Входе неудачной Смоленской войны (1632–34 гг.) России не удалось решить проблему возвращения отторгнутых за время Смуты земель. Неизбежность войны с Речью Посполитой за возвращение Смоленска и других русских земель от Себежа на севере до Чернигова на юге осознавались на всех уровнях русского общества. Лишь сроки реванша могли вызывать дискуссии московской элиты. Для достижения этой цели правительству России необходимо было решить две основные задачи: создание отвечающей современному уровню развития военного дела армии и надежное прикрытие протяженных южных границ России — степной «украины» от набегов и вторжений кочевников.
Военные преобразования в России в 1640-х — начале 1650-х гг.
Начиная со Смоленской войны, представление о профессиональном воине в России отныне не совпадает с принадлежностью к той или иной сословной группе служилых людей. Именно с этого времени в России зародилась и начала развиваться регулярная армия[1]. После окончания неудачной для России Смоленской войны все полки нового строя были распущены, а наемные иноземцы высланы из страны. Однако солдаты, драгуны и рейтары, прошедшие обучение в полках иноземного строя, учитывались Иноземским приказом и проходили ежегодную сезонную службу на южных рубежах России. Количество солдат и драгун в последующие годы было увеличено. После роспуска полков эти солдаты и драгуны оказались на положении поселенных войск. По статусу и жалованью их приравняли к приборным служилым людям (стрельцы, казаки, пушкари и др.). Но в отличие от них, как старые, так и «новоприборные» солдаты и драгуны должны были проходить регулярное обучение солдатскому и драгунскому строю у иноземных начальных людей, выехавших в Россию на вечную службу, а также у русских урядников, выслужившихся из солдат в ходе Смоленской войны.
Взойдя на престол после кончины своего отца Михаила Федоровича (12 марта 1645 г.) в возрасте 16 лет Алексей Михайлович (19 марта 1629 — 29 января 1676 гг.) первое время не принимал активного участия в управлении государством[2]. Юный Государь во многом полагался на своего воспитателя боярина Б.И. Морозова и Боярскую думу, проводя время за изучением богословия и чтением самых разных книг, с одной стороны, а также за ратными и охотничьими забавами — с другой. Все изменило московское восстание начала июня 1648 г., направленное, прежде всего, против лиц царского окружения, фактически правивших Россией от лица самодержца. Уже во время беспорядков юный царь проявил характер, не испугавшись выйти и лично вступить в переговоры с восставшими и отстояв при этом жизнь наиболее ненавистного восставшим своего любимого «дядьки» Б.И. Морозова. К этому времени Алексей Михайлович вполне сформировался как личность и как правитель державы. Начиная с 1648 г. повзрослевший Государь берет бразды правления в собственные руки, что особенно заметно в военной сфере.
Используя опыт создания полков иноземного строя во времена царствования своего отца, а также существовавших в составе вооруженных сил России к концу 1640-х гг. ратных людей новых для России «строев», Алексей Михайлович кардинально реформирует армию. В ходе военных реформ Алексея Михайловича в 1648–1654 гг. были усилены и увеличены лучшие части старого строя — элитная московская поместная конница Государева полка, а также московские стрельцы и пушкари. Главной же составляющей военной реформы предвоенных лет стало массовое создание полков нового строя: гусарского, рейтарских, солдатских и драгунских, — составивших костяк реформированной армии Алексея Михайловича. Для этих целей на русскую службу были наняты массы европейских военных специалистов: к 1654 г. в ведении Иноземского приказа состояло 564 иноземца[3]. Это оказалось возможным в связи с окончанием Тридцатилетней войны (1618–1648) и подписанием в 1648 г. основными ее участниками Вестфальского мира.
Первая в истории общеевропейская Тридцатилетняя война (1618–1648) разделила Европу на два лагеря, усилила глобализацию европейских политических, экономических и культурных процессов. Это создало благоприятные политические условия для вхождения России в сообщество европейских государств. Политические и экономические интересы религиозно расколотой Европы пробили стену западного шовинизма в отношении православной России и способствовали процессам вестернизации русского общества. Данные исторические условия сформировали значительный по тем временам «рынок» военных профессионалов, без чего было бы невозможно образование в России армии нового регулярного типа.
