Ekniga.org

Читать книгу «Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной» онлайн.

Правообладателям и читателям!
Данное произведение защищается авторским правом, поэтому, вы можете ознакомиться с легальным фрагментом. Если начало вам понравилось, то можно приобрести легальную полную версию произведения по ссылке на последней странице фрагмента у нашего проверенного и надежного партнера.

Отзыв завершался следующим выводом: «На основании всего сказанного я прихожу к заключению, что вообще деятельность Нины Михайловны Субботиной в области Астрономии, и в частности ее последняя работа: „История кометы Галлея“, представляющая ценный вклад в нашу небогатую русскую астрономическую литературу, безусловно заслуживает поощрения со стороны Русского астрономического общества и вполне достойна награждения премии имени Государя Императора»[577]. Заслушав данный отзыв (почти за полгода до его официального опубликования), совет Русского астрономического общества, присуждая в девятнадцатый раз премию имени «Государя императора Николая II», назвал ее лауреатом Н. М. Субботину, правда, она разделила эту премию еще с двумя лауреатами[578]. Отзыв Костинского также был заслушан в Годовом собрании РАО 21 марта 1913 г. «…секретарь знакомит в отзывом С. Костинского о сочинении Н. М. Субботиной: „Комета Галлея“, за которое Н[ине] М[ихайловне] присуждена половинная премия имени Государя императора в двести пятьдесят рублей», — сообщал журнал заседания[579].

Рис. 26. Медаль Русского астрономического общества (из журнала «Известия Русского астрономического общества». 1899. № 2)

Для Нины Михайловны это награждение оказалось неожиданным, и узнала она о нем из газет. На самом собрании она не была, и если судить по ее письму к Н. А. Морозову, то в тот момент ее гораздо больше заботили выборы в совет Русского астрономического общества: «Прочитала в газетах, что мне Астр[ономическое] о[бщест]во присвоило премию за комету Галлея! Вот не ожидала-то этого!! Мне даже не пришлось быть на этом заседании, т[ак] к[ак] ведь Хвольсон заболел, а выборов не было!»[580] Конечно, в благодарственном письме С. К. Костинскому она выражала положенный восторг: «Сейчас прочитала в газетах, что Астр[ономическое] об[щест]во по Вашему отзыву присудило мне премию за книгу о комете Галлея. Было это для меня полной неожиданностью и, конечно, я обязана за нее Вам. Сердечно благодарю Вас за это! Конечно это является для меня большим поощрением и дает возможность продолжать с большей уверенностью в себе. Вы уже не раз меня одобряли и опять я обязана Вам! Спасибо!»[581] Однако в письме к О. А. Федченко, написанном 5 июня 1913 г., Нина Михайловна высказала, как нам кажется, свои истинные чувства по этому поводу: «Странное чувство было у меня, когда я получала деньги премии: люди считают, что так следует награждать, а истинная награда ведь в собственной душе, в том удовлетворении, которое было, когда писалось и работалось… Какое-то недоумение во мне… Но все поздравляют и рады. Значит так и надо? Или я по другому чувствую?»[582] Ответное письмо Ольги Александровны, к сожалению, не сохранилось, но, по-видимому, она немного помогла рассеять сомнения молодой коллеги, поскольку уже 12 июня Субботина вновь писала ей: «Милая Ольга Александровна! <…> Спасибо Вам сердечное за Ваше письмо и за все то, что Вы там высказываете!»[583]

Монография по истории кометы Галлея — крупнейшая историко-научная работа Нины Михайловны, не только доведенная до конца и опубликованная, но и получившая признание научного сообщества. Даже через много лет астрономы и историки астрономии включали ее в списки рекомендованной литературы, были заинтересованы в ее переиздании. Например, Субботина писала А. Н. Дейчу летом 1958 г.: «В прошлом году в „Узком“, повстречавши там С. В. Орлова, и побеседовав с ним о комете Роланда, о которой он высказал очень интересные соображения, и кстати уговаривал меня переиздать мою книжку о комете Галлея, мы договаривались встретиться весной, но он умер осенью и нам не удалось написать дополнения, но необходимо было бы поднять всю литературу за 40 лет!»[584] В монографии С. В. Орлова «О природе комет»[585], вышедшей в свет как раз в 1958 г. и затем переизданной в 1960 г., в списке рекомендованной литературы присутствуют всего четыре книги: «Кометы» С. П. Глазенапа, переведенная с английского работа Ф. Ватсона «Между планетами»[586], монография Ф. А. Бредихина «Этюды о метеорах»[587] и… книга Н. М. Субботиной.

