, отпуская чувства на волю. Последние дни превратились в бесконечную череду беготни и переговоров, но он был этому даже рад — суета с раскруткой хоть немного отвлекала от вернувшихся внезапно, но прочно обосновавшихся в голове мыслей о Дугласе.
Артур не вспоминал о Ретте. Это имя и вся их совместная жизнь были закрыты на замок, ключ от которого хранился где-то на дне озера вместе со священным мечом его знаменитого тёзки.
Иногда, правда, Артур видел сны. Они приходили внезапно и могли длиться несколько ночей подряд, заставляя Артура перебираться в гостевую спальню, чтобы не выдать перед Дэреком своих мыслей. В этих снах он видел Ретта, то дремавшего на диване, то сидевшего за своим мощным дубовым столом в офисе. Артур подходил к нему и принимался медленно расстёгивать рубашку. Обводил пальцами стальные узелки мускулов и покрывал поцелуями шершавую кожу на груди. Продолжение было разным, но всегда долгим и приятным. Он не мог насытиться Реттом и никогда не получал разрядки в этих снах, зато наутро просыпался полный сил и тянущего чувства потери.
А иногда ничего такого не было. Во сне они с Реттом просто шли куда-то, стояли на каких-то смотровых площадках и разглядывали незнакомые здания. Эти сны Артур запоминал плохо, от них оставалось только ощущение сильных рук, лежавших у него на талии, горячего дыхания у основания шеи и всепоглощающего тепла, в которое Артур падал рядом с Дугласом и о котором давно успел позабыть.
Фотография всколыхнула всё с новой силой, и теперь Артур всерьёз опасался, что снова начинает падать в ту пропасть, из которой выбрался с таким трудом. Он ловил себя на том, что сидел и прокручивал в голове воспоминания, и лишь когда раздавался звонок телефона или рядом оказывался Дэрек, понимал, что прошёл уже час или два. Это состояние Артуру не нравилось. Он ценил своё время. Он слишком многого ещё хотел добиться, чтобы вот так просто застрять в невесомости и утонуть в прошлом.
Музыка Адамса — настоящая, а не та, которую он играл для Рюэля — неожиданно оказалась отличным катализатором для этой сладкой комы, и лишь на краю сознания сейчас оставалось висеть чувство, что это неправильно.
«You are stuck in my heart» — протяжно сообщал человек, с которым Артур провёл больше двух лет, глядя ему в глаза. Человек, который ни разу не обидел его и не заставил сомневаться в себе. В этом не было любви, впрочем — кто знает — может, и была? Может это и есть любовь, а то, что было раньше — просто безумие, одержимость, как сказал доктор Бейли. Но слыша эти слова и хриплый голос, пробиравшийся под кожу, Артур мог думать только о том, кто в самом деле пронзил его сердце раз и навсегда. Боль возвращалась, а вместе с ней оживало что-то внутри, и как бы Артур не сжимал кулаки, заставить чудовище, поднимавшее голову на дне его души, снова погрузиться в летаргию он не мог.
Он залпом осушил бокал. Артур знал, что Дэрек обидится, не увидев его в зале, но сидеть неподвижно и слушать звучание струн, разрывавших душу, не мог. Нужно было освежиться. Хотя бы. Чтобы вернуться и снова изображать равнодушие.
Он встал и осторожно, стараясь не привлекать к себе внимание, направился к выходу, но замер на полпути, увидев за одним из столиков знакомое лицо. Снова. Джереми Уоткинс.
Артур огляделся кругом в поисках его спутника, но не обнаружив того, не удержался — подсел за столик к юноше и, поймав проходившего мимо официанта, отсалютовал Джереми бокалом.