Перед ним тетрадь.
Билли обмакнул перо в чернила и склонился над учебником, прикрыв левой ладонью глаза.
42 174 разделить на 781.
Ручка застыла в воздухе, перышко нацелено на страницу. Чернильный пузырик на кончике пера вдруг лопнул, и фиолетовые брызги разлетелись среди бирюзовых линеек. Веки у Билли снова стали тяжелеть. Локоть его заскользил по парте, и он стал клониться набок, пока крышка парты не уперлась ему в грудь, только тут он открыл глаза. Билли оперся на другой локоть, передвинул ноги поближе к радиатору и уселся снова. Его тускнеющий взгляд был прикован к окну. Туманное окно, словно закрытое облаком. Билли поднял руку и ткнул пером в облако, процарапав в нем тоненькую линию, прозрачную, как вода. А потом рука его бессильно легла на подоконник. Перышко высыхало, и чернильные кляксы в его тетради сохли тоже.
Джад медленно прошел мимо школы, поглядывая через ограду на светящиеся окна классов. Он дошел до угла здания, повернул и двинулся назад. Поравнявшись с главными воротами, он вошел в них и направился по дорожке ко входу в школу.
Билли открыл глаза и уставился в окно, точно прислушиваясь. Стекло было затуманено. Билли протер в нем дырочку и посмотрел на улицу. Ни души. Прошла одинокая машина, ее контуры смутно промелькнули в туманном стекле, огни фар заискрились блестящими каплями, будто слезы.
— Ты что-то хотел сказать, Каспер?
Билли отвернулся от окна.
— Не обращай внимания на то, что происходит на улице, занимайся лучше своим делом, приятель.
42 174 разделить на 781.
Билли взглянул на цифры и толкнул локтем соседа.
— Послушай, ты там никого не видел на дорожке?
Тот был поглощен задачкой и молча покачал головой. Тогда Билли толкнул мальчика, сидевшего перед ним.
— Чего тебе?
— Ты там на дорожке никого не заметил?
— Нет, я туда не глядел.
И мальчишка, сидящий сзади, тоже ничего не видел.
В коридоре раздался далекий металлический цокот, который мало-помалу нарастал и в конце концов превратился в звук шагов, стальные подковки звенели на весь коридор, все выжидательно посмотрели на дверь.
Проходя мимо, Джад заглянул в класс и тут же исчез, звон подковок замер в глубине коридора. Все посмотрели на Билли. Он побледнел. «Цок-цок, цок-цок», — все еще раздавалось вдали, размеренно, словно тиканье часов. И вдруг цокот прекратился; потом стал возвращаться, нарастая. Все взгляды были прикованы к углу возле двери; шаги приближались — все смотрели в угол. Ближе, ближе, пора б уже ему появиться в окошке, вот он и появился в самом деле, но намного позже, чем они все ожидали. Через окошко, в которое было видно только верхнюю половину его тела, Джад оглядывал класс — весь класс до самого дальнего его угла. Потом исчез.
— Это случайно не твой прославленный брат, а, Каспер?
Билли по-прежнему не отрываясь смотрел в тот угол, где только что был Джад.
— Мне казалось, что он не из тех, кто пожелает навестить свою бывшую школу.
Учитель вернулся было к своей книге и вдруг снова посмотрел на Билли.
— А ты здоров, дружище? — Молчание. — Каспер, что с тобой? Ты не болен?
— Нет, сэр.
— Это точно? Может, тебе надо выйти, попить или еще что-нибудь?
— Нет, сэр.
— Открой окно, может, полегчает.
— Я здоров, сэр.
— Ну смотри.