Однако Русское астрономическое общество к началу 1900‐х гг. было не единственным научным обществом, высоко ценившим Нину Михайловну и ее вклад в развитие астрономии. Созданное в 1909 г. Русское общество любителей мироведения с удовольствием заполучило Субботину в свои ряды.

Глава 6. Время расцвета: научная деятельность Н. М. Субботиной в 1910-е гг

Русское общество любителей мироведения

14 декабря 1911 г. Нина Михайловна писала Н. А. Морозову: «Недавно получила от общества Мироведения предложение участвовать в наблюдении комет и ответила согласием, но кажется мне, что из этого ничего не выйдет: нет как будто достаточного основания… Кто собственно этот А. И. Ушанов?» Высказав несколько скептическое отношение к возможным результатам усилий любителей, она, однако, добавляла: «Во всяком случае, я рада всякому пробуждению интереса к астрономии и если участники кружка и не найдут кометы, то все же могут произвести какие-ниб[удь] др[угие] интересные наблюдения, напр[имер] метеоров»[588].

Н. М. Субботина имела в виду Русское общество любителей мироведения (далее РОЛМ. — О. В.), официальной датой создания которого считалось 13 января 1909 г., когда РОЛМ внесли в реестр обществ С.‐Петербурга. Первое общее собрание РОЛМ состоялось 30 января 1909 г. в квартире члена-учредителя Л. М. Тимофеева[589]. Главной своей целью вновь созданное общество считало объединение «любителей естественных и физико-математических знаний», оказание возможного «содействия в их научных работах» и тем самым — повышение уровня и ценности их трудов. РОЛМ также стремилось «распространять в широких слоях населения естественные и физико-математические знания»[590]. Для решения этих задач РОЛМ регулярно собиралось на общие собрания, на которых заслушивало полноценные научные доклады и краткие сообщения; некоторые члены общества читали популярные лекции по различным отраслям знания, и прежде всего по астрономии; общество также создавало библиотеку по естественным наукам; организовывало астрономические, метеорологические и другие наблюдения.

Астрономия занимала в РОЛМ почетное место. Многолетний бессменный председатель общества Н. А. Морозов сам был увлеченным астрономом и собирал вокруг себя таких же энтузиастов. Уже в конце 1909 г. РОЛМ удалось договориться с директором Тенишевского училища, который предоставил в распоряжение его членов астрономическую обсерваторию училища, владевшую двумя инструментами (правда, еще не установленными): 95-миллиметровой трубой с азимутальной установкой и 102-миллиметровым короткофокусным рефрактором Готье[591]. В момент публикации отчета, на который мы ссылались, эти инструменты еще только монтировались на обсерватории членами общества. Кроме этой в 1909 г. еще не действующей обсерватории, члены общества могли пользоваться для астрономических наблюдений целым рядом частных обсерваторий, в том числе: С. В. Муратова (с трубами 95 и 81 мм), С. П. Асенкова в Стрельне (75-миллиметровая труба на азимутальной установке и 100-миллиметровый рефлектор на азимутальном штативе с кругами и мелкими движениями), А. Т. Шенкмана на Приморском хуторе, расположенном за Ораниенбаумом, где находилась 54-миллиметровая труба на параллактическом штативе[592]. И это было только начало.

