Эта мысль стала его путеводной звездой на всё время отпуска на Земле, и, вернувшись, Артур чётко осознал, что стыдиться ему нечего. Как бы больно это ни было, если Ретт сейчас не захочет вернуться к нему, значит, в самом деле ничего кроме сделки их не связывало.
Боль никуда не делась, но оказалось, что разум вполне может её контролировать, и возвращался на рабочее место Артур почти спокойным. Спокойствие продлилось ровно до того мига, когда Ретт подошёл к его столу и заговорил. Мягкий голос в упор не вязался с сухостью обращения, и этот контраст всколыхнул в груди новую волну боли. Артур не мог понять, чего хочет Ретт, что происходит между ними, и что будет дальше.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и заметить наконец оказавшуюся у него в пальцах свёрнутую в трубочку газету.
Артур развернул её и понял, что не может дышать — как тогда, когда произошёл несчастный случай с Кёнигом. Только в тот раз его напугал сам факт смерти человека, ещё недавно стоявшего рядом с ним. Теперь два и два складывались воедино.
«Эдвард Карлайл, наследник старинной шотландской семьи и владелец сети кинотеатров на Земле, скончался в возрасте двадцати трёх лет. Причиной смерти стала аэромобильная авария на дороге Хинкли-Ноттингем. Предположительно, Карлайл превысил скорость и, возможно, находился за рулём в нетрезвом виде. Аэромобиль столкнулся с неизвестной преградой, и произошёл взрыв. Подробности расследует Британская полиция».
Воздух наждаком проскрёб по лёгким, и Артур резко встал. Ноги сами направились ко входу в кабинет Дугласа, и Артур влетел туда, не замедляя хода около стола Сандберга.
— Ты… — выдохнул он, оказавшись внутри.
Ретт выглядел довольным, как нагадивший в ботинок рыжий кот.
— Всё в порядке, мистер Сандберг, — прозвучал его голос в оглушительной тишине, и Артур услышал, как за спиной у него захлопнулась дверь.
Ретт встал и вышел из-за стола. По мере того, как его массивна фигура приближалась к Артуру, Эссекс физически ощущал, как вытекает сквозь какую-то дыру весь его запал.
— С Рождеством, — повторил Ретт и коснулся губами виска Эссекса, от чего юношу откровенно затрясло.
Артур покачал головой, снова ухватил ртом воздух и отступил назад.
— Мистер… Ретт… Что… Что ты делаешь? Нет, что ты уже сделал?
Ретт наклонил голову и прищурился, как делал всегда, когда хотел заглянуть глубже, в самые мысли Артура.
— Я сделал то, о чём ты мечтал. Надеюсь, в следующий раз, ты сразу скажешь мне, что происходит, а не будешь заставлять меня гадать и обвинять тебя в чём-то.
Артур снова открыл рот и опять закрыл его, так ничего и не сказав.
— И Кёниг? — выдавил он из себя наконец.
— И Кёниг, — взгляд Дугласа стал жёстким, — никто не причинит тебе боль, Артур. Никто.
Артур прикрыл глаза, глубоко вдохнул и шумно выдохнул. За это время Ретт успел поймать его запястья, и раньше, чем Артур открыл глаза, их коснулись сухие, но нежные губы.
— Артур, я тебя люблю, — сказал Ретт и приблизился к юноше вплотную — так, что Артур ощутил тепло его тела. Это тепло, казалось, может растопить его как снегурочку. Оно парализовывало и лишало воли. И всё же раньше, чем губы Ретта коснулись его губ, раньше, чем воля его оказалась окончательно парализована, Артур выдохнул.
— Я боюсь.
Ретт исчез. Исчезло тепло и дыхание, уже касавшееся его кожи.
— Ретт… — Артур открыл глаза.
— Я слушаю.
— Я боюсь тебя. Раньше никогда не боялся, чтобы ты ни делал. А теперь… Это же жизнь. Человеческая жизнь. Ты убил двух людей только за то…
— Артур, твоя жизнь — тоже жизнь. Карлайл сломал её. И если хочешь знать, я считаю его расплату слишком малой. Стоило уничтожить его так же, но это было бы… Более рискованно. У него достаточно влиятельная семья.
Артур открыл рот и опять не сразу смог подобрать слова.
— Я знаю, — сказал он только, — знаю, что влиятельная. Не понимаю, как ты решился пойти против них. И против «Mithril on Stars». Боже, Ретт, что ты творишь… Это ведь и для тебя может быть опасно. Что, если они станут мстить?
Ретт пожал плечами, отпустил руки Артура и чуть отошёл назад, чтобы опереться о край стола.
— Ты же понимаешь, что я убил не двух?