— Это ещё почему? — спросил Ретт и мрачно улыбнулся, осенённый внезапной догадкой. — Ты мне мстишь? За то, что я не разрешал тебе…
— Не валяй дурака, — Артур фыркнул, поднялся и покатил кресло в сторону кухни. — Я просто боюсь, что ты себе навредишь.
— Точно, мстишь!
Артур не ответил, и до самой кухни они двигались молча.
— Я же не ногами собираюсь гантели тягать, — попробовал Ретт зайти на второй круг.
Артур хмыкнул.
— Точно. Не ногами. У тебя и болят не ноги, а спина.
— У меня давно уже ничего не болит.
Артур издал ещё один подозрительный звук.
— Поэтому мы так и не наняли тренера.
Ретт обиженно засопел.
Артур остановил наконец кресло у окна и, снова присев перед ним, опустил локти на подлокотники, а затем поймал ладонями лицо Ретта.
— Ретт, я за тебя боюсь.
— Я понимаю, но это переходит всякие границы.
— Если бы ты вёл себя более разумно, я бы не боялся так сильно.
— Ты опять про тренера. Я могу заниматься и сам.
Артур поднял бровь и скривил лицо, изображая сомнение.
— Может, мы поговорим о том, почему ты не хочешь?
Ретт отвернулся.
— И ты ведь меня обманул. Ты обещал, что если я признаюсь…
— Я не так обещал, — фыркнул Ретт.
Артур молча встал, открыл холодильник, достал оттуда яйца и, разбив пару в стоявшую на столе пиалу, принялся взбивать.
Ретт вздохнул.
— Я не хочу делать это за твои деньги.
Артур покосился на него и снова отвернулся.
— Я догадываюсь.
Он сделал ещё два движения венчиком, а затем, бросив его в пиале, резко развернулся.
— А хочешь, я буду каждое утро дарить тебе запонки с бриллиантами?
— Нет, ты мне всё-таки мстишь.
Артур усмехнулся и опять присел напротив кресла.