Крупные сражения 1658–1661 гг. привели к истощению сил обеих воюющих сторон. Громкие победы войск Речи Посполитой, с одной стороны, были оплачены большой кровью, а с другой, их результаты оказались сведены к минимуму маневрами русских воевод, мобилизационными мероприятиями русского правительства и меньшей чувствительностью русской армии к потерям, чем польско-литовской. В 1662 г. Речь Посполитая и Россия накапливали силы, ожидая благоприятного момента, чтобы переломить военно-политическую ситуацию в свою пользу. Война превратилась в серию взаимных мелких набегов, в которых русские воеводы показали себя мастерами малой войны не хуже полководцев Речи Посполитой.
В июне 1662 г. кн. Г.Г. Ромодановский и полковник Приклонский в ходе набега на польское днепровское Правобережье взяли Черкассы и подступали к Чигирину, разорив окрестности резиденции польско-украинского гетмана. В то же время полковник Великого княжества Литовского Чернавский совершил набег на псковские земли, взяв 16 декабря неожиданным ударом Усвят, но оперативно посланные псковским воеводой в погоню русские ратные люди перехватили его в Невельском у. и разбили.
Русское правительство рассчитывало нанять в Европе небольшую профессиональную армию, которая в кратчайшие сроки смогла бы добиться решительного перелома в войне и склонить Речь Посполитую к миру на русских условиях. Но этим планам не суждено было сбыться. Помимо общих объективных трудностей с реализацией данного проекта, из-за аферы с медными деньгами Россия очень быстро на какой-то период перестала быть привлекательной для службы иноземцев. Сказывалось истощение казны от длительной войны на два или даже на три фронта. Обнищание населения и перенапряжение страны в войнах привели к целой серии мятежей, начавшихся Медным бунтом в столице и не прекращавшихся до самой Разинщины.
В сложившихся условиях первым решающий удар попытался нанести польский король. Видимо, окружение короля переоценило масштаб проблем, с которыми столкнулось в 1662–1663 гг. русское правительство. В ноябре 1663 г. Ян Казимир и гетман П. Тетеря при поддержке отряда из нескольких тысяч крымских татар начали вторжение на Левобережную Украину. Не имея достаточно сил противостоять их войскам, кн. Г.Г. Ромодановский и новый украинский гетман И.М. Брюховецкий отошли к Путивлю. Король с армией продвигался медленно, надеясь, что само его появление откроет перед ним ворота крепостей, Левобережная Украина и Северская Русь падут к его стопам, открывая дорогу во внутренние пределы России. В январе 1664 г. Ян Казимир осадил Глухов. Коронный великий хорунжий Ян Собесский и ряд других польско-литовских аристократов на глазах польского короля лично повели на первый штурм Глухова польскую пехоту и спешенную конницу в пробитые артиллерией и миной бреши. Ожесточенность боя описал участник штурма французский офицер польской армии Антуан Грамон: «Когда выдержав весьма сильный огонь, притом огонь людей, которые не трусят… мы встретились с прекрасною баррикадою позади ворот, с заряженною картечью пушкой, которая била вдоль насыпи, а мушкетный огонь был так ужасен и так верно направлен, что менее чем через пол часа тут были убиты на месте 500 человек, а остальные настолько потеряли боеспособность, что нужно было помышлять об отступлении… Брешь, как я ухе сказал была сделана дурно, очень неровная, обороняемая двумя тысячами царских драгунов, совершавших чудеса храбрости. Большая часть всех наших офицеров была убита на вершине парапета вокруг водруженных там знамен; остатки пехоты совершенно отбиты с крайними потерями. Нам наконец необходимо было принять самое разумное решение, состоявшее в немедленном отступлении, чтобы не потерять остатков армии… Я не думаю, чтобы когда-либо войска показали столько образцов доблести, как поляки в этот день в их способах атаки и московиты в своей прекрасной обороне»[98]. У поляков в этот день по сообщению того же участника штурма, оказалось выведено из строя до 200 офицеров и 4000 нижних чинов. Через 8 дней при повторном штурме полякам удалось ворваться в крепость через две бреши и установить над крепостью свои знамена, однако возглавленный воеводой русско-казачий гарнизон контратаковал штурмующих и выбил их из крепости: «опрокинул их с высоты пролома вниз, а затем с трудно передаваемою стойкостью овладев брешью, открыл по нашим людям такой убийственный огонь и перебил их такое количество, что пришлось податься и уступитъ превосходству неприятельского огня»[99]. Два ожесточенных штурма лишь обескровили польско-литовскую пехоту, поставив под вопрос перспективу всей кампании.
Неторопливый марш польского короля и стойкость русско-казачьего гарнизона Глухова дали русским воеводам время собраться с силами. Пополнив свое войско, кн. Г.Г. Ромодановский из Белгорода двинулся на помощь осажденному Глухову, к которому подошел 24 января. Узнав о движении русских войск Ян Казимир предпочел отступить. Хотя С. Чарнецкому удалось на Десне взять реванш, разгромив часть армии князя Ромодановского[100], но общего хода кампании это уже не могло изменить. Преследуя отступающие польско-литовские войска и разграблявших страну татар в район Брянска выдвинулись воеводы князья Черкасский, Барятинский и Куракин.