К 1911 г. в состав РОЛМ входило 72 человека. В отчете общества за этот год с гордостью отмечалось: «Третий отчетный год существования Русского общества любителей мироведения ознаменовался расширением деятельности общества в отношении к его главной задаче оказания содействия любителям; во‐первых, широко развилась переписка с провинциальными любителями, обращавшимися за справками в общество, а во‐вторых, положено начало объединению любителей в их научных работах и наблюдениях, основанием Центрального бюро астрономических наблюдений, куда каждый любитель может присылать результаты своих работ для дальнейшей разработки и систематизации»[593].

На общем собрании общества 16 октября 1911 г. член РОЛМ А. И. Ушанов обратился к присутствовавшим с предложением организовать анкетирование русских любителей астрономии на предмет их участия в систематическом наблюдении неба «с целью отыскания новых комет»[594]. Почти одновременно С. В. Муратов, товарищ председателя общества, поднял вопрос о распространении анкеты для выявления желающих участвовать в систематическом исследовании поверхности Луны. Еще через некоторое время А. А. Кондиайн «предложил дополнить задуманные наблюдения исследованием поверхности Солнца и больших планет».

Как отмечается в отчете общества: «Немедленно же были заготовлены анкетные листки, которые были разосланы, в количестве нескольких сот, любителям астрономии и членам Русского астрономического общества, а в некоторых журналах были помещены соответствующие заметки»[595]. Результатом этой деятельности стала организация при РОЛМ Центрального бюро астрономических наблюдений. «Цель бюро и его отделов — говорилось в заявлении от бюро, опубликованном в первом номере „Известий Русского общества любителей мироведения“, вышедшем в свет в марте 1912 г., — оказывать посильную помощь тем из любителей, которые, не удовлетворяясь простым рассматриванием небесных объектов, пожелали бы производить серьезные систематические наблюдения над ними»[596]. «Очень многие любители астрономии, — заявляли авторы обращения, — обладают вполне достаточными средствами для производства серьезных наблюдений, но не знают, как взяться за дело, и затратив время и силы, в конце концов не приходят ни к какому результату, а этот неуспех окончательно расхолаживает человека». Дабы предотвратить такой печальный результат, вновь созданное Бюро астрономических наблюдений, по словам его организаторов, «…взяло на себя задачу дать любителям вполне определенный, однообразный способ наблюдений, разработанный до мелочей». «Личная практика, а также указания и запросы наблюдателей, служили руководством при составлении инструкций», — добавляли они.

Вначале бюро состояло из трех секций: «Солнце и планеты», «Луна» и «Кометы». Впоследствии к ним добавилась секция «Переменные и падающие звезды»[597]. Первой по времени образования стала кометная секция. В 1911 г. члены секции, в состав которой вошли А. И. Ушанов, Д. О. Святский, А. А. Чикин, В. А. Казицын и В. В. Ястребцов, редактировали и рассылали анкетные листки и созданную немного позже подробную инструкцию «с разделением небосвода на 95 отдельных участков»[598]. По данным на 1 января 1912 г., в работах по отысканию комет согласилось принять участие 47 человек. Из них двое планировали проводить наблюдения невооруженным взглядом; 16 — с помощью бинокля; 24 — с использованием труб диаметром от 34 до 169 мм. Двенадцать наблюдателей предполагали делать фотоснимки во время наблюдений. Из сорока семи человек только 28 сообщили, что могут проводить наблюдения в течение всего года. Остальные по разным причинам предполагали ограничиваться отдельными месяцами. К 1 января 1912 г. было окончательно занято 24 участка неба.

Как следует из процитированного нами выше письма Н. М. Субботиной к Н. А. Морозову от 14 декабря 1911 г., Нина Михайловна, несмотря на выраженный скептицизм о возможных результатах подобной деятельности, стала одним из членов этой разбросанной по просторам Российской империи команды. Ее имя включено в «Список любителей астрономии, принявших участие в организованных наблюдениях Ц. Б. А. Н. при Р. О. Л. М.», опубликованный в том же первом номере «Известий РОЛМ» за 1912 г. В нем же указано, что наблюдения она вела с помощью 108-миллиметровой трубы и участвовала в работах по поиску комет[599]. Правда, уже в следующем по времени опубликованном списке любителей, участвовавших в организованных наблюдениях, имени Н. М. Субботиной нет[600]. Кажется, ее все-таки не очень привлекала «ловля» комет. Тем не менее сотрудничество Нины Михайловны с РОЛМ не закончилось.

