— Сказать тебе, чего я хочу?
Карен не сбросила его руку, не отодвинулась, но, когда он попытался прижать ее к спинке дивана, оттолкнула.
— Перестань, слышишь? Это же все очень серьезно. Если ты завтра не справишься с контрольной, тебя не допустят на финальное собеседование.
Она сидела напряженная, гипнотизируя его взглядом, чтобы охладить пыл, пока он ее целовал. Наконец, открыв глаза, Мик нехотя убрал руку с ее плеча.
— Наверно, ты права. Но побывала бы ты в моей шкуре. Ты-то в математике здорово сечешь…
— В школе у меня с английским скверно было. Хотела стать воспитательницей в детском саду, да аттестат получила неважный.
— А чем тебе в обувном магазине хуже?
— У меня не было выбора. Но вообще-то работать там надоело. Перейти бы куда-нибудь.
И она стала подчеркивать какое-то число в своем еженедельнике, будто это была дата ее перехода. Мик смотрел, как черта становится все толще и толще, еще немного — и Карен прорвет страницу острием карандаша.
— А что бы тебе хотелось делать?
Карен принялась обводить другое число.
— Не знаю. Что-нибудь. Главное — хочется в конце концов выбраться отсюда и поискать работу в другом месте.
— Понимаю.
— Например, поехать в Бристоль к отцу и остаться там. Вот было бы здорово! У них полно работы. А здесь как в морге.
Она окружила цифру виньеткой. Мик сочувственно кивнул и тоже начал рисовать на своем листочке.
— Точно. Если бы не отец, я бы завербовался в армию вместе с моим другом Аланом.
Мик вспомнил про запрет отца и про множество разочарований, которые ему довелось пережить с тех пор. Он бросил рисовать и положил карандаш с бумагой на спинку дивана.
— Мы с Аланом были неразлучные друзья. В прошлом сезоне почти ни одного матча «Юнайтед» не пропустили. И у нас, и в других городах.
— Возьмешь меня как-нибудь на матч, а, Мик?
Но он словно не слышал и сидел молча, уставившись в одну точку. Карен пришлось еще раз переспросить, прежде чем он ответил:
— Не знаю. Я туда обычно с ребятами хожу.
Карен прильнула к Мику, обвила его руку.
— Ну, Мик! Я давно мечтала пойти на футбол. Папа меня туда не брал, когда я была маленькой, говорил, что там давка. А сейчас я выросла, да он-то с нами не живет.
— Не могу. Ты все испортишь. При тебе ни ругнуться, ни вообще…
Она стукнула его кулаком по руке и выпрямилась.
— До чего противно быть девчонкой! Все радости жизни мальчишкам достаются.
Мик, успокаивая, обнял ее.
— Да ну что ты.
Карен начала отбиваться, юбка у нее задралась выше колен. Она ее не одернула, но когда Мик дотронулся до ее бедра, Карен отстранила его руку.
— Не надо, Мик.