«Чего же ты так боишься?» — произнёс Дуглас про себя то, что устал уже спрашивать вслух. Он откинулся на спинку кресла и, поймав здоровую руку Артура, крепко сжал обеими руками.
Артур не смотрел на него, но руки не отбирал.
Через некоторое время аэромобиль остановился и снизился, давая пассажирам возможность выйти.
Дуглас открыл собственную дверь, обошёл машину и, открыв противоположную дверцу, протянул руку Артуру. Тот не сопротивлялся, по прошлому разу запомнив, что только выставит себя неуклюжим дураком.
Артур вышел и замер, оглядываясь по сторонам.
— Это не больница, — сказал он, — решил пристрелить меня и оставить здесь труп?
— Пристрелить тебя я мог бы и в городе.
Вокруг был лес. Мокрый осенний лес. Землю устилала прелая хвоя, а сами деревья уже начали терять цвет. Желтоватыми казались даже сосны, проглядывавшие кое-где между лиственниц и клёнов.
— Пойдём, — Дуглас легко потянул Артура на себя, внимательно наблюдая, насколько уверенно тот будет двигаться. Артур, кажется, в самом деле был в порядке, если не считать руки.
Несколько десятков метров они прошли по застланному палой листвой шоссе, полого уходящему вверх, а затем свернули в лес, и Артур увидел, что вдалеке маячат контуры каменной беседки. Высокий бортик из плотно подогнанных белых камней отделял её от обрыва, уходящего далеко вниз. Там, за обрывом, не было ни мегаполиса, ни его огней — только бесконечный желто-зеленый лес, чуть колыхавшийся на ветру и походивший сейчас на гигантскую морскую губку.
— Смотри, — Дуглас остановился, пропуская Артура вперёд, и чуть обнял его со спины, всерьёз опасаясь, что тот снова упадёт.
Артур смотрел. Небо уже почти стемнело, а дождь кончился, и кое-где можно было разглядеть крохотные искорки звёзд.
— Красиво, — сказал он.
От этого места веяло странным покоем. Как в старой сказке, хотелось просто сесть на краешек камня и уснуть.
— Это ещё не всё, — Дуглас кивнул на незнакомый Артуру прибор, установленный в центре беседки, смутно напоминавший ему подзорную трубу на штативе. — Стой. Не двигайся. И не падай. Хорошо?
Артур кивнул, и Дуглас отпустил его наконец, чтобы подойти к телескопу. Он покрутил линзы, чуть опустил основу и вернулся к Артуру.
— Попробуй, — сказал он.
Артур приник одним глазом к основанию трубы. Звёзды теперь казались яркими и крупными, хоть их и застилала белёсая дымка.
— В ясную погоду было бы лучше, — добавил Дуглас, и Артуру почему-то показалось, что тот оправдывается.
— Зачем ты привёл меня сюда? — спросил он, отодвигаясь от линзы и снова оборачиваясь к Дугласу.
— Ты спросил, есть ли место, которое я люблю.
Артур замер на миг, а потом отвернулся, по-новому разглядывая этот лес и эти горы.
Дуглас кивнул, правильно оценив его взгляд.
— Я не часто тут бываю. И это место не настоящее, как и твой вокзал. Когда я был маленьким, у нас на Картуке, рядом с городком, где я вырос, тоже были горы. И та обсерватория была совсем такой же, как тут. Когда я был мальчишкой, я каждую ясную ночь прибегал туда, чтобы посмотреть на небо. Я представлял, как когда-нибудь отправлюсь туда, к звёздам, и они будут принадлежать мне.
Дуглас усмехнулся без особой радости и положил ладони на плечи стоящему к нему спиной Артуру, а затем опустил на одно плечо ещё и подбородок.
— Теперь я вырос. И звёзды в самом деле принадлежат мне. Правда, я не так уж часто могу на них смотреть.
— Ты же постоянно летаешь куда-то, — сказал Артур, откидывая затылок ему на плечо и разглядывая звёздное небо вот так.
Дуглас покачал головой.
— Это не то… — сказал он, — если бы ты видел звёзды в обзорном стекле истребителя… Не знаю. Это глупо, и я не скучаю по войне. Но сейчас звёзды… будто потеряли свой цвет.
Артур вздохнул. Он не сразу решился сказать.