На 29-м общем собрании членов РОЛМ, проходившем в конференц-зале С.‐Петербургской консерватории 30 января 1912 г., обсуждался проект нового устава общества. Во время обсуждения в разосланный заранее проект было внесено изменение, в прямом смысле слова потрясшее основы законодательных оснований существования научных обществ в России: «§ 7. П[ункт] а) изменить след[ующим] образом: „а) Действительными членами общества могут быть лица обоего пола, интересующиеся мироведением“»[601]. И хотя разные естественно-научные общества принимали женщин в свои ряды с 1864 г., когда юная Ольга Александровна Армфельд, впоследствии известная научному миру как О. А. Федченко, была избрана членом-основателем Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии в Москве, насколько нам известно, никогда еще ни одно общество империи специально не подчеркивало, что приглашает к участию в своей работе женщин.

Рис. 27. «Собака Жучка, Сережа, я в Собольках, 1912–1913 (1914?)». Подпись рукой Н. М. Субботиной (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)

На 30-м общем собрании РОЛМ, проходившем 22 февраля 1912 г., среди имен лиц, выразивших желание стать членом РОЛМ, прозвучало и имя Н. М. Субботиной[602]. 14 марта 1912 г. Н. М. Субботина стала полноправным членом РОЛМ[603], внеся положенный членский взнос в размере 5 рублей. На следующий день, 15 марта 1912 г., она писала Н. А. Морозову: «Сейчас получила диплом от О[бщест]ва мироведения. Очень благодарю Вас и всех!»[604] Примерно в конце октября 1912 г. она снова писала Н. А. Морозову по поводу участия в деятельности РОЛМ: «Хочу завести наконец совместную работу с мироведами! Меня очень интересует их секция метеоров. Напишите им, пожалуйста, об этом со своей стороны!»[605]

Рис. 28. Собольки. Спуск к пруду. Декабрь 1912 г. (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)

С этого времени имя Н. М. Субботиной начинает довольно регулярно появляться на страницах журналов и отчетов общества. 16 мая 1913 г. во время перерыва в заседании собрания астрономической секции РОЛМ Н. М. Субботина демонстрировала «тахистоскоп» — «…прибор, предназначенный для определения степени внимания и субъективности, которые наблюдатель вносит в наблюдение явлений, протекающих весьма быстро»[606]. Выступление Н. М. Субботиной не было первым сообщением, посвященным психологии астрономических наблюдений, представленным в РОЛМ. С. М. Селиванов[607] сделал доклад на тему «О психологии астрономических наблюдений» еще на втором заседании астрономической секции 3 октября 1912 г.[608] Отметив новизну и важность данного вопроса, он заметил, что влияния психологических факторов на точность астрономических наблюдений «…безусловно достаточно, чтобы вести к ошибкам и разногласиям, особенно, когда наблюдаемый объект лежит на границе видимости»[609]. Помимо теоретического интереса к данной теме, С. М. Селиванов видел и практическую необходимость ее изучения. «Вопрос о влиянии психологических факторов на результаты астрономических наблюдений — вопрос новый и почти совсем не разработанный. Помимо общего интереса, который представляет изучение этого влияния, для Р. Л. О. М. такая работа имела бы и специальный интерес — она помогла бы определить ценность астрономических наблюдений любителей, получаемых Центральным бюро астрономических наблюдений Р. О. Л. М.», — отмечал он[610].

