Билли просиял и стал обходить Саджента справа, чтобы пройти к двери. Но Саджент совершил выпад влево, и они оказались в прежней позиции.
— Как только примешь душ, можешь идти.
— У меня полотенца нет, сэр.
— Одолжи у кого-нибудь.
— Мне никто не даст.
— Ну тогда постоишь, подсохнешь.
Садженту эта идея показалась смешной. Но Билли не оценил его юмора. Поэтому Саджент стал оглядывать раздевалку, отыскивая кого-нибудь, кто смог бы лучше оценить его шутку. Однако никто не слышал их разговора. Они постояли так друг против друга еще несколько секунд, потом Билли вернулся к вешалке. Он быстро разделся, не развязывая шнурков, рывком стянул кеды. Когда он встал на пол, черные подошвы его носков оставили мокрые отпечатки на сухом кафеле, а когда он снял носки и стал, крутясь на одном месте, стягивать с себя джинсы, пол украсился прихотливым узором темных отпечатков. Его пятки и щиколотки были покрыты такой застарелой грязью, что она казалась естественным цветом его кожи. По левой ноге Билли тянулась свежая полоса грязи, а коленки были изукрашены узором царапин. Поверхность этих подвижных корочек была изборождена тончайшими трещинками, и каждый раз, когда Билли сгибал колено, царапинки раскрывались, словно бороздки морщин.
Когда он бросился к душу, высоко занося на бегу ноги, весь он, с этими грязными ногами и выпирающей реберной клеткой, обтянутой белой кожей, со впалыми щеками и глубокой тенью, пролегающей вниз от глазной впадины, — весь он в этот миг стал похож на старинную гравюру, изображающую мальчика, который спешит навстречу смерти.
От горячей воды у Билли перехватило дыхание, словно он окунулся в ледяную купель. Он привстал на цыпочки и протянул руки к воде, кожа на его руках пошла пупырышками.
Душевые насадки, брызгавшие из параллельных труб на двух противоположных стенах, располагались в шахматном порядке и, таким образом, заполняли брызгами все пространство. Забившись в угол и упершись руками в стены, сходившиеся под прямым углом, Билли старался увернуться от водяных струй. Потом, мысленно наметив себе путь, чтобы избежать душа, он выскочил из своего угла и помчался к выходу, то огибая бьющие сверху струи, то вдруг притормаживая, то бросаясь к стене, то крадясь вдоль нее, не спуская при этом глаз с душевых «точек» наверху и уклоняясь от их струй, и все-таки время от времени он попадал под них, вырывался и пробегал дальше, расплескивая и разбрызгивая воду на полу, поднимая волну от одного края душевой до другого. Вынырнув из-за перегородки, Билли попал прямо в лапы Саджента, поджидавшего его.
— Спешишь, Каспер?
Билли попытался протиснуться в проход за спиной Саджента, но тот загородил его своим телом.
— А что за спешка, приятель?
— Можно мне выйти, сэр?
Саджент наблюдал, как струя ближнего душа весело бьет по спине Билли и по его затылку.
— Никуда ты не пойдешь, пока не смоешь с себя всю эту грязь и вообще не вымоешься как следует.
Билли вернулся под душ и начал изо всех сил тереть себя руками. Грязь на ногах почернела еще больше, и ручейки, побежавшие по щиколоткам, высветлили промоины на черном. Ручейки грязи потекли вниз от колен, и, когда Билли проводил руками по бедрам, новый поток уносил грязь вниз, на плитки пола, откуда вода смывала ее в боковой сток и сквозь нижнюю решетку.
Пока Билли трудился над своими пятками и лодыжками, Саджент поставил на одном краю душевой трех мальчиков, а сам двинулся в другой конец, где находился кран, регулирующий подачу воды. Круглый вентиль был надет на короткий стержень и делился на восемь долек, похожих на лепестки. На скрещении труб, подававших холодную и горячую воду, был прилажен термометр, на шкале которого были красные деления — до 109 градусов по Фаренгейту, а внизу, под термометром, торчал хромированный рычажок на круглом хромированном основании с надписями — горячая, теплая, холодная. Тупая стрелка рычажка указывала на горячую. Саджент повернул рычажок, минуя теплую, на холодную. В первые секунды на термометре не произошло никаких изменений, красные деления на столбике и столбик ртути были все те же. Потом ртуть поползла вниз, сперва медленно, потом все быстрее, и вот уж столбик ртути стал совсем коротеньким.
От холодной воды у Билли захватило дух. Он вытянул руку, точно проверяя, не начал ли накрапывать дождь, потом побежал к выходу. Три стража преградили ему путь.
— Эй, вы, убирайтесь! Дайте мне выйти, собаки!
Они без труда удержали его, и тогда он с воем промчался к другому краю перегородки. Но, едва он нащупал здесь свой путь и выскочил из-за угла, Саджент толкнул его в грудь.
— Что, запарился, Каспер?
— Выпустите меня, сэр. Пустите меня!
— А я думал, тебе захочется охладиться после своих трудов на воротах.
— Я замерз!
— Не может быть.
— Кончайте, сэр! Это нечестно!
— А честно было пропустить последний гол? Пропустил?
— Я ничего не мог поделать.
— Чепуха, парень!