Офицерам запрещено под страхом разжалования и солдатам — под страхом смерти расходиться и заниматься грабежом.
Ночью Левенгаупт отошел на соседнюю высоту, заклепав орудия, которые не могли следовать за ним, и подпалив фуры.
Петр подоспел вовремя, чтобы погасить огонь; четыре тысячи фур попали в его руки.
Затем он приказывает атаковать шведов в пятый раз, в то же самое время предлагая им капитулировать.
Левенгаупт принял сражение и отверг капитуляцию.
Противники сражались весь день; вечером Левенгаупт переправился через Сож с четырьмя тысячами человек, которые у него остались; он потерял двенадцать тысяч, выдержал пять боев, сражаясь против сорока тысяч; он отступил, но ни разу не дрогнул, он был разгромлен, но не побежден.
Это сопротивление врагов вызывало у Петра восхищение и отчаяние.
В этих пяти боях он потерял десять тысяч человек и теперь чувствовал, что враг ускользает у него из рук.
В двух из этих пяти боев результаты были неопределенными, а три закончились победой.
Левенгаупт присоединился к королю Швеции, приведя с собой четыре тысяч человек, но не доставив ни боевых припасов, ни провианта для армии, которую он застал без того и другого.
С Польшей путей сообщения больше не было; вокруг — враждебная страна и ожесточенный враг; к тому же приближалась зима, эта страшная зима 1709 года, под стать которой была лишь зима 1812-го!
Карл потерял две тысячи солдат в этих степях и вышел из них с кавалерией без лошадей и с пехотинцами без сапог.
Часть артиллерии была оставлена им в болотах или брошена в реки: не было лошадей, чтобы ее везти.
Известна история об офицере, который начал жаловаться и жалобы которого услышал Карл.
— Не тоскуете ли вы, случаем, из-за того, что находитесь далеко от своей жены? — спросил его король. — Если вы настоящий солдат, я отправлю вас на такое расстояние от Швеции, что вы вряд ли будете получать вести из дома даже раз в три года.
Известен анекдот о солдате, который, имея на весь день лишь кусок черного хлеба то ли из ячменя, то ли из овса, показал этот кусок хлеба Карлу.
Король взял хлеб, рассмотрел его и съел до последней крошки, а затем, обращаясь к ошеломленному солдату, оставшемуся голодным до следующего дня, произнес:
— Хлеб не очень хорош, но вполне съедобен.
И он пошел дальше.
В итоге у него осталось двадцать четыре тысячи человек, изнуренных и умирающих от голода, но это были шведы, которые обретают силы, слыша грохот пушек.
Однако в армии стали распространяться болезни; с 1 февраля возобновились бои, и в апреле у короля осталось лишь восемнадцать тысяч человек.
Приближалась Полтава.
Карл зачислил на службу несколько тысяч валахов, проданных ему татарским ханом, и со своими восемнадцатью тысячами шведов и двенадцатью тысячами валахов намеревался осадить Полтаву.
В Полтаве находились разного рода склады с оружием, боевыми припасами и провиантом.
Полтаву необходимо было взять. Ее необходимо было взять тем более, что наступала зима — грозный враг для Карла XII, но союзник для Петра, приближавшегося во главе семидесятитысячной армии.
Карл торопился с осадой, лично участвуя в ее подготовке.
Во время перестрелки одна из тех ниспосланных Провидением пуль, одна из тех ничтожных крупиц свинца, которые определяют не только судьбы людей, но и участь империй, проследовала путем, начертанным рукой Господа, и раздробила королю пяточную кость.
Карл даже не поморщился. Он принадлежал к школе того греческого философа, кто говорил: «Боль, ты не зло!»
Еще шесть часов король оставался в седле, не издав ни единого стона и никто из его окружения не заметил, что король ранен.
Наконец кровь, которую текла из его сапога, увидел один из слуг.