Нина Михайловна, в свою очередь, давно уже интересовалась психологией вообще и психологией применительно к астрономии в частности. Еще 18 ноября 1907 г., когда она была занята своим так и не завершенным проектом, посвященным изображению созвездий у разных народов древности, она писала Н. А. Морозову о своем интересе именно к «психологии фигур созвездий»[611]. Через четыре года, 30 апреля 1911 г., она снова писала своему другу: «Увлекаюсь теперь изучением психологии…»[612]. В июле 1912 г., рассказывая об организации наблюдений потока Персеид в обсерватории в Собольках, Нина Михайловна добавляла: «Да, мы предварительно делали психологическое исследование глазомера наблюдателей для определения личных разностей, но пока трудно судить о выводах. Все же думаю зимой выступить с маленьким сообщением на эту тему»[613]. 12 сентября она вновь возвращалась к этой теме в письме к Н. А. Морозову: «Если бы можно было, я бы непременно кроме математического ф[акульте]та прошла бы еще медицинский. Сколько бы простора было для деятельности! Одна психология — простая и — сколько дает!»[614]

Таким образом, выступление Нины Михайловны в РОЛМ, посвященное психологии астрономических наблюдений, не было спонтанным. Секретарь собрания астрономической секции РОЛМ, состоявшегося 16 мая 1913 г., С. В. Муратов отметил в протоколе заседания: «Собрание благодарило докладчицу долгими аплодисментами и председатель[615] просил ее к осени подготовить более подробное изложение и постановку опытов»[616]. Нина Михайловна написала об этом событии Ольге Александровне Федченко: «Да, знаете что я в П[етербурге] сделала доклад? Первый в своей жизни. Записку прочел за меня председатель, а демонстрации и опыты проделала я, — с объяснениями, в к[ото]рых участвовал и Морозов. Затем председатель благодарил от лица собрания (на доске мелом!!), а потом публика хлопала, а мой экспансивный друг Морозов при уходе с заседания публично меня расцеловал!» И продолжила: «Было очень весело и совсем не страшно, я раньше волновалась и думала что струшу, как в музее Ал[ександра] III, когда писала небо зеленой краской, ибо публика смотрела на картину… С тех пор меня вымуштровали астрономы на разных вычислениях. А газета „Речь“ поместила отчет, но я его не читала. Ну вот, видите, я понемногу оживаю, и мне захотелось написать Вам об этом…»[617]. Действительно, 19 мая (1 июня) 1913 г. газета «Речь» опубликовала следующую заметку: «На последнем заседании астрономической секции Русского общества любителей мироведения, 16 мая, членом общества Н. М. Субботиной был демонстрирован прибор тахистоскоп, примененный ею для исследования быстроты и точности зрительных восприятий и объема внимания у разных лиц при производстве ими наблюдений над падающими звездами. Этот прибор дает возможность определить личные систематические ошибки наблюдателя, интересные в психологическом отношении. Доклад Н. М. Субботиной был прочитан собранию председателем секции Г. А. Тиховым»[618]. Заметим, что на собрании присутствовало 24 человека[619], то есть оно было достаточно многолюдным и представительным. Сообщение об этом выступлении Н. М. Субботиной «Тахистоскоп и его применение в астрономии» попало в ежегодный отчет РОЛМ за 1913 г.[620]

Уже в ноябрьском номере «Известий РОЛМ» Н. М. Субботина поместила небольшую заметку, посвященную своим опытам с тахистоскопом[621]. Нина Михайловна достаточно подробно объяснила, что тахистоскопом называют прибор, который употребляется в психологических лабораториях «для исследования быстроты и точности зрительных восприятий и объема внимания»[622]. Указав, что первоначальная идея создания прибора была высказана Гельмгольцем, и объяснив, на каких принципах был основан прибор этого последнего, она сообщила о существовании также «школьного» тахистоскопа профессора Нечаева, объяснив принцип его работы. Далее она рассказала о своих опытах с этим прибором. «Прибор этот мы пробовали применить к исследованию точности астрономических наблюдений падающих звезд, — писала Нина Михайловна, — и для этого экспонировали небольшие карточки созвездий, напр[имер] Персея, Ориона, Льва, на которых между звездами были нанесены маленькие стрелки, изображающие путь метеора, по 1 стрелке на карту. Наблюдатель, помещающийся перед окошком тахистоскопа, имеет такую же карту неба и должен, заметив положение стрелки относительно звезд, нанести ее на свою карту»[623].

