— Ну, я же вам говорил, сэр. Стоит про нее чего-нибудь сказать, он сразу на стенку лезет.
— Хорошо, Каспер, садись.
Билли сел и вытер слезы о плечо. Мистер Фартинг, облокотившись на стол и постукивая ногтями больших пальцев по зубам, ждал, пока Билли придет в себя.
— Ну а теперь, Билли, расскажи нам про этого сокола. Где ты его взял?
— Нашел.
— Где?
— В лесу.
— Что с ним случилось? Он что, был ранен?
— Птенчик. Он, наверно, из гнезда выпал.
— И давно он у тебя?
— С прошлого года.
— Так долго? Где же ты его держишь?
— В сарае.
— А чем ты кормишь его?
— Мясом. Мышами. Птицами.
— Но ведь это жестоко — держать его все время в сарае? На свободе ему было бы лучше, правда?
Билли впервые поднял взгляд на мистера Фартинга.
— Я его не держу все время в сарае. Я с ним каждый день прогуливаюсь, и он летает.
— И он не улетает от тебя? Мне казалось, соколы дикие птицы.
— Конечно, не улетает. Я же его приручил.
Билли оглядел класс, словно бросая вызов и ожидая, что кто-нибудь осмелится спорить с ним.
— Приручил? А мне казалось, что для этого надо быть специалистом.
— Ну а я приручил.
— Это было трудно?
— Конечно, трудно. С ними нужно иметь настоящее… настоящее терпение. И много времени.
— Ну так расскажи, как тебе это удалось. Мне ни разу не приходилось встречать раньше сокольничего, так что сегодня я, вероятно, попал в избранное общество.
Билли отодвинул стул и облокотился на парту.
— В общем, все обучение тут идет через желудок. Их только тогда и можно учить чему-нибудь, когда они голодные, значит, обучение идет как раз тогда, когда настает время есть.
Я свою Пус начал обучать после того, как она у меня уже две недели прожила и у нее оперение затвердело, то есть когда у нее хвостовые перья и перья на крыльях стали жесткие у основания. Приходилось брать ночью фонарик и идти перья осматривать. Если будешь все делать спокойно, это нетрудно. Сразу идешь в угол, где пустельга сидит на жердочке, расправляешь ей хвост и крылышки и глядишь: если перышки синие у основания, значит, в них еще кровь есть и они мягкие, то есть птица еще не готова для обучения. А когда перья стали белые и жесткие, это значит, она готова и можно начинать обучение.
Пус сперва была толстенькая, как поросенок. Все молодые соколята такие, когда их начинают обучать, так что от них толку мало, пока они вес не сгонят. Но тут надо действовать очень осторожно, чтоб голодом птицу не уморить, перед каждой едой пустельгу надо взвешивать и сокращать ей рацион помаленьку, пока в один прекрасный день не придешь, а она уже ждет наготове, тогда можно и начинать. Пус, к примеру, сразу на мою рукавицу прыгнула, когда я ей руку протянул. Так что, пока она мясо ела, я захватил ее опутенки…