Литовские полководцы, остановленные не доходя Брянска, попытались взять реванш в ходе малой войны на территории Великого княжества Литовского, стремясь воспользоваться тем, что основные силы русской армии были привлечены к разгрому армии короля в Северской земле. Исполнение условий Кардисского мира (1661 г.) по передаче шведам прибалтийских городов привело и к расформированию отдельного Лифляндского полка, защищавшего и русские завоевания в польских Инфлянтах. Это подвигло литовцев на осаду Борисоглебска в мае-июне 1663 г. Для защиты северо-западных форпостов русской власти на территории Речи Посполитой, поддержки русских гарнизонов и организации борьбы с польско-литовскими отрядами в польских Инфлянтах и прилегающих землях Великого княжества Литовского было создано особое войско в виде сводного рейтарско-драгунского полка полковника А. Росформа собственно и составившего и воеводский полк И.Н. Суморокова[101].
В январе 1664 г. лютинский (потом опочецкий) полковой воевода И.Н. Сумороков со своим сводным отрядом вел успешную т. н. «малую» войну за Двиной, «выжег и высек» литовские крепости Освей и Друю[102]. Польско-литовские войска попытались перехватить инициативу у русских воевод. В феврале 1664 г. полковник Великого княжества Литовского Чернавский атаковал ночью на дороге в Лютин в 45 верстах от Борисоглебска стан воеводы И. Суморокова, имевшего при себе небольшой конвойный отряд. В ходе ночного боя поляки и литва выбили русских из обоза, захватили капитана Бориса Фергина и 12 рейтар, четыре рейтара пали в ходе ночной схватки, а сам воевода был сбит с коня. Чудом избежавший плена воевода один лесами пеший пришел в Борисоглебов 18 февраля[103]. Вскоре после этого польско-литовские отряды смогли усилить блокаду русского гарнизона в самой западной из удерживаемых русскими крепости — Борисоглебове. Весной 1664 г., наконец, вырвавшийся из Борисошебова воевода И. Сумороков вновь возглавил полк из рейтар, драгун и солдат общим числом порядка 400 чел. В апреле он успешно защищал Опочку от осаждавших ее войск полковника Чернавского и знаменитого вождя наемников на польской службе Любика Кривого Сержанта.
В ходе ряда мелких боев с переменным успехом под Витебском с 27 мая по 6 июня 1664 г. кн. И.А. Хованский был принужден отступить, чем незамедлительно воспользовался М. Пац, блокировавший город. 1 июня 1664 г. в Дубровичах начались мирные переговоры, но к началу осени переговорный процесс зашел в тупик. Представители Речи Посполитой отказывались признавать возвращение в состав России Смоленска, присоединение Украины с Киевом и завоевания России в Великом княжестве Литовском. Попытки русских представителей найти компромиссное решение воспринимались как проявление слабости и утверждали польских комиссаров в их крайне жестких требованиях. В сентябре 1664 г. стороны отложили переговоры на год, вновь надеясь на изменение военно-политической ситуации — каждая в свою пользу.
Каждая из сторон за предстоящий год стремилась доказать, что обладает стратегической инициативой в войне, но реальных сил на продолжение войны уже ни у кого не было. Лишь до крайности разоренная и, так сказать, оказачившаяся шляхта Великого княжества Литовского жаждала продолжения войны, поскольку кормилась военным грабежом, не имея источников существования в условиях мира. После прекращения мирных переговоров полковник Великого княжества Литовского Чернавский предпринял наступление на позиции русских войск в Литве и 11 октября 1664 г. под Десной нанес поражение кн. П.А. Долгорукову[104]. Некоторым реваншем стал ноябрьский разгром литовцев воеводой И. Сумароковым под Себежем[105]. Мелкими взаимными набегами оказался заполнен и следующий 1665 г. Успешно действовали русско-казачьи войска на Украине, где гетман И. Брюховецкий и воевода Ф. Протасьев, выступив из Канева, в апреле 1665 г. взяли Корсунь.
Андрусовское перемирие
(30 января 1667 г.)
и
«Вечный мир»
(6 мая 1686 г.)
Польское правительство понимало, что страна не в состоянии в существующих условиях ни вести войну, ни находиться в состоянии войны с крупным соседним государством. Россия, в свою очередь, была крайне озабочена контактами украинской старшины с турецко-татарскими представителями, до конца не затушенным башкирским восстанием, казачьими разбоями на юге и набегами кочевников на степные окраины государства. Обе страны жаждали долгожданного мира, но сильно расходились в определении его условий. Мирные переговоры возобновились в апреле 1666 г. в д. Андрусово и шли очень тяжело.
