— Доброе утро, милый.
Артур открыл один глаз и посмотрел на любимого.
— Ни разу не доброе.
Он потянулся, чмокнул Ретта в нос, а затем оттолкнул от себя и уронил на спину. Выпутался из горячих объятий и скользнул губами по плечу Ретта, по груди, а затем исчез под одеялом, продолжая покрывать поцелуями уже живот, и наконец сомкнул губы на его напряжённом члене. С трудом сдерживая улыбку, он вслушивался в глухие стоны, когда его язычок скользил по уздечке и обвивал головку, старательно насаживался, наслаждаясь касанием любимой плоти к собственному нёбу. И, проглотив выплеснувшееся ему в рот семя, облизнул плоть Ретта ещё раз, тихонько посасывая напоследок.
— Вот теперь, пожалуй, доброе, — сонно пробормотал Артур, выбираясь из-под одеяла и заваливаясь к нему на грудь.
Ретт опустил руку ему на плечо и бережно погладил, наслаждаясь мягкостью кожи под пальцами.
— Что ты делаешь сегодня? — спросил он спустя какое-то время.
— Хотел съездить в издательство и посмотреть, что уже можно выставлять в магазине.
— Тебе обязательно делать это самому?
— Ну, мне нравится всё держать под контролем. Не хочу превращать издательский дом в поток по производству макулатуры, — Артур приподнял голову, — но это не обязательно. Я могу просто попросить прислать образцы.
— Нет, езжай. Ты прав. Не стоит упускать контроль.
Ретт замолк и отвернулся к окну.
— Эй, — Артур потеребил его за плечо, — я даже не на весь день. И ты мог бы поехать со мной.
— Нет… Не надо. Дело не в этом.
— Тогда в чём? — Артур соскользнул с его груди, и когда Ретт целиком отвернулся от него, устроил подбородок в изгибе плеча.
Ретт долго молчал.
— Контроль, — сказал он наконец.
Артур устроился поудобнее, обнял Ретта за пояс и приготовился слушать.
— Знаешь… я тоже никогда не любил терять контроль. А может… Может, это было не всегда. Наверное, после Артагона.
Ретт замолк, и Артур осторожно погладил его.
— Что там произошло, Ретт? Когда мне рассказали на приёме… Мне показалось, что это слишком даже для тебя. Всё же, одно дело решать проблемы, а другое… вот так мстить без разбора.
— Это слишком, — ответил Ретт тихо. — Я отдал приказ, но я не приказывал сжигать город. Только припугнуть, чтобы нам выдали виновных. А потом… Чёрт его знает, что там произошло. Столько народу разбиралось, но так никто и не разобрался. А я знаю только одно — я не уследил. За чем? Не знаю. И теперь не узнаю уже никогда.
Артур глубоко вздохнул и крепче прижал его к себе.
— Ты не…
— Не надо. Не важно, кто виноват, а кто нет. Знаешь, как это страшно… Вот смотри, я уверен, что никому тебя не отдам. Пока ты со мной, я никого к тебе не подпущу и никому не дам тебе навредить. Но стоит тебе уйти и…
Артур уткнулся лбом ему в шею.
— И я во что-нибудь влипаю, — сказал он тихо.
— Ты падаешь под поезда, ведешься на какие-то детские разводы, напиваешься, сбегаешь…. Да, Артур, ты тут же влипаешь в какое-то дерьмо. У меня иногда такое чувство, что я на грани нервного срыва, потому что если ты не отвечаешь на звонки — в половине случаев это значит, что ты уже во что-то влип. А ещё в половине — что ты просто отправился поразвлечься и…
— Ретт… — Артур осторожно прикрыл его губы рукой, — тихо. Я так больше не делаю.
— Я-то этого не знаю. Да и ты… Ну спорим, ты и пять лет назад считал себя самостоятельным и жутко умным?