Он медленно покачал головой.
— Ты уничтожил всё, что…
Ретт наклонился и, не давая ему договорить, накрыл его губы поцелуем. Артур не сопротивлялся, но вопреки обыкновению не делал и попыток ответить.
Дуглас отстранился и чуть встряхнул его, пытаясь вернуть в мир живых.
— Она примет, Артур. Если нет, то вся твоя забота о ней ничего не стоит.
Артур долго молчал, а потом закрыл глаза и кивнул.
— Если она не примет, — сказал он наконец, — так будет даже проще.
Ретт попытался притянуть его к себе, но Артур непривычно напрягся.
— Не надо, пожалуйста, — он снова посмотрел Дугласу в глаза. — Не здесь и не сейчас.
— Хорошо, — Ретт кивнул, отпустил его и шагнул к аэромобилю. — Если хочешь пройтись — давай. Я буду ждать внутри.
Артуру понадобилось около получаса. Все эти полчаса руки Ретта тянулись к мобильному, чтобы проверить, всё ли в порядке, но Дуглас заставил себя сидеть неподвижно. Потом Артур молча отрыл дверь, сел напротив и кивнул, давая понять, что больше им здесь делать нечего.
После посещения больницы настроение у обоих стремилось к космическому нулю. Артур думал о семье. Мысли Ретта метались от тех дней, когда он лежал в одиночестве в такой же почти палате, только в несколько раз меньше — к тому, что произошло сегодня.
К Ретту тогда никто не приходил. Он знал, что, скорее всего, никто просто не хочет рисковать, заявляя о своей связи с заговорщиком, и в каком-то смысле одобрял эту сдержанность. В то же время осознавать свою изолированность было неимоверно тяжело. В голову непрестанно лезли мысли о том, что он сделал и зачем. Вряд ли эту девочку терзало что-то подобное. Ретт просто не мог представить, что творится у неё в голове.
Зато он отлично представлял, что творится сейчас в голове у Артура. Что такое быть отвергнутым теми, ради кого ты жил, Ретт представлял отлично.
Он потянулся к ладоням Артура и сжал их в своих.
Руки юноши были холодными как лёд.
Ретт помолчал, чувствуя, что Артур вот-вот заговорит сам, и давая ему возможность созреть. И Артур сказал. Правда, совсем не то, чего ожидал Дуглас.
— У меня раньше не было никого… настолько долго. И не было таких…. Близких отношений с мужчинами. По сути, у меня их вообще не было.
Ретт молчал, ожидая продолжения.
— Не знаю, зачем я это говорю, — стушевался Артур в итоге.
— Потому что боишься, что я не пойму твоей неуверенности, — предположил Ретт.
— Может быть. Не знаю.
Артур окончательно отвернулся к окну.
— Знаешь… — сказал он после долгой паузы, — наверное, я просто хочу сказать, что для меня всего этого слишком много. Я бы сам пришёл к тебе. Я бы не смог отказать. Я бы почувствовал это притяжение. Даже если бы мне не нужны были деньги… Нет, тем более, если бы они были мне не нужны. Я не упрекаю тебя, это бессмысленно. Ты никогда не признаешь, что был не прав…
— Тебе тоже нужно время?
Артур вскинул на него удивлённые глаза.
— Я не знаю.
— Я знаю, — Ретт сжал его руку. — Просто ты не представляешь, как это трудно… Ждать, когда ты уже знаешь, чем всё закончится.
Артур улыбнулся одним уголком рта.
— Иногда я тебя не узнаю.