Н. М. Субботина отмечала, что экспонировалось 10 карточек и что в начале опыта была установлена максимальная скорость зрительного восприятия, при котором еще не страдала точность воспроизведения. По мнению Субботиной, «Такая скорость — неизменное условие психологического эксперимента», и она ему строго следовала. В результате Нина Михайловна получила, по ее мнению, предварительные результаты опытов, «из которых можно вывести личные систематические ошибки наблюдателя». Она писала: «У одних это оказываются ошибки по направлению, у других преобладают ошибки координат, третьи отклоняются влево или вниз и т. д. Наконец, у некоторых совершенно не получается радианта». «Конечно, — отмечала Н. М. Субботина, — эти выводы еще очень недостаточны, и картина явления, получаемая с тахистоскопом, далека от полной аналогии с астрономическим наблюдением, но мы намерены идти дальше и ставить новые опыты ближе к природе. Мы имеем только наши первые попытки определения психологических ошибок таких наблюдений и приглашаем всех желающих участвовать в наших опытах на собраниях астрономической секции Р. О. Л. М.»[624]

Эта тема исследований была продолжена Н. М. Субботиной и впоследствии. В 1914 г. она опубликовала в «Известиях РОЛМ» статью «О психологии наблюдателя и психологических наблюдениях во время солнечного затмения»[625], о чем мы скажем подробнее далее. Эта же проблематика до известной степени затронута ею в отчете о наблюдении полного солнечного затмения 8 августа 1914 г., также опубликованном в «Известиях РОЛМ»[626].

Возвращаясь к участию Нины Михайловны в деятельности РОЛМ в 1913 г., отметим, что в ноябрьском же номере «Известий РОЛМ» 1913 г. была опубликована еще одна ее статья, посвященная на этот раз наблюдениям кометы Галлея, включавшая зарисовки кометы, сделанные Н. М. Субботиной[627].

«Отчет Русского общества любителей мироведения за 1913 г.» сообщал также, что Н. М. Субботина была в числе любителей астрономии, доставивших в Центральное бюро астрономических наблюдений в 1913 г. «Рисунки, фотографии и наблюдения»[628].

И, наконец, ноябрьский номер «Известий РОЛМ» 1913 г. в разделе «Хроника» извещал: «От секции падающих звезд Бюро астрономических наблюдений. На собрании Астрономической секции 14 октября член общества Н. М. Субботина изъявила желание взять на себя заведывание секцией падающих звезд и болидов, вследствие чего Бюро астрономических наблюдений просит наблюдателей все сообщения относительно падающих звезд адресовать непосредственно ей…»[629]. Как пишет В. К. Луцкий: «Многие любители откликнулись на призыв наблюдать метеоры (отделом до 1914 г. руководила Н. М. Субботина, передавшая РОЛМу весь личный архив наблюдений с 1901 г.)»[630].

Отчет РОЛМ за 1913 г. упоминает об участии Нины Михайловны Субботиной в работе XIII Съезда русских естествоиспытателей и врачей[631] — последнем предвоенном смотре российской науки. После 1914 г. жизненные обстоятельства, к сожалению, вынудили Нину Михайловну отойти на время от научных занятий. Некоторые из научных связей оказались оборванными, в том числе и связи с РОЛМ. В списке членов общества за 1916 г. имени Н. М. Субботиной нет[632]. Однако с возвращением мирной жизни восстанавливались и порванные связи, и в 1927 г. «Список членов Русского общества любителей мироведения» сообщал, что среди его действительных членов состояла «Субботина, Нина Мих[айловна]. Л[енинград], улица Красных Зорь, 65, кв. 16. Астрон[ом]»[633].

Вообще же 1913 г. выдался у Нины Михайловны очень занятым — в хорошем смысле слова. 28 ноября 1913 г. она написала К. А. Морозовой, посылая к ней с поручением вместо себя сестру Олю и извиняясь за то, что давно не виделись: «Я совсем замоталась со своей астрономией»[634].

