— Но не все. Вы так и не довели до ума обратное слияние.
Ретт вздохнул и, прикрыв глаза, провёл по ним пальцами.
— Это сейчас не важно. У Эссекса я ничего не возьму. А Бёлер… Бёлер…
Ретт поднял взгляд на стоявший посреди комнаты стол.
— Бёлер ведь и деньги не отдаёт.
— И ты всё равно не станешь его сдавать, — заметил Танака.
— Я не могу.
— Даже если будешь точно знать, что он попросту кинул тебя?
Ретт вздохнул.
— Я ведь этого не знаю. Думаю, прежде, чем принимать радикальные решения, нужно переговорить с ним самим. Возможно, он уже влип также, как и мы.
Ретт потянулся за телефоном, но Танака перехватил его запястье.
— Ретт… подумай, что ты делаешь.
— Я подумал, — Ретт посмотрел на него в упор, — даже если он предатель, ниточка ведёт к нему. А значит, без разговора с ним не обойтись.
— Я могу провести своё расследование…
— За сутки? — оборвал его Ретт. — Ты копаешь под него несколько лет и до сих пор ничего не нашёл.
Танака убрал руку.
Ретт набрал на телефоне номер Бёлера. Некоторое время шли гудки, а затем раздался встревоженный голос Клауса:
— Ретт?
— Я. У тебя всё в порядке?
Бёлер колебался с ответом, а потом произнёс:
— Да. А у тебя?
— А у меня не очень. Ко мне приходили…
— Тихо. Тебя слушают?
— Не думаю. Но точно сказать не могу.
— Нам нужно поговорить.
— Да.
— Только не в офисе. Как насчёт кафе, где мы встречали новый год, помнишь, тогда…
— Помню. Хорошо. Через полчаса.
Он уже собирался нажать отбой, когда Бёлер остановил его:
— Ретт… Только пожалуйста, не светись своей тележкой из охраны. Тебе уже всё равно, а я пока ещё хочу жить.