Несмотря на то, что в записках иностранцев о России XVII в. преобладают негативные оценки, «выезды» иноземцев на русскую службу свидетельствуют о притягательности страны для иностранных офицеров. Не только военные, но и представители самых разных профессий нашли в России XVII в. вторую родину. Приехавшие по найму на время и попавшие в плен к русским зачастую оставались в России по доброй воле навсегда. В некоторых случаях иноземцы, уехав из России по истечении срока контракта или по размену пленных, возвращались с семьями, родственниками и друзьями «на Государево имя на вечную службу». Покинувшие русскую службу по своей воле — вырвавшиеся из «цепких лап» московитов, — по представлениям русских современников, оставляли службу Великого Государя, не оценив его жалования, без чести в ее русском понимании. Такие иноземцы более на царскую службу не принимались[4]. Привлекательность для иноземцев русской службы определялась, во-первых, избытком в Европе военных специалистов; во-вторых, возможностями быстрой военной карьеры; в-третьих, аккуратно и добросовестно, по сравнению со многими европейскими армиями, выплачиваемым жалованьем при общей дешевизне жизни в России; а также традиционным патернализмом русского самодержавия; кроме того — сравнительной веротерпимостью. Сочетание всех этих факторов обеспечило новую русскую армию командными кадрами, учителями, экспертами и консультантами, военными изобретателями и рационализаторами. При их участии происходило зарождение, развитие и реформирование новой для России армии — армии Нового Времени.
Не довольствуясь наймом иноземцев, царь организует подготовку командного состава для полков нового строя из русских людей. В 1648 г. голландцу Исаку фан-Буковену была поручена подготовка для полков нового строя русских командных кадров в составе учебного двухтысячного рейтарского полка[5]. Дворян и детей боярских, прошедших под руководством И. Фан-Буковена обучение конному и пешему строю, разослали по формируемым рейтарским, драгунским и солдатским полкам в чины начальных людей для подготовки рядового состава. В связи с подготовкой к войне с Польшей, была создана армия нового строя, в которой пехота представлена солдатами и драгунами, а конница — рейтарами и гусарами.
Создатель этой армии молодой царь Алексей Михайлович, получив хорошее для своего времени образование, сочетал интерес к европейской образованности и искусствам с не менее сильным интересом к богословию и глубокой верой. Царь принимал активное участие в делах православной церкви как русской, так и вселенской. Алексей Михайлович придал мессианское звучание эсхатологической идее «Москва — Третий Рим»[6]. Как никто более из российских самодержцев до него или после, он соответствовал образу «нового царя Константина» (первого христианского императора), коего почитал для себя образцом правителя и своим предшественником в деле ответственности за судьбы всего православия. Оказывая материально-финансовую и политическую поддержку греческим, славянским, грузинским и иным православным иерархам и церквям, Алексей Михайлович аккумулировал в Москве впечатляющий объем информации со всего православного Востока по политическим и военным вопросам, по проблемам богословия, культуры и искусства, уделяя большое внимание собиранию литературы, иконописи и христианских реликвий из завоеванных иноверцами православных стран[7]. Реликвии становились орудиями победы воинства единственного независимого православного царя над иноверными завоевателями[8].
Борьба Русского государства с татарами в 1630 — начале 1650-х гг.
Набег крымского царевича Мубарак Гирея в 1633 г. оказал большое влияние на ход событий под Смоленском, продемонстрировав уязвимость России на южных рубежах. Поэтому после заключения Поляновского мира с Речью Посполитой (1634) на повестке дня оказался южный татарский вопрос, без решения которого Россия не могла рассчитывать ни на благополучное развитие своей экономики, ни на успех в проведении активной внешней политики. Память о татарском разорении в самый тяжелый момент Смоленской войны дополнялась резко усилившимся сразу после Смоленской войны натиском на южные границы России. Обострение ситуации вызвало переселение в 1634–36 гг. из Заволжья к Крыму Большой, а следом и Малой Ногайской орд, изгнанных калмыками с их прежних кочевий. Ожесточенное сопротивление донских казаков перекочевке нагайцев к Крыму не дало весомого результата. Защита населения южно-русских земель потребовала от правительства масштабных по затраченным силам и средствам мероприятий, и они были проведены. Во второй половине 1630-х гг. было построено 10 новых городов на «татароопасных» направлениях[9].
