— Эмбарго.
Ретт с удивлением посмотрел на него, а потом снова отвернулся.
— Да. Плантации пострадали из-за эрханцев, и именно Эрхан отказывался с ним торговать. А потом вдруг выплыло это дело с истребителями — я так думаю, переворот планировался уже тогда, и они поставили Бёлеру ультиматум. Или сам Бёлер вышел на них. В общем, дело у него пошло на лад, но это, в сущности, не удивительно. Не понимаю, почему он не рассказал мне этого ещё тогда.
Ретт замолчал, а через какое-то время продолжил.
— Я вообще многого не понимаю. Я тебе не слишком много рассказывал о том, что он значил для меня… но мне всегда казалось, что Бёлер — это то, что не уйдёт из моей жизни никогда. Сам не знаю, почему… Мы же почти вместе строили эту его чёртову фирму. Земли у него были, а как организовать производство, он не знал. И очень боялся, что ничего не выйдет, потому что тогда он не смог бы жениться на… На Констанс. Она была красивая. Младше Жози на два года. И какая-то, знаешь… Как чёрная птица. Летящая. Не такая резкая, как Жози. Констанс будто бы не была приспособлена для жизни. И я прекрасно понимаю, что брак с тем, у кого есть деньги, был для неё единственным выходом. Но это не помогло. Не знаю, что там у них произошло. Она умерла от передозировки наркотиков семь лет назад. Выжгла лёгкие дотла. Зачем?… Зачем красивой, состоятельной женщине гашиш? А теперь Клаус вдруг заявляет мне, что он хотел быть с Жози… Что я был нужен только за тем, чтобы отвлечь Констанс, — Ретт вздохнул. — Спустя пятнадцать лет, когда я с ней уже развёлся, это — самое время для таких новостей. Почему бы было не сказать мне тогда. Не знаю, на самом деле… может… Может, вместе они были бы счастливы? Хотя я бы не отдал её тогда. Ни тогда, ни потом. Да и, чёрт бы его побрал, когда он звонил мне после смерти Констанс… я не верю, что он её не любил. Так не говорят о том, кого не любят.
Ретт замолк, а через какое-то время продолжил.
— Я не понимаю. Просто не понимаю, что я сделал не так.
— Ничего, — сказал Артур тихо и осторожно коснулся пальцами его запястья, не желая спугнуть этот недолгий миг доверия. — Ничего ты не сделал не так. Он такой человек, Ретт. Прости, но я думаю, что он погубил Констанс. Как тебе сказать… Есть люди, в которых плещется желчь. Им всегда мало того, что у них есть. Они начинают ценить это, только потеряв, а когда обретают снова — хотят большего. Он хотел твою жену, потому что она не принадлежала ему. Потому что она не принимала наркотики. А потом потому, что она просто была жива. И, прости меня, я не думаю, что хоть раз за пятнадцать лет он заметил, как она мучает тебя. Ты сейчас рассказал, как ты помогал ему, но ни разу не упомянул, как бы он помог тебе.
— Он дал мне шанс познакомиться с Жозефиной. Он привёл меня туда, куда я никогда не попал бы без него. Он дал мне возможность наладить торговлю с Эрханом.
— Ретт… Послушай себя. Он тебе сам сказал, что привёл тебя лишь потому, что это было нужно ему самому. Также и с этой афёрой с Эрханом. Он хотел выкарабкаться сам. И снова за твой счёт. Сколько ещё было таких случаев?
Ретт покачал головой.
— Не знаю. Не хочу в это верить.
— А придётся. Я никогда не говорил, но когда мы с тобой разошлись в первый раз, он хотел перекупить меня. Тихо! — заметив, как Ретт рванулся вперёд, Артур поймал его плечо и уложил обратно. — Не в том смысле, Ретт. Меня всё-таки хотят трахнуть не все твои друзья. Его интересовала моя работа. Он просил меня уйти из «Дуглас корп» или начать шпионить для него. Говорил, что это для твоей же пользы, но как бы я не был наивен, всё-таки что-то понимал и тогда.
— Почему ты не сказал сразу?
— А ты бы мне поверил? — Артур криво усмехнулся, — ты даже спустя три года всё ещё верил ему, а не мне.
— Да, — Ретт опять отвернулся к потолку.
Теперь уже Артур целиком сжал его руку и продолжил.
— Ты не дурак. Такое бывает. Знаешь, я тоже верил Карлайлу. Конечно, я знал его не двадцать лет, и всё же… Для меня это была настоящая дружба, пока однажды он не пришёл ко мне, как к другу, и не отымел, как шлюху.
Ретт безрадостно усмехнулся.
— Ну да. Чем-то похоже.
— Похоже, Ретт. Просто… ты действительно умеешь любить до конца. Без границ. И ты прав, если бы ты был другим, я бы не влюбился в тебя.
Артур крепче сжал ладонь Дугласа, и ему показалось, что тот тоже немного стиснул пальцы, однако Ретт всё ещё продолжал смотреть в потолок.
— Он хотел избавиться от тебя, — продолжил Ретт через какое-то время. — Значит, всё-таки я во всём виноват.
— О чём ты?
Ретт медленно повернулся к нему.
— Похищение. Он сказал… — Ретт замолчал.
Артур закрыл глаза и вздохнул, заставляя себя успокоиться. То, что до сих пор было лишь подозрением, обретало плоть, и это принесло неожиданное облегчение. Артур улыбнулся, неожиданно для самого себя поняв внезапно, что больше ему не придётся смотреть на десятки знакомых с подозрением, не зная, за чьей доброжелательной маской таится лицо похитителя. А затем Дуглас отобрал у него руку, и Артур ощутил прикосновение шершавых пальцев на шраме. Никто и никогда не касался его, даже Дэрек. Когда-то давно Артур просто отказался об этом говорить, и Дэрек больше не спрашивал, делая вид, что красной полосы не существует. Но она была. Только двое знали о том, что она значит для Артура. И когда пальцы коснулись шрама, он резко открыл глаза, вглядываясь в лицо Ретта и привычно отыскивая в нём отвращение, но встретил только боль.
— Это потому, что я использовал тебя, — сказал Ретт тихо.
Артур вздрогнул. Этих нескольких слов оказалось достаточно, чтобы он увидел картину, которую только что выстроил для себя Ретт, но Дуглас уже продолжал.
— Он хотел избавиться от тебя, потому что я доверил тебе то, что не доверил ему. Не надо было вводить тебя в «Дуглас корп».