Верно это или нет, я не могу утверждать, но несомненно, что Елизавета ведет чрезвычайно беспорядочный образ жизни; однако царица, по-видимому, не досадует на то, что принцесса губит себя в глазах общества, ибо, вместо того чтобы удалить фаворита-гренадера, который, правда, был дворянином, ее величество освободила его от всех обязанностей, чтобы он был всецело в распоряжении принцессы.[10]
Вы согласитесь, дорогие читатели, что императрица поступила исключительно милостиво. Правда, имея в своем услужении целую армию, она вполне могла поступиться одним гренадером, каким бы красавцем он ни был, и отдать его в услужение своей кузине.
К несчастью, такое положение длилось недолго. Герцога Курляндского беспокоил этот гренадер, и он вознамерился заменить его своим братом, майором Бироном. В итоге в один прекрасный день бедный гренадер был пробужден от счастливого сна, лишен всего, что ему подарила принцесса, и отправлен в Сибирь точно так, как если бы он был знатным вельможей.
Да, водки, дорогие читательницы, вы правильно прочитали! Впрочем, можно кое-что и простить старшей дочери Петра Великого и Екатерины I.
Но то, чего опасалась в минуты своего просветления славная герцогиня Мекленбургская, не случилось. Принцесса Елизавета, женщина капризная, решительно отказывалась приблизить к себе майора Бирона, а потому после смерти императрицы Анны малолетний Иван, внук предусмотрительной герцогини Мекленбургской, выпившей столько водки, что это стало причиной ее смерти, был предпочтен дочери Петра.
Но, разумеется, принцесса Елизавета отказала майору Бирону вовсе не потому, что она посвятила себя культу богини Весты.
Понаблюдаем немного за тем, что происходило днем и ночью в покоях доброй принцессы, которую русские называют Елизаветой Милостивой, потому что в течение всего своего царствования она не позволила совершить ни одной казни.
Это был резкий поворот после царствования Анны, в течение которого одиннадцать тысяч человек погибли от разного рода пыток, причем среди них, как мы уже говорили, были весьма изощренные.
Никогда не следует упрекать принцесс за то, что они любят мужчин: любовь к мужчинам учит их любви к человечеству.
XXVII. ЕЛИЗАВЕТА И ЛЕСТОК
Мы, помнится, остановились на ссылке красавца-грена-дера.
Это был мужчина таких достоинств, что заставить забыть о нем один преемник никак не мог, и царевне поневоле пришлось взять на его место двух.
Этими двумя преемниками Шубина стали Алексей Разумовский и Михаил Воронцов.
Расскажем об этих людях, сыгравших столь большую роль в царствование Елизаветы.
Малороссийский крестьянин Григорий Разумовский имел двух сыновей: Алексея и Кирилла.
Алексей отличался прекрасным голосом и, начав петь на клиросе в маленьком городке своей губернии, сумел затем стать певчим императорской капеллы.
Царевна Елизавета обратила внимание сначала на голос, потом — на его обладателя, и, поскольку это был отнюдь не один из тех сомнительных теноров, в каких нуждается папа, чтобы было кому распевать "Miserere"[11]в Сикстинской капелле, а великолепный мужской бас, она взяла его в свою личную капеллу.
Что же касается Воронцова, то он происходил из благородной семьи, хотя вовсе не из тех Воронцовых, что были так знамениты в XV и XVI веках. Тот боярский род пресекся в 1576 году, что и удостоверено в Бархатной книге.
Первый доподлинный предок этих вторых Воронцовых, ставших теперь знаменитее первых, погиб в 1678 году во время осады Чигирина в Малороссии.
У его сына Иллариона Воронцова было трое сыновей: Роман, Михаил и Иван.
Вот Михаила и присоединила Елизавета к Разумовскому, но не как певчего своей капеллы, а как простого хориста, призванного ублажать своей молодостью ее сердце.
И в самом деле, Разумовский родился в 1709 году и, следовательно, был ровесником царевны, тогда как Михаилу Воронцову было двадцать три или двадцать четыре года.
К этим двум фаворитам присоединился третий, которого не следует ставить наравне с ними, поскольку он был лейб-медиком славной царевны.
Звали его Герман Лесток.
Впрочем, вы его знаете: мой собрат г-н Скриб, как всегда строгий в освещении истории, сочинил о нем комическую оперу, имевшую большой успех. Однако не стоит все же судить о Лестоке лишь по опере г-на Скриба. Лучше составить себе мнение о нем, полагаясь на донесения иностранных послов, находившихся при русском дворе в 1741 году, когда там произошел переворот.
Лесток был сыном цирюльника. В те времена сыновья цирюльников рождались с ланцетом в руке.
Ну а если человек умеет пускать кровь, то он уже скорее хирург, чем брадобрей. Лесток стал хирургом, уехал в Санкт-Петербург и сумел пристроиться в дом царевны Елизаветы.
По правде сказать, это был хороший дом, и попасть туда хотелось каждому! Едва утвердившись там, Лесток задумал сделать царевну императрицей.
[10] Этого счастливого смертного звали Шубиным. (Примеч. автора.)
[11] "Помилуй [меня, Господи]" (лат.).