В условиях развития кризиса турецко-крымских отношений в июне 1637 г. донские казаки неожиданно осадили и взяли штурмом Азов. При этом был убит проезжавший через Азов в Москву турецкий посол Фома Кантакузин, пытавшийся передать весть об осаде Азова в Нагайскую орду. Захват донскими казаками Азова серьезно осложнил русско-турецкие отношения, поставив оба государства на грань войны. Хотя русское правительство тайно поощряло военную активность донских казаков, направленную против татар и турок и даже просило польского короля об отпуске запорожских казаков в набег на турок и татар, но открытая война против Османской империи не входила в планы московских политиков.
Не вступая пока в открытую войну с Россией, султан Мурад IV повелел совершить нападение на русские земли крымскому хану. Последний в сентябре 1637 г. послал на Русь царевича Сафат-Гирея с большим татарским войском. Масштабность набега крымского царевича явилась неожиданностью для русского правительства и воевод южнорусских городов, которые не смогли перехватить прорвавших оборонительные линии татар и нанести им серьезного поражения. Потери населения южнорусских уездов от набега достигали 2300 чел., уведенных в рабство. Этот набег был местью со стороны Турции за не признаваемую Москвой помощь донским казакам и предупреждением русскому правительству. Однако после ответного удара Сафат-Гирея набеги кочевников, лишившихся такой промежуточной базы как Азов, на южнорусские земли фактически до 1642 г. прекратились. Непосредственным следствием набега Сафат-Гирея стало восстановление в 1638 г. пришедшей в ветхость Заоцкой оборонительной черты протяженностью в 600 верст. Одновременно были организованы масштабные работы по укреплению передовой Белгородской черты.
В мае 1640 г. Речь Посполитая заключила мирный договор с новым султаном Ибрагимом III и в дальнейшем по просьбе турецкого правительства даже предприняла шаги, чтобы отозвать из Азова находящихся там запорожцев. Обеспечив себе левый фланг со стороны Речи Посполитой, в конце весны Порта двинула под Азов свою армию, к которой по дороге присоединились войска вассальных дунайских княжеств и крымский хан с ордой, под Азов прибыл турецкий флот, которые в начале июня осадили крепость. Однако тщательно готовившаяся осада Азова провалилась, и в сентябре, понеся под стенами крепости огромные потери, турецкая армия была вынуждена эвакуироваться. Но и донским казакам тяжело досталась эта победа, а Азовская крепость была почти полностью разрушена. Понимая, что второй такой осады им не выдержать, атаманы Войска Донского «били челом» Великому Государю о принятии Азова в состав России и присылке туда царского воеводы с войсками. Турецкая армия стала готовиться ко второму, запланированному на весну 1642 г. походу на Азов, а турецкая дипломатия попыталась решить вопрос путем переговоров с русским правительством.
В декабре 1641 г. Турция предложила России добиться от донских казаков возвращения Азова в обмен на гарантии турецкой военной помощи против любой третьей страны в случае войны и недопущения татарских набегов на Россию. В ситуации, когда Османская империя находилась в состоянии мира со всеми остальными своими противниками и соперниками, окружение Михаила Федоровича не могло решиться на открытую войну один на один с могущественным врагом. Поэтому для решения вопросов об Азове и войне с Турцией и финансировании этого решения в январе 1642 г. в Москве был созван Земский собор. Высказанные участниками собора мнения при всем различии сходились в том, что представляемые делегатами сословия не имеют средств для финансирования быстрого восстановления Азовской крепости и грозящей войны с Турцией. В то же время многие представители сословий признали необходимым укрепление и наращивание вооруженных сил России посредством увеличения стрелецкого войска и формирования войск нового строя. Земский собор постановил принять предложение Турции и вернуть ей Азов, о чем на Дон был послан царский указ. В конце мая 1642 г. донские казаки оставили Азов.