[577] Там же. С. [148].

[578] Ахматов В. Отчет о действиях Русского Астрономического общества с 1 марта 1912 г. по 1 марта 1913 г. // Известия РАО. 1913. Вып. XIX. № 4. Сентябрь. С. 99–100.

[579] Журнал Годового собрания Русского астрономического общества 21 марта 1913 г. // Известия РАО. 1913. Вып. XIX. № 7. Декабрь. С. 202.

[580] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 25 марта 1910 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 45.

[581] Субботина Н. М. Письмо С. К. Костинскому. 23 марта 1913 г. // СПбФ АРАН. Ф. 708. Оп. 2. Д. 274. Л. 49, 49 об.

[582] Субботина Н. М. Письмо О. А. Федченко. 5 июня 1913 г. // СПбФ АРАН. Ф. 808. Оп. 2. Д. 241. Л. 61.

[583] Субботина Н. М. Письмо О. А. Федченко. 12 июня 1913 г. // СПбФ АРАН. Ф. 808. Оп. 2. Д. 241. Л. 64 об.

[584] Субботина Н. А. Письмо А. Н. Дейчу. 4 июня 1958 г. // Архив ГАО РАН. Ф. 10. Д. 370. Л. 1.

[585] Орлов С. В. О природе комет. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. 188 с.; То же. 1960. 191 с.

[586] Ватсон Ф. Между планетами / Пер. с англ. Б. Ю. Левина. М.; Л.: Гостехиздат, 1947. 227 с.

[587] Бредихин Ф. А. Этюды о метеорах / Ред. С. В. Орлов. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1954. 608 с.

[588] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 14 декабря 1911 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 26, 26 об.

[589] Отчет о деятельности Русского общества любителей мироведения за 1909 год. СПб., 1910. С. [4]. Вероятно, в тексте отчета была допущена ошибка и речь шла о члене-учредителе РОЛМ Леониде Михайловиче Тихомирове, протоиерее православной церкви Св. Екатерины на Кадетской линии Васильевского острова в Санкт-Петербурге; историке церковной архитектуры.

[590] Излечение из устава Русского общества любителей мироведения // Отчет о деятельности Русского общества любителей мироведения за 1909 год. СПб., 1910. С. 19.

[591] Там же. С. 5.

[592] Там же. С. 6.

[593] Отчет о деятельности Русского общества любителей мироведения за 1911 год. СПб., 1912. С. 4.

[594] Там же. С. 8.

[595] Там же. С. 9.

[596] От центрального Бюро астрономических наблюдений, состоящего при Р. О. Л. М. // Известия РОЛМ. 1912. № 1. Март. С. 29.

[597] Там же; Вопрос о создании секции «Переменные и падающие звезды» обсуждался на 30-м общем собрании РОЛМ 22 февраля 1912 г. См.: Журнал 30-го общего собрания Р. О. Л. М. 22 февр[аля] 1912 г. // Известия РОЛМ. 1912. № 1. Март. С. 35.

[598] Отчет о деятельности Русского общества любителей мироведения за 1911 год. С. 9.

[599] Список любителей астрономии, принявших участие в организованных наблюдениях Ц. Б. А. Н. при Р. О. Л. М. (По 1 марта 1912 г.) // Известия РОЛМ. 1912. № 1. Март. С. 32.

[600] Список любителей астрономии, принявших участие в организованных наблюдениях Центральным бюро астрономических наблюдений при Р. О. Л. М. (С 1 марта по 1 мая 1912 г.) // Известия РОЛМ. 1912. № 2. Май. С. 38–40.

[601] Журнал 36-го общего собрания Русского общества любителей мироведения 19 ноября 1912 г. // Известия РОЛМ. 1912. № 4. Декабрь. С. 36.

[602] Журнал 30-го общего собрания Р. О. Л. М. 22 февр[аля] 1912 г. // Известия РОЛМ. 1912. № 1. Март. С. 35.

