А вот сам Артур не мог сказать о себе того же. Его отношение к Ретту сильно изменилось, но всё ещё оставалось множество вещей, которые Ретт понять не смог бы. Пожалуй, на том и основывалась его влюбленность, что он их не знал — в этом Артур был твёрдо уверен. Уже достаточно людей отворачивалось от него, узнав, какой ворох проблем Артур тянет за собой. И по какой-то странной причине он не хотел, чтобы Дуглас стал ещё одним.
Он и сам не понимал почему. Возможно, открыть Дугласу правду было бы шансом избавиться от него раз и навсегда. Но хотел ли Артур этого? Чем дальше, тем меньше он был в этом уверен.
— О чём ты думаешь? — спросил Ретт, прерывая поток безрадостных мыслей именно на этом не имеющем ответа вопросе, и Артур приподнял голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
Он закусил губу, размышляя, стоит ли отвечать. Дуглас любил задавать этот вопрос — вот так, в постели. Но Артур всегда отмалчивался. Так же, как он никогда не отвечал честно на вопросы наподобие «Как у тебя дела?», «Как настроение?» и «Как ты спал?». Ретт не уставал задавать их, так что в какой-то момент Артур даже поверил, что это не просто вежливость. Если подумать, простая вежливость вряд ли сподвигла бы Ретта на подобное. Он-то как раз всё говорил в лоб, как бы больно потом не было от его слов.
— О тебе, — сказал Артур, серьёзно глядя ему в глаза.
Ретт был удивлён, но старался это скрыть.
— И что же ты думаешь?
Артур снова закусил губу и долго молчал.
— Ты знаешь, что у меня есть сестра?
Дуглас не ответил.
— Я хотел бы съездить к ней завтра. Я очень давно не был на Земле. А она не может прилететь ко мне.
— Артур, я знаю, — перебил его Дуглас.
Глаза Артура расширились на миг и снова сузились.
— Откуда?
Теперь Ретт удивился ещё сильнее. Уже очень давно Артур не пытался вот так бросать ему вызов. Последнее время он был тих как мышь, и это угнетало Дугласа, заставляя обвинять себя самого в этом странном анабиозе.
— Я же должен был проверить досье человека, которого беру на работу.
И снова вспышка ярости на лице юноши, которая тут же погасла. О своём положении Артур тоже уже не заговаривал, видимо прочно смирившись. Как ни странно, Ретта это вовсе не обрадовало — прекратив язвить, Эссекс не ожил. Напротив, он стал ещё более мёртвым и выполнял всё, что от него хотели, будто робот.
— И? — сказал он устало, снова закрывая глаза. — Я знаю, это против правил…
— Артур! — Дуглас приподнял его за подбородок, подтянул к себе и поцеловал. — Конечно, мы съездим в клинику.
Артур неловко улыбнулся.
— Тебе не жаль тратить на это единственный день, который мы могли бы провести вместе? — он тут же закусил губу, поняв, что говорит. Он действительно хотел этого. Сам. Это открытие, пожалуй, отвечало на многие вопросы, которые он сознательно оставлял без ответа.
— Артур, я буду с тобой, — Дуглас снова поцеловал его. — Я знал, что Земля — это твой мир. И я хотел, чтобы ты показал мне его. Этот дом. Сестру… Всё, что считаешь нужным. Я люблю тебя вместе со всем этим, и я хочу узнать, что у тебя внутри. Мне мало тех взглядов и движений, по которым мне приходится догадываться о том, кто ты на самом деле. Неужели ты до сих пор думаешь, что я так много делаю для тебя, только ради того, чтобы обладать твоим телом? Ты красив, но мальчика для постели я могу найти где угодно. Ты… сводишь меня с ума этими самыми ломкими движениями рук… Тем, как опускаются твои ресницы, когда ты не хочешь говорить… Я хочу знать, что они скрывают. Я хочу тебя всего.
— А если тебе не понравится то, что ты узнаешь?
Ретт пожал плечами.
— Мы никогда не узнаем этого, если ты не заговоришь.
Артур прерывисто вздохнул.
— Я не уверен, что вообще заговорю… Ретт.
Он отвернулся и долго молчал.
— Знаешь… Я, похоже, боюсь тебя потерять.
Дуглас закрыл глаза и крепче сжал объятья. На секунду все слова вылетели из головы напрочь. Скорее, просто ощущалась, чем звучала в мозгу мысль: «Нужно что-то сказать».