Главой русской делегации Алексей Михайлович назначил своего фаворита думного дворянина А.Л. Ордина-Нащокина, с одной стороны, полагая, что человеку, на протяжении всей войны возглавлявшему в России польскую партию, будет легче договориться с поляками, а с другой, памятуя крайне выгодные для России условия Валиесарского перемирия, заключенного Ординым-Нащокиным. Это была серьезная ошибка Великого Государя. Царь уже имел возможность на примере русско-шведской войны убедиться, что А.Л. Ордин-Нащокин крайне тяжело признает свои ошибки и имея какие-либо политические пристрастия следует им с упорством, достойным лучшего применения, не взирая ни на какую политическую конъюнктуру и интересы страны. В то же время, обладая такими личными качествами, А.Л. Ордин-Нащокин всегда декларировал свою приверженность союзу с Речью Посполитой на любых условиях и любой ценой, убеждая Алексея Михайловича, что даже «возвращение» польскому королю Украины не будет слишком большой жертвой. А.Л. Ордин-Нащокин сделал в ходе переговоров все допустимые уступки, но, очевидно надеясь, что «радость мирного постановления с польским королем», затмит свою цену, отдал Речи Посполитой Киев, на что не имел полномочий от царя, подписав 30 января 1667 г. вместе польскими представителями Андрусовское перемирие.
Со стороны царского фаворита, которому до сих пор сходили с рук все его провалы во внешней политике, это было явной переоценкой своего влияния при московском дворе. Алексей Михайлович не желал разрыва заключенного перемирия, но и Киев польскому королю отдавать не собирался. Переговоры по поиску взаимоприемлемого решения созданной А.Л. Ординым-Нащокиным проблемы продолжились в последующие годы. Речь Посполитая согласилась временно оставить Киев в руках России, получив в качестве компенсации несколько городов с уездами и обещание военной помощи со стороны России против Турции и Крыма, с которыми у Польши назревала война.
Война после войны: Борьба на Украине в 1667–1669 гг.
Андрусовское перемирие прекратило войну с Речью Посполитой, но не могло прекратить войну на Украине, поскольку борьба России за Украину еще не была завершена. Украину раздирали внутренние противоречия и внутренняя смута, открыто поддерживаемые из вне военной силой крымского хана. Свои претензии на Правобережную Украину заявила Османская империя. Гетманы польской правобережной и российской левобережной Украины находились фактически в состоянии перманентной войны между собой, что дополнялось самостоятельной позицией Запорожья.
В начале 1668 г. в Белев против попытавшегося отложиться от России гетмана И. Брюховецкого планировали выдвинуть армию кн. Ю.А. Долгорукова. На посту главнокомандующего русскими войсками на Украине кн. Долгорукова сменил кн. Г.С. Куракин, а позже — кн. Г.Г. Ромодановский, который вместе с П.Д. Скуратовым в апреле 1668 г. осадили запорожцев в Котельне, а в сентябре подошли к Нежину и далее к Чернигову, где разбили очередного изменившего присяге гетмана Д. Многогрешного. С появлением на Украине крымской орды положение русских войск осложнилось. Проверив в упорных и ожесточенных боях под Глуховым, Нежиным, Черниговым на прочность русскую армию и власть России на Украине, татары были вынуждены уйти восвояси. После этого непримиримым противникам России из казаков не оставалось ничего иного, как ретироваться на правый польский берег Днепра.
В результате длительной напряженной борьбы Алексею Михайловичу удалось удержать в своих руках не только возвращенные Смоленскую и Северскую земли, но и перешедшую «под руку» Великого Государя Левобережную Украину с Киевом. Лишь после ожесточенных войн Речи Посполитой и России против Оттоманской империи правительство шляхетской республики осознало необходимость для своей страны союза с усилившимся восточным соседом и, почти через 20 лет после Андрусовского перемирия смирившись с политическими реалиями, окончательно признало завоевания Алексея Михайловича заключением 6 мая 1686 г. «Вечного мира» между Россией и Речью Посполитой.
Московское государство вступило в 1654 г. в очередную войну с Речью Посполитой дабы вернуть города и земли, отторгнутые в период первой Гражданской войны в России в начале XVII в. и добиться признания присоединения к России Украины, с устойчивыми воспоминаниями о поражениях и унижениях Смуты и еще свежей памятью о проигранной Смоленской войне.
[98] Грамон А. Из истории Московского похода Яна Казимира (1663–1664 гг.). Юрьев, 1929. С. 16–17.
[99] Там же. С. 18.
[100] Там же. С. 21–24.
[101] Курбатов О.А. Из истории военных реформ в России во 2-й половине XVII века. Реорганизация конницы на материалах Новгородского разряда 1650-х — 1660-х гг.: Дис. на соискание уч. степ. канд. ист. наук. М., 2003. Л. 192–196.
[102] АМГ. Т. 3. № 656. С. 549–550.
[103] Там же. № 664. С. 554.
[104] РИБ. Т. XI. М., 1889. С. 24, 36, 38.
[105] Там же. С. 91.