Тогда мои ученики с достоинством принимали наказание, не то что теперь, в наше время простолюдинов, когда всякий школьник толкует о своих правах и стоит только косо взглянуть на него, как он бежит за своим папочкой… Никакой выдержки… Никакого стержня… да… похвастать вам нечем. Кто вы такие? Просто стадо, потребляющее массовую информацию!
Грис со свистом взмахнул своей тростью и, упершись руками в каминную полку, покачал головой. Мальчики перемигнулись.
— Не знаю… Просто не знаю, что и делать.
Он медленно повернулся к ним. Мальчики смотрели на него сурово, они хмурились, плотно сжимали губы с таким серьезным видом, точно изо всех сил пытались помочь учителю в разрешении всех этих сложных проблем.
— И вот, за неимением лучшего, я продолжаю прибегать к этой трости, отлично понимая, что вы снова и снова будете возвращаться ко мне за новой порцией того же самого. Отлично понимая, что курильщики, которые уйдут из этой комнаты, рыдая и заламывая руки, будут курить по-прежнему. Да, да, ты можешь ухмыляться, молодой человек. Бьюсь об заклад, что у тебя и в настоящую минуту карманы набиты этой дрянью, разве я не прав? Нет? А ну-ка выверните карманы. Давайте, давайте, все выворачивайте свои карманы!
Трое курильщиков, Билли и Макдауэл стали выкладывать из карманов свое добро. Посланец в смятении наблюдал за ними, лицо его пылало все ярче и ярче, словно раскаляющаяся с каждой минутой спираль электрокамина, включенного в сеть. Он сделал шаг вперед.
— Сэр, я хотел…
— Не суетись, парень! И не забудь вывернуть карманы!
Когда посланец начал выворачивать карманы, лицо его стало белым, как остывающее сало. Грис пошел вдоль шеренги, заглядывая в их ладони, с нескрываемым отвращением он ворошил и осматривал их сокровища.
— Просто непостижимо! Глазам своим не верю!
Он положил на стол свою трость.
— А ну-ка вытяните вперед руки.
Он снова двинулся вдоль шеренги, ловко и проворно обшаривая их карманы. Когда он добрался до посланца Кроссли, лицо его просияло.
— Ага! Ага!
— Я хотел сказать, сэр…
Курильщики уставились на него, наклоняясь вперед и выглядывая друг из-за друга, как набор валетов в руке картежника. Они смотрели на него, угрожающе выдвинув челюсти, оскалив зубы. На глазах у посланца выступили слезы, он смущенно мялся на месте.
— Да у тебя тут просто табачная фабрика, приятель!
Грис тем временем извлек из его карманов две пачки сигарет, которые он встряхнул, желая убедиться, что они не пустые, потом целую пригоршню окурков, три зажигалки и коробок спичек.
— Ах ты, врунишка! И ты думал провести меня с помощью этакой нехитрой уловки? Ну, скажи!
Грис прошествовал к столу, возле которого стояла мусорная корзина, и швырнул в нее всю свою добычу.
— А теперь спрячьте в карманы весь свой мусор и вытяните руки.
Он взял со стола трость и взмахнул ею на пробу. Первый курильщик шагнул вперед и протянул правую руку. Он держал ее лодочкой, прижимая большой палец к ладони.
Кончиком трости Грис отмерил расстояние, расставил ноги и медленно согнул руку в локте. Когда кисть его руки оказалась на уровне уха, трость вдруг стремительно опустилась, со свистом хлестнув по ладони мальчика. Мальчик моргнул и протянул левую руку. Трость легко прикоснулась к ней, затем, описав дугу, поднялась, исчезнув на время из поля зрения самого Гриса, и вдруг, мелькнув в воздухе, опустилась на пальцы курильщика.
— Хватит. Теперь убирайся.
Побледневший мальчишка отвернулся от учителя и, шагая к двери перед шеренгой товарищей, подмигнул им.
— Следующий.
Мальчики выходили по очереди, и каждый из них, точь-в-точь так же, как первый, протягивал вперед сложенную лодочкой руку. Все, кроме посланца Кроссли. Он напряженно сжал руку, растопырив и выгнув наружу пальцы, и потому вся сила удара обрушилась сперва на большой палец, а потом на костяшки остальных. После первого удара он расплакался. После второго его вырвало.
Когда дверь открылась и Билли вошел в класс, все лица повернулись к нему. Мистер Фартинг, который рассказывал что-то, присев боком на край стола, замолчал, дожидаясь, пока Билли подойдет ближе.
— Я был вызван к мистеру Грису, сэр.
— Да, знаю. Сколько на этот раз?