— Дома влетит, — сказала Карен.
— Что же ты собираешься делать?
Карен закинула ремешок сумки на плечо.
— Пешком пойду. На такси денег не хватит.
Мик еле слышно позвякивал звонком — нажимал на рычажок, но ударять о купол звонка ему не давал.
— Тогда и я с тобой. Только надо сбагрить эту штуковину, не то фараоны засекут.
— Не надо меня провожать. Сама доберусь.
— Ты что, не знаешь, здесь по ночам психи шныряют.
— Но ведь ты совсем поздно домой вернешься.
— Неважно. Мне не надо рано вставать.
Он закатил велосипед в какой-то двор и прислонил к подоконнику. На крыльце, глядя на дверную ручку, мяукала кошка — просилась домой. Мик тихонько приоткрыл дверь, и кошка скользнула в узенькую щель.
Мик вышел со двора и вернулся к Карен, которая разглядывала витрину пустого магазина в конце улицы. Названия товаров и объявления были написаны на грязном стекле, но из-за толстого слоя грязи в верхней части витрины их почти невозможно было разобрать.
Мик наблюдал, как Карен расчистила маленькое пятнышко на стекле, чтобы заглянуть внутрь.
— Велосипед постоит там до утра, ничего с ним не сделается. А утром его найдут и сообщат в полицию.
Карен не слушала. Она приникла к стеклу и глядела внутрь на разоренные витрины, на ряды пустых банок на полках за прилавком. Не отрываясь от стекла, она сказала:
— Я, когда маленькая была, часто сюда заходила. Мама с папой всегда мне конфеты здесь покупали, пока мы ждали автобуса.
Как только они ступили на траву перед ее домом, Карен сбросила туфли.
— Слава богу, почти пришли! Куплю себе кеды и в следующий раз в них приду к тебе на свидание.
— Погоди, я вот мотоцикл починю. Тогда все проще будет.
Они обогнули с двух сторон выброшенное на свалку кресло. Когда они снова встретились, Мик взял Карен под руку, и она переложила туфли в другую руку, чтобы Мику удобнее было. Они молча прошли сквозь рощицу. Карен провела Мика грязной тропинкой между двух ровных, смахивающих на футбольные ворота стволов; когда они вышли на пустырь, Мик кивнул в сторону трех корпусов.
— Ты в каком живешь?
— В первом. «Чэтсворт-райз».
Они остановились у гаражей возле дома, и Карен надела туфли.
— Может, мама спит.
— Хочешь, я с тобой поднимусь?
— Нет. Лучше я одна.
Мик обнял ее, прижав к воротам гаража. Он поцеловал ее, Карен не противилась, но, когда он прижался к ее бедру и стал расстегивать пуговицы на пальто, она открыла глаза и оттолкнула его.
— Ну тебя, я и так опоздала.
Мик вошел с ней в парадное, и она нажала кнопку лифта.
— Хоть бы он работал. Если еще придется пешком наверх тащиться, я рухну.