Однако турецкое правительство не сдержало обещаний, и после возвращения Азова нападения кочевников на русские земли наоборот резко возросли. Особенно крупные нападения совершили крымские татары в 1644 и 1645 гг. на русские и украинские земли, находящиеся на стыке границ России и Речи Посполитой. После больших татарских набегов 1644 и 1645 гг. русское правительство, реально возглавляемое после смерти Михаила Федоровича воспитателем царя боярином Морозовым, в 1646 г. нанесло по противнику удар на опережение под Азов. Азов служил базой для татарских набегов на уезды «украинных» городов от литовской границы до Волги. Собравшиеся здесь для нового похода на Русь отряды кочевников из Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Крыма были разгромлены, что на время охладило их наступательный пыл.
Одновременно с усилением натиска кочевников на южнорусские границы шел обратный процесс освоения плодородных черноземных земель Дикого поля. Отказавшись от борьбы за Азов, русское правительство приступило к масштабным мероприятиям по обороне своей «степной украйны», возведя в 1640-х гг. до 18 новых городов и превратив Комарицкую волость и Лебедянский уезд, расположенные на наиболее татароопасных направлениях, в своеобразные укрепленные районы. К концу 1640-х гг. было закончено сооружение грандиозной по тем временам Белгородской оборонительной черты, протянувшейся от р. Ворсклы до Тамбова, и продолжавшейся сооружаться и далее на восток к Волге до Симбирска, что и было завершено к 1654 г. В результате этих мероприятий тульские и рязанские земли, в которых ранее только и успевали русские войска перехватить стремительные набеги кочевников, превратились в глубокий тыл. Благодаря тому, что фронт борьбы земледельческой цивилизации и мобильных степных обществ сместился, в числе защищенных земель впервые оказались плодородные черноземы южной Руси и Дикого поля.
Правительство России сделало выводы из Смоленской войны, когда в критический момент крымская орда безнаказанно опустошила всю южную часть страны, заставив массы служилых людей, оставив армию, бежать из-под Смоленска спасать свои семьи и дома. К началу 1650-х правительству России удалось решить татарскую проблему, прикрыв русскую степную «украину» системой оборонительных линий — «засечных черт», отодвинутых далеко на юг. В 1652 г. было начато строительство аналогичной оборонительной черты за Волгой — Закамской черты, законченное в 1656 г. Реализованная Россией во второй половине 1630-х — начале 1650-х гг. программа строительства крепостей, острожков, засечных линий, валов и прочих элементов, составивших систему охраны и обороны юга страны от Волги до слободской «украины» Русского государства, надежно прикрыла левый фланг русских войск в случае войны на западном направлении.
Казачьи войны в Речи Посполитой
После смерти в 1648 г. польского короля Владислава IV, проводившего лояльную в отношении православного населения Речи Посполитой политику, на польский престол был избран Ян Казимир, фанатически преданный католическим ценностям. Возобновив гонения на православие, Ян Казимир поставил вне закона все православное население Речи Посполитой, что вызвало недовольство его политикой в Литве и на Украине и спровоцировало открытое сопротивление украинских казаков, вылившееся в ряд восстаний. Правители шляхетской республики не сделали выводов из опыта Тридцатилетней войны, разделившей Европу по конфессиональному признаку. Ян Казимир пренебрег постановлениями Вестфальского мирного договора 1648 г., закрепившего право каждой европейской страны и ее народа на выбор формы исповедания христианской веры. Правительство Речи Посполитой продолжало политику насильственного внедрения церковной унии, подчинявшей православную церковь папскому престолу при сохранении внешней обрядности.
