— Эй ты, ублюдок!
Полицейский проскакал мимо — чужак, не принадлежащий ни к одной из сторон. Мик пощупал плечо. Сапог полицейского попал прямо по кости. Мик изо всех сил растирал плечо. Он разозлился. Ведь собрался уже домой, а теперь уж точно без драки не обойдется. Он вышел на шоссе, где четверо парней без всяких отличительных знаков — не поймешь, за какую они команду, — набросились на проходившего мимо мальчишку. Они сбили его с ног и уже собирались расправиться с ним, как вдруг появился полицейский с собакой, парни смылись. Овчарка рычала и лаяла на мальчика, рвалась с поводка, но полицейский притянул ее поближе к себе и рывком поставил мальчишку на ноги.
— Ладно, и ты мне сгодишься.
Он крутанул руку мальчишки за спину. Мальчик озирался, стараясь держаться подальше от собаки.
— Да я-то что? Я ведь ничего! Я шел себе тихо, а они как налетят! Я ничего не сделал! Честно!
— Слыхали-слыхали!
Яростный лай заглушал голоса.
— Я ничего не сделал! Это все они! Набросились на меня! Я их в глаза не видел!
— Идем, там разберемся! Иди, куда велят!
Он поволок мальчишку, поворачивая его руку, закрученную за спину, словно руль. Мик заспешил следом. Он хотел подбежать к полицейскому с той стороны, где не было собаки, но стоило ему приблизиться, как овчарка вставала на дыбы, норовя укусить его.
— Он правду говорит! Он ничего не сделал, только отбивался. Я видел.
Будь у полицейского третья рука, он прихватил бы с собой и Мика.
— А ты ступай своей дорогой.
— Но он же ничего не сделал! Они все накинулись на него. Что он мог?!
Полицейский остановился и повернулся к Мику. Собаке и пленнику тоже пришлось остановиться.
— Ступай своей дорогой, гаденыш, не то и тебя прихвачу.
К ним уже направлялся другой полицейский, Мик зыркнул по сторонам и приготовился дать деру.
— Помочь тебе, Кен?
Кен еще круче заломил парнишке руку.
— Хоть одного ублюдка отловили.
Второй полицейский показал на Мика:
— А этот?
— И его туда же, если не отвяжется.
Он вытянул руку, и собака оказалась на расстоянии фута от лица Мика. Клыки — в коричневых пятнах, из пасти разило, словно из клетки льва. Мик отпрыгнул в сторону и побежал. Он оглядывался, боясь, как бы они не передумали и не побежали следом; только в полумиле от стадиона он почувствовал себя в безопасности и пошел шагом.
Подняв руку, чтобы утереть пот со лба, он обнаружил зажатую в кулаке булку с сосиской. Совсем забыл о ней. Вот так сюрприз! Видно, судьба наконец-то улыбнулась ему. Но тут он увидел, что сосиски-то и нет! Он поковырял тесто: может, она там, глубоко, он ведь не разжимал кулак, но от сосиски остался лишь влажный след в мякоти булки. Мик посмотрел под ноги — может, она упала? Нет. Он раскрошил булку и бросил крошки голубям, подчищавшим двор перед фирмой «Термовент лимитед», и пошел дальше. Да, напрасно он искушал судьбу. Надо было ему найти тогда у стадиона другой ларек с сосисками. Нет, видно, бог все же есть.
Во вторник утром миссис Уолш, услыхав стук почтового ящика, поставила чашку на блюдце. Но она опоздала: Мик уже сбежал с крыльца и через секунду появился в кухне с двумя конвертами. Он был в одних трусах, волосы всклокочены после сна. Увидев полураздетого брата, Джулия покраснела и низко наклонила голову над тарелкой с овсянкой.
— Тут, между прочим, не колония нудистов.
Но Мик, не обратив на ее слова никакого внимания, бросил одно из писем на стол.
— Вроде от Алана. — Открывая второе письмо, добавил: — «Аттли энд Парсонс». Ага!
Миссис Уолш и Джулия застыли, уставились на него через стол, пока он читал письмо.