Не выпуская руки Карен и почти волоча ее за собой, Мик начал пробираться сквозь толпу по ступенькам вдоль трибун вниз. «Простите, простите», — то и дело повторял он, их пропускали, но часто с таким недовольным видом и провожали таким враждебным взглядом, словно готовы были послать им вслед пару крепких слов. Было очень жарко. Они протискивались что было сил и все равно ползли вниз как черепахи. Терпение у Мика лопнуло. Больше он уже не просил разрешения пройти, а когда кто-то посоветовал ему быть повежливее, Мик так на него накинулся, будто это он пнул его, Мика, в бок:
— Чего тебе?
— Почему бы не сказать вежливо, «простите», чтобы вам уступили дорогу?
— Надоело, вот почему!
Мужчина пропустил их. Ну и хам, подумал он, счастье его, что он с девчонкой, не то бы узнал, где раки зимуют.
Мик остановился почти в самом низу, позади футбольных ворот. Карен, пробравшаяся следом, взяла его за руку. Понаблюдав за разминкой игроков, она сказала:
— А почему у вратаря форма другого цвета, не такого, как у остальных, а, Мик?
Мальчишки вокруг засмеялись, и, если бы они были не в одежде того же цвета, что и «Юнайтед», Карен с Миком бы несдобровать. Болельщиков «Челси» поблизости не было видно. Они сгрудились на пятачке повыше — под охраной полиции.
Мик взглянул на другой конец поля, где разминались игроки «Юнайтед». Шарфы и флажки орущих болельщиков колыхались над ними, как разноцветный экран. Мик выискивал знакомых ребят, но отсюда слишком далеко — лиц не разглядеть. Кого это там стащили со стены и увели, заломив руку за спину? Уж не Фила ли? Нет, его голыми руками не возьмешь, с ним только двоим фараонам под силу справиться.
Капитан «Юнайтед» вытянул жребий и повел мяч к тому краю поля, где стояли Мик и Карен. «Юнайтед» всегда норовит, если можно, играть поближе к своим болельщикам и чаще всего атакует ворота противника под их яростные крики.
Матч начался, как обычно, в бешеном темпе, игроки то и дело упускали мяч, а потом неуклюже пытались отбить его у противника. Игра сразу же захватила Мика. Ему было наплевать, хорошо играет команда или плохо — лишь бы «Юнайтед» выиграла. Он выкрикивал что-то ободряющее, давал советы, ругал противника и судью и без передыху обсуждал с другими болельщиками игру.
Карен все это не слишком занимало. Вокруг прямо над ухом надсадно вопили болельщики, так что у нее разболелась голова, ее злило, что все толкаются, напирают сзади.
«Юнайтед» едва не забила гол, и толпа ринулась вниз. Карен совсем растерялась и упала бы, если б было куда падать. Но Мик потащил ее назад по ступенькам. Вратарь отбил мяч ногой к центру поля.
И так бывало каждый раз, когда мяч летел мимо ворот. Мик велел Карен не шевелиться, она и старалась не поддаваться напиравшей толпе и не двигаться, но все было бесполезно — их упорно теснили вниз. Изогнувшись, они снова взбирались наверх, но на ту ступеньку, с которой их согнали, вскарабкаться так и не удалось, и Карен подумала, что в конце концов их раздавят, прижав к барьеру, окаймлявшему поле.
Стоило «Юнайтед» перейти линию центра, Карен пугалась: в душе она болела за «Челси», и ей хотелось, чтобы мяч ушел на другую половину поля. Толпа на противоположной стороне тоже подавалась вперед, и тогда казалось, будто бегут с вершины холма тени. Карен смотрела на эту рябь, и ей становилось не по себе, а когда над толпой вдруг подняли чье-то тело и передали дежурящим внизу санитарам, ей сделалось дурно.
— Мик!
Вратарь «Юнайтед» отбил мяч защитнику почти к линии штрафной площадки.
— Мик!
— Что?
— Меня тошнит.
Защитник передал мяч центральному нападающему, и тот отбил его на фланг.
— Что ты сказала?
— Меня тошнит, говорю. Мне нехорошо.
Центральный нападающий повел мяч вдоль линии поля.
— Потерпи, пройдет.
— Как бы меня не вырвало. Наверно, это от сосиски, которую я съела на улице.
— Пройдет.
Центральный нападающий успел пробежать всего двадцать ярдов, когда у него перехватили мяч.
— Мне очень плохо. Жарко, и голова кружится.
Игрок «Юнайтед» норовил отбить мяч у противника, и от сильного удара мяч вылетел за линию поля. Мик быстро взглянул на Карен, пока мальчик не вернул мяч на поле. Даже сквозь косметику проступила бледность, над верхней губой блестели капельки пота.