После подавления казацкого восстания 1637–38 гг. со своего поста был смещен казачий войсковой писарь Богдан (Зиновий) Михайлович Хмельницкий, подвергшийся после того преследованиям и репрессиям как со стороны польского правительства, так и со стороны католических магнатов. Лишенный всего Хмельницкий в конце 1647 г. бежал на юг в низовье Днепра, где возглавил отряд оказавшихся вне закона казаков. В начале 1648 г. Хмельницкий пришел со своим отрядом в Запорожскую Сечь и изгнал оттуда польский гарнизон, после чего был избран гетманом и призвал казаков к восстанию против Речи Посполитой. Одновременно с рассылкой призывов к восстанию Б. Хмельницкий предпринял шаги и в дипломатической сфере, обеспечив свой тыл и одновременно найдя себе военного союзника в лице крымского хана. Союз оформили в виде вассальной зависимости Украины от Крымского ханства.
Выбор союзника был неслучаен. Хмельницкий понимал, что Крымская орда заинтересована в войне на Украине и в Польше, поскольку она открывала широкие возможности для военного грабежа, который был важнейшей статьей доходов этого государства и образом жизни многих его подданных. В то же время зависимость Украины от Крымского ханства могла быть лишь номинальная, так как крымский хан не обладал силами и средствами удержания ее под своей властью. Таким образом, если Б. Хмельницкому удалось бы завоевать фактическую независимость под патронажем крымского хана, то для него не составило бы труда превратить эту фактическую независимость в юридический факт. Однако все расчеты Б. Хмельницкого строились на том, что с помощью татар ему удастся вырвать Украину (или хотя бы ее часть) из состава Речи Посполитой — шляхетской республики, хотя и пораженной кризисом, но все еще достаточно мощной в военном отношении.
Победы Б. Хмельницкого на Желтых Водах[10] и у Пилявец достались его войскам дорогой ценой. Казачьи войска в боях с поляками понесли тяжелые потери, а разорение страны дополнилось эпидемией чумы. Обе стороны оказались не в силах продолжать активную борьбу, и Б. Хмельницкий с готовностью откликнулся на предложение Яна Казимира о перемирии и начале переговоров. Однако переговоры Б. Хмельницкого с польским посольством А. Киселя в Переяславле оказались безрезультатны. Польское правительство пыталось использовать переяславские переговоры для подавления повстанческого движения в Литве и в западноукраинских землях, которые польскими магнатами рассматривались как собственно польские. После разрыва переговоров Б. Хмельницкий пришел на помощь западноукраинским повстанцам и в конце июня 1649 г. окружил в Збараже польский карательный отряд. На помощь блокированным двинулся сам король со всеми бывшими в его распоряжении войсками. Одновременно удар с севера должен был нанести кн. Я. Радзивилл с литовской армией. Под Лоевым отряды повстанцев остановили наступление на Киев армии кн. Радзивилла, которая понесла в боях серьезные потери. Развитие повстанческого движения в Великом княжестве Литовском заставило кн. Я. Радзивилла повернуть свою потрепанную армию назад. Сам же Б. Хмельницкий вместе со своим союзником и сюзереном крымским ханом атаковал у Зборова армию короля, шедшую на помощь окруженному в Збараже карательному отряду. 5 августа союзники нанесли поражение королевской армии, но довершить разгром польских войск крымский хан не позволил. Вместо этого хан вступил в мирные переговоры с королем и за крупную субсидию согласился заключить мир, принудив к тому же своего союзника и вассала.
Подписанный 8 августа 1649 г. Зборовский договор определял более широкую автономию Украины в составе Речи Посполитой и некоторые конфессиональные гарантии. Договор нивелировал все завоевания казаков, и не разрешал имевшиеся проблемы в польско-украинских отношениях. Вызвавший недовольство и возмущение обеих сторон Зборовский договор не был утвержден польским Сеймом, и война возобновилась.
Возобновление польскими войсками военных действий в феврале 1651 г. в Подолии вызвало негативную реакцию со стороны России, где к тому времени развернулась подготовка к войне с Речью Посполитой. Заявив в том же феврале 1651 г. в Москве на Земском соборе о готовности принять в российское подданство Украину, правительство Алексея Михайловича сделало беспроигрышный дипломатический ход. Даже, если Украина не перейдет в подданство царя, позиция России в польско-украинском конфликте усиливала украинскую сторону и ослабляла польскую. В случае же вооруженного русско-польского конфликта в сложившихся условиях войны на Украине даже в самом неблагоприятном для себя исходе конфликта Россия могла рассчитывать как минимум на возвращение Смоленска. Казачья война вскрыла военную и государственную слабость Речи Посполитой, в то время как царь Алексей Михайлович с момента своего вступления на престол уделял повышенное внимание военному строительству.
О масштабных военных приготовлениях Москвы в Речи Посполитой были хорошо осведомлены, но почти на всех уровнях власти после победы в Смоленской войне возобладало пренебрежительное отношение к «москве», оправдывавшее военно-организационную слабость государственной власти шляхетской республики. Известия о подготовке России к войне заставляли польское правительство спешить с разгромом войск Б. Хмельницкого и подавлением повстанческого движения.
Поражение казачьих войск под Берестечком и падение Киева заставили Б. Хмельницкого заключить с королем еще более невыгодный для Украины мир. Переговоры проходили в сентябре 1651 г. в Белой Церкви, где и был подписан мирный договор, отменивший условия прежнего Зборовского мира. Неизбежность возобновления войны и понимание недостаточности собственных сил для победы в упорной борьбе с польско-литовским государством указывали Б. Хмельницкому единственно возможное решение — о переходе Украины в подданство русского царя. Именно после поражения и подписания неприемлемого для Б. Хмельницкого мира казачий вождь пришел к выводу о необходимости перехода в русское подданство, если он хотел удержать Украину в своих руках. Поэтому политическая риторика об общности судеб Руси и православия, призванная обеспечить Б. Хмельницкому дипломатическую и финансовую помощь России, уступила место конкретным шагам по реализации до того казавшихся эфемерными планов вхождения Украины в состав Русского государства.
К этому моменту ненадежность крымского союзника трансформировалась в фактическую угрозу с его стороны, что наглядно продемонстрировало поведение крымского хана в критические моменты сражений. Однако Б. Хмельницкий не спешил разрывать официальный союз и отрекаться от своего подданства хану. Наоборот, в свойственной ему энергичной манере украинский вождь, подготовляя российское подданство, продолжал бороться даже за союзников меньшего масштаба чем крымский хан. Имея мирный договор с Речью Посполитой, весной 1652 г. Б. Хмельницкий решил нанести удар по союзному Польше молдавскому господарю Василию Лупе в надежде заставить его отказаться от союза с королем и вступить в союзничекие отношения с казаками. Король вмешался и выслал армию на помощь своему союзнику. Южнее Брацлава под Батогом (22–23 июня 1652 г.) Б. Хмельницкий нанес сокрушительное поражение польским войскам, после чего молдавский господарь скрепил молдавско-казачий союз браком своей дочери Роксанды с сыном украинского гетмана Тимофеем.
В контексте активизации российско-украинского сближения в апреле 1653 г. правительство Алексея Михайловича направило к королю боярина кн. Б.А. Репнина-Оболенского с посольством, потребовав установления мира с Украиной на условиях Зборовского договора. После того как правительство Яна Казимира отвергло требования России, 1 октября 1653 г. Земский собор принял решение о принятии Украины в русское подданство. Стремясь вернуть Украину под свою власть, король лично возглавил польскую армию, направленную против казаков. Польские силы вместе с королем были окружены казаками и татарами под Жванцем в Подолии. Однако в ходе блокады крымский хан, на правах сюзерена Украины вступил в сепаратные переговоры с королем, предотвратив тем самым катастрофу польской армии. Мир хана с королем был заключен на условиях Зборовского договора, дополненными крупными денежными субсидиями Крымскому ханству со стороны королевского правительства за отказ от претензий на суверенитет Украины под эгидой крымского хана и разрыв союзнических отношений с Б. Хмельницким.
Заключая Жванецкий договор, крымский хан оказывался главной выигравшей стороной конфликта. Захват военной добычи и ее реализация были важнейшей статьей дохода большей части населения Крымского ханства, основой благосостояния крымско-татарской элиты. Успешная реализация этой цели требовала наличия вблизи границ их владений постоянного очага напряженности, что гарантировало бы поддержание образа жизни крымско-татарского общества. Подобный источник политической нестабильности позволял крымскому хану вмешиваться в вооруженные конфликты на правах союзника одной из сторон, безнаказанно разграбляя ту или иную страну, превращавшуюся в театр военных действий. Однако в данном случае предательская, с точки зрения казаков, политика хана возымела обратный эффект, подтолкнув украинское общество в «объятия» России. Когда на Украину с постановлением Земского собора приехало посольство В.В. Бутурлина, в Переяславле для окончательного решения вопроса о присоединении Украины к России созвали «черную» раду, в которой приняли участие как представители духовенства, всех казачьих полков и горожан, так и вообще все желающие жители Украины. 8 января 1654 г. вопрос о воссоединении Украины с Россией был решен всеми участниками рады практически единогласно. Для России это означало начало войны с Речью Посполитой.
[1] Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV–XVII вв. (С образования централизованного государства до военных реформ при Петре I). Краткий очерк. М, 1954. С. 136–137; Малов А.В. Выборные полки солдатского строя. 1656–1671 гг.: Дис. на соискание уч. степ. канд. ист. наук. М., 2002. Л. 12–53.
[2] Преображенский А.А. Алексей Михайлович // Демидова Н.Ф., Морозова Л.Е., Преображенский А.А. Первые Романовы на российском престоле. М., 1996. С. 84–90; Андреев И.Л. Алексей Михайлович. М., 2003. С. 30–57, 68–72 и др.
[3] Лаптева Т.А. Документы Иноземского приказа как источник по истории России XVII века. // АРИ. Вып. 5. 1994. С. 119; Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века (правовой статус и реальное положение). М., 2004. С. 46.
[4] На множество неудачных попыток вернуться на русскую службу (Ж. Маржерет, Ш.С. д’Эберт, Н. Бауман и др.) известен лишь единственный успешный случай такого возвращения — Александра (в крещении Авраама) Лесли.
[5] Голландец Исак Фан-Буковен (Ван Бокховен) вместе с сыном Филипиюсом Альбертусом и «зятем» Францем Сутей приехал на службу в Россию в 1647 г.: РГА-ДА. Ф. 396. Архив Оружейной палаты. Оп. 2. Кн. 303. Л. 39–40, 52–52об.; Ф. 233. Печатный приказ. Кн. 56. Л. 1ЗЗоб. Семейство И.Фан-Буковена осталось в России на вечную службу. Филипиюс Альбертус, пройдя через польский плен, вернулся в Россию, дослужился до генеральского чина и незадолго до смерти Алексея Михайловича крестился в «святую православную веру». Дочь Филиппа-Альберта и внучка Исаака Фан-Буковена вышла замуж за известного шотландского офицера на русской службе Патрика Гордона: Гордон Патрик. Дневник. 1659–1667. М. 2002. С. 125.
[6] Малов А.В. Знамена войск нового строя: Символика креста. // Военно-исторический журнал «Цейхгауз». Вып 16. 2001. № 4. С. 2–7.
[7] Флоря Б.Н. Россия, стамбульские греки и начало Кандийской войны // Славяне и их соседи. Вып. 6. Греческий и славянский мир в средние века и раннее новое время. Сб. ст. к 70-летию ак. Геннадия Григорьевича Литаврина. М., 1996. С. 174–187; Фонкич Б.Л. Чудотворные иконы и священные реликвии Христианского Востока в Москве в середине XVII в. // Очерки феодальной России. М., 2001. Вып. 5. С. 77–89.
[8] Чеснокова Н.П. Документы Посольского приказа середины XVII века о привозе в Россию реликвий с Христианского Востока // Российская дипломатия: история и современность. М., 2001. С. 141–147; Малов А.В. Знамена войск нового строя: Символика креста…; Ченцова B.Г. Восточная церковь и Россия после Переяславской рады. 1654–1658. Документы. М., 2004. С. 19.
[9] Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М., 1996. С. 302.
[10] Biernacki W. Żółte Wody — Korsuń. 1648. Warszawa, 2004. S. 82–124.