[603] Список членов Русского общества любителей мироведения (по 1 мая 1912 г.) // Отчет Русского общества любителей мироведения за 1911 г. С. 40.

[604] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 15 марта 1912 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 39 об.

[605] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. [Октябрь 1912 г.] // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 38 об.

[606] Муратов С., секретарь. Извлечение из протокола 6-го собрания Астрономической секции Р. О. Л. М. 16 мая 1913 г. // Известия РОЛМ. 1913. № 7 (3). Сентябрь. С. 157.

[607] Селиванов Сергей Михайлович — астроном; председатель бюро научных наблюдений РОЛМ; впоследствии сотрудник Естественно-научного института им. П. Ф. Лесгафта.

[608] Тихов Г., Окунев С. Журнал 2-го собрания астрономической секции Р. О. Л. М. 3 октября 1912 г. // Известия РОЛМ. 1912. № 4. Декабрь. С. 31.

[609] Там же.

[610] Там же.

[611] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 18 ноября 1907 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1809. Л. 39.

[612] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 30 апреля 1911 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 23.

[613] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 31 июля 1912 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 32, 32 об.

[614] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 12 сентября 1912 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1810. Л. 36 об.

[615] Председатель астрономической секции РОЛМ Г. А. Тихов.

[616] Муратов С., секретарь. Извлечение из протокола 6-го собрания Астрономической секции Р. О. Л. М. 16 мая 1913 г. // Известия РОЛМ. 1913. № 7 (3). Сентябрь. С. 157.

[617] Субботина Н. М. Письмо О. А. Федченко. 5 июня 1913 г. // СПбФ АРАН. Ф. 808. Оп. 2. Д. 241. Л. 60, 60 об., 61.

[618] Речь. 1913. 19 мая (1 июня).

[619] Муратов С., секретарь. Извлечение из протокола 6-го собрания Астрономической секции Р. О. Л. М. 16 мая 1913 г. С. 156.

[620] Отчет о деятельности Русского общества любителей мироведения за 1913 г. СПб., 1914. С. 6.

[621] Субботина Н. М. Тахистоскоп в астрономии // Известия РОЛМ. 1913. № 8 (4). Ноябрь. С. 199–200.

[622] Там же. С 199.

[623] Там же. С. 199–200.

[624] Там же. С. 200.

[625] Субботина Н. М. О психологии наблюдателя и психологических наблюдениях во время солнечного затмения // Известия РОЛМ. 1914. № 10 (2). Март. С. 94–99.

[626] Субботина Н. М. Солнечное затмение 8 августа 1914 г. на Кундур-Тепе // Известия РОЛМ. 1915. № 1 (13). Январь. С. 1–8.

[627] Субботина Н. М. Комета Галлея // Известия РОЛМ. 1913. № 8 (4). Ноябрь. С. 193–196.

[628] Отчет о деятельности Русского общества любителей мироведения за 1913 г. СПб., 1914. С. 9.

[629] Хроника // Известия РОЛМ. 1913. № 8 (4). Ноябрь. С. 212–213.

[630] Луцкий В. К. История астрономических общественных организаций в СССР (1888–1941). М.: Наука, 1982. С. 58.

[631] Отчет Русского общества любителей мироведения за 1913 год. СПб., 1914. С. 14.

[632] Список членов Русского общества любителей мироведения по 25 марта 1917 года // Отчет Русского общества любителей мироведения за 1916 год. Пг., 1917. С. 46.

[633] Действительные члены // Список членов Русского общества любителей мироведения, его научных корреспондентов, сотрудников и наблюдателей. Л., 1927. С. 30.

[634] Субботина Н. М. Письмо К. А. Морозовой. 28 ноября 1913 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 6. Д. 470. Л. 18.

Правообладателям и читателям!
Данное произведение защищается авторским правом, поэтому, вы можете ознакомиться с легальным фрагментом. Если начало вам понравилось, то можно приобрести легальную полную версию произведения по ссылке на последней странице фрагмента у нашего проверенного и надежного партнера.
Перейти на стр:
Изменить размер шрифта: