Ретт определял правила сам. Этот закон был незыблем, как гранит, и именно осознание этого заставило Артура недовольно замычать и оттолкнуть Дугласа. Тяжело дыша, он нажал на кнопку остановки лифта, уже некоторое время едущего вверх, и тут же скрестил руки на груди, заслоняясь от Дугласа этой призрачной защитой.
— Что ты творишь? — выдохнул он, чувствуя, как голос предаёт его.
— Нет, что творишь ты?!
Ретт смотрел с яростью, от которой Артуру снова захотелось улыбаться. Он не ответил, всё ещё пытаясь справиться с дыханием, и Ретт продолжил сам.
— Артур, я не знаю, что творится в твоей дурной голове, но если тебе нужен я — говори со мной. А если нет — убирайся из моей жизни и дай мне всё забыть.
Артур криво усмехнулся.
— Неужели ты совсем не допускаешь мысли, что мне нужен Джереми? Он такой симпатичный мальчик, а я мог бы кое-что ему дать.
Лицо Ретта дрогнуло, и Артур понял, что Ретт всё-таки допускал. Он боялся. Всё так же боялся, что Артур захочет кого-то молодого и смазливого, а это значило… что доверия не будет. Как не было его никогда. Снова будут бесконечные ссоры, ревность, пощёчины и насилие. Впрочем, при мысли о последнем у Артура потяжелело в паху, и, чёрт бы его побрал, Ретт это явно заметил.
Он притиснулся ближе и опустил руки на стену по обе стороны от головы Артура, создавая иллюзию, что тому некуда деться, но оба отлично знали, что Артур может ускользнуть — и всегда мог. Однако тяжесть в паху от этого лишь увеличилась. Теперь запах Ретта обволакивал его с ног до головы, заставляя задыхаться и едва не терять сознание. Артур до боли прикусил губу, заставляя мозги встать на место.
— Мне не стоило этого делать, — сказал он тихо, не отводя взгляда от глаз Ретта, и тут же разглядел промелькнувшее в них разочарование.
— Я был прав. Всё на зло мне.
— Конечно, — Артур слабо улыбнулся.
— Зачем? За что ты так ненавидишь меня?
Артур пожал плечами. Он и сам не знал ответа. Он вообще предпочёл бы сейчас не говорить, а просто раствориться в этом запахе и в этом тепле.
«Я тебя люблю» — промелькнуло в голове и наверняка отразилось в глазах, потому что Ретт наклонился, собираясь поцеловать его. Руки Дугласа скользнули ниже, легко забираясь под пиджак и оглаживая бока Артура сквозь тонкую рубашку. Жар в паху стал нестерпимым, Артур подался навстречу, вжимаясь в Ретта всем телом и ощущая у бедра такую же напряжённую плоть. Секунду он просто наслаждался этим чувством обоюдной нужности, а затем закрыл глаза и отвернулся раньше, чем губы Ретта коснулись его губ.
Наваждение стремительно таяло, а на смену ему приходило то самое состояние неразрешившегося возбуждения и кристальной ясности ума, которое бывало утром после снов о Дугласе.
— Ретт, — позвал Артур тихо.
Открыл глаза и вгляделся в усталое лицо Дугласа. Глаза его тоже были закрыты, и сейчас Артуру казалось, что он по своему обыкновению не спал несколько дней. Артур поднял руку и осторожно погладил Дугласа по волосам. Тот на секунду рванулся навстречу его ладони и тут же замер, открыл глаза и в упор посмотрел на Артура.
— Ретт, — повторил Артур тихо, — я могу сдаться. У нас с тобой будет такой секс, которого не было уже три года. Но когда ты проснёшься утром, меня не будет. Ты хочешь этого?
Дуглас секунду просто смотрел на него.
— Нет, — голос Ретта слегка охрип, и Артуру показалось, что слова даются ему с трудом.
— Я не могу быть с тобой. Ты всё так же поглощаешь меня. Ты берёшь всё, что можешь взять, а я не смогу сопротивляться тебе. Я боюсь тебя. Нет, не тебя… Того, что ты делаешь со мной. Я слишком многого хочу, а если мы будем вместе, мне придётся отказаться от всего и снова быть просто твоим мальчиком. Я не могу так. И за это я ненавижу тебя. За то, что мне приходится выбирать. За то, что мы не можем быть просто счастливы. И за то, что я всё равно тебя люблю.
Артур опустил голову и уткнулся лбом в плечо Дугласу. Они долго стояли так. Ни один не хотел шевелиться. Ни один не хотел выходить из этого транса, в котором не было ничего, разделявшего их. Только шумное дыхание и биение сердец совсем близко друг от друга.
— Отпусти меня, — попросил Артур тихо.
Ретт зажмурился.
— Я давно тебя отпустил.
Они снова замолчали, а потом Ретт приподнял лицо Артура, заставляя того посмотреть себе в глаза и добавил.
— Я никогда тебя не держал.
Артур сглотнул.
— Прости, — сказал он и выскользнул из этого подобия объятий, чтобы стремительно нажать кнопку первого этажа. Две минуты, пока лифт трогался с места и спускался вниз, Артур не оглядывался и не смотрел на Ретта. Он стоял, прислонившись лбом к двери, а потом выскользнул так же молча и направился к выходу из отеля. Ретт остался один. Артур мог уехать, что он и делал сейчас скорее всего. Ретт должен был выдержать симпозиум до конца.