В 1813 году Сперанский отправил императору прошение, в котором он писал, что живет в крайней нужде и буквально умирает с голоду.
Это обращение поразило императора Александра своей безыскусностью. Разве мог человек, подделавший подпись своего императора, чтобы заимствовать деньги в Казначействе, нуждаться и умирать с голоду через год после совершенного им преступления?
Было проведено расследование. Сперанский оказался нищ, как Иов, и к тому же, чего не пришлось испытать Иову, находился в ссылке.
И если Иов спал на гноище, то оно, по крайней мере, ему принадлежало. У Сперанского же не было даже собственного гноища, чтобы лечь на нем спать.
Александр назначил Сперанскому небольшую пенсию. Странное это дело — правосудие монархов. Император выяснил, что человек, который был изобличен, осужден, изгнан как вор и потерял свое положение, свои должности, — невиновен, и, вместо того чтобы открыто, гласно, с почестями вернуть этому человеку все, что тот потерял, вместо того чтобы восстановить его в правах, наконец, — назначает ему маленькую пенсию.
Только спустя два года после того, как была установлена его невиновность, Сперанский получил позволение вернуться в принадлежавшее ему небольшое поместье в окрестностях Новгорода.
Вы подумали, быть может, что он там интриговал, строил козни, заговоры?
Как бы не так! У него было другое занятие: он переводил там "Подражание Иисусу Христу".
В 1816 году император издал указ, который если и не буква в букву, то, по крайней мере, по смыслу был таким:
Сперанский, довольный и этим, вступил во владение своим островом Баратария.
Император, стыдясь того, что он одарил Сперанского столь скудно, вскоре добавил к губернаторству в Пензе еще семь тысяч десятин — четырнадцать тысяч арпанов земли.
Наконец, в 1819 году на Сперанского, всякий раз поднимавшегося по служебной лестнице, возложили обязанности губернатора Сибири.
И там этот умный человек встретил ум, подкупивший его своими мыслительными способностями; там этот неутомимый труженик встретил другого труженика, столь же неутомимого, как и он сам: это был молодой человек лет двадцати пяти — двадцати шести, по имени Батень-ков.
Батеньков получил от Сперанского предложение поступить к нему на службу и согласился.
Сперанский сделал его своим секретарем. Бедный Батеньков!
В 1821 году, после девятилетнего отсутствия, Сперанский вернулся в Санкт-Петербург.
Император принял его так, словно ни в чем не был перед ним виноват. Монархам труднее всего признавать свои собственные ошибки. Он возвратил Сперанскому место в Государственном совете; план Сперанского в отношении Сибири был принят и начал выполняться, а его работа по составлению законов была возобновлена с того места, где она оказалась прервана.
Александр умер. Вспыхнуло декабрьское восстание.
Батеньков был замешан в заговор.
Включенный во вторую категорию осужденных, то есть тех тридцати восьми приговоренных к смертной казни, кому ее заменили каторжными работами, он не был отправлен вместе со своими товарищами в Сибирь. Его поместили в один из казематов равелина Святого Алексея.
Почему ему было отдано такое предпочтение?
Сейчас вы это узнаете.
Мы уже говорили, что Батеньков был секретарем Сперанского, но он был не только его секретарем, но и его другом.
Император Николай, хотя и подтвердив все, что его предшественник сделал для прославленного законоведа, и используя его в своих интересах, тем не менее не испытывал особого доверия к Сперанскому. Как можно поверить, что человек, перед которым вы были так виноваты, не затаил против вас злобу? А если он затаил против вас злобу, то как можно поверить, что он не был так или иначе причастен к декабрьскому заговору?
Так вот, власти надеялись, что Батеньков, знавший все тайны Сперанского, купит себе свободу, погубив своего покровителя.
Но те, кто питал такую надежду, не знали Батень-кова.
Его поместили в самую страшную одиночную камеру.
И сколько же лет, вы полагаете, оставался там наш герой?
Двадцать три года!