Билли вскочил, нащупал в темноте дорогу, хлопнул двойной дверью и пошарил по стене, отыскивая дверь туалета. В туалете было чуть посветлей, оттого что окно открыто. Здесь можно было разглядеть очертания предметов. Билли взобрался на раковину, просунул ноги в окошко и выскочил во дворик, а оттуда выбежал на тротуар. По улице еще ходили машины. Какая-то женщина смотрела на него с протитивоположной стороны улицы. Билли оглянулся на «Дворец», отвернулся и вздрогнул. Мурашки пробежали у него по спине.
Дождь кончился. Облака поредели, и в их разрывах показались звезды. Билли постоял немного на Сити-роуд, посмотрел в оба конца улицы и пошел обратно той же дорогой.
Когда он добрался до дома, там никого не было. Билли закопал птицу за сараем, в поле. Потом вернулся домой и лег спать.
Взгляды и улыбки
Barry Hines
LOOKS AND SMILES
1981
© by Barry Hines
Перевод А. Николаевской
Одноклассники Мика гуськом вошли в зал, и учитель показал, где кому сесть. Ребята, пробираясь между рядами, задевали звякающие металлические ножки стульев, и заместитель директора, который со сцены наблюдал процедуру рассаживания, взывал к тишине таким тоном, словно они нарочно пинали стулья ногами.
Мик поменялся местами с другим парнем, чтобы сесть рядом с Аланом, и в ожидании офицера они стали соревноваться, кто дольше сможет не дышать.
Но никаких рекордов до появления майора и учителя по профессиональной подготовке установить не удалось — мальчишки без конца смешили друг друга, и все попытки не дышать тут же кончались приступами сдавленного хохота. Пока офицер поднимался по ступенькам на сцену, заместитель директора утихомирил зал взглядом, знакомым большинству ребят с малых лет. Такой вот грозный родительский взор обычно призывает отпрыска к порядку в общественном месте либо предвещает хорошую порку, как только гости отправятся восвояси.
Но вот заместитель директора отступил в глубину сцены, давая возможность учителю представить гостя.
— Итак, ребята, мы вновь имеем удовольствие видеть у себя майора Уиллиса, инструктора пехотного полка герцога Веллингтонского. Он специально приехал сегодня из Йорка побеседовать с вами и рассказать об армейской жизни…
Мик наклонился вперед и стукнул по плечу мальчишку, сидевшего впереди Алана. И тотчас застыл, весь внимание, когда тот обернулся и пригрозил Алану разделаться с ним на переменке.
— …На уроках профессиональной подготовки вы часто спрашиваете меня о военной карьере. Сегодня мы пригласили специалиста, который ответит на все интересующие вас вопросы. Итак, без лишних церемоний представляю вам майора Уиллиса.
Он представил гостя, точно конферансье, объявляющий новый номер, затем сделал приличествующую паузу перед фамилией, отступил и приветственно простер к майору руку. Тот встал. Но в ответ ни торжественных аккордов фортепьяно, ни грома оваций — гробовое молчание. Обескураженный явным равнодушием аудитории, майор взял со стола свою фуражку и начал нервно теребить кокарду. Налил воды в стакан, сделал глоток, пригладил волосы. Вокруг головы над ушами пролегала вмятинка, и когда он надел фуражку, она ловко села на голову, как крышка на банку.
— Добрый день, ребята. Рад вас видеть. Я всегда с удовольствием приезжаю в Кроссфилдскую школу, где мне оказывают исключительное гостеприимство… — Он заговорщически ухмыльнулся двум преподавателям на сцене, и кое-кто из ребят, с интересом разглядывавших его красную физиономию, понял, что цвет этот вовсе не от полной приключений жизни под открытым небом.
— …За последние несколько лет мы установили плодотворные связи с вашей школой и к нам в армию пришло несколько прекрасных молодых людей…
Стулья в зале были скреплены металлическими зажимами. Мик тихонько высвободил стул перед собой и осторожно прикрепил зажимом к ножке пиджак сидящего на стуле мальчишки.
— …Сегодня я покажу вам короткометражный фильм об армейских буднях, а после с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Но перед началом фильма я хочу сказать несколько слов…
Мик не дал майору этой возможности. Он пнул снизу матерчатое сиденье, и мальчишка впереди с грохотом вскочил от боли и возмущения вместе со стулом. Он так и стоял, прикованный к стулу, под общий хохот зала, а учителя рванулись к просцениуму, не понимая, что произошло. Заместитель директора буквально навис над залом; парню, сидевшему в первом ряду, прямо перед ним, стали видны даже волоски в его ноздрях.
Наконец несчастному ученику удалось отцепить стул, и тот грохнулся на пол. Красный от смущения мальчишка торопливо сел, а оба преподавателя, отметив, где вспыхнула заварушка, отступили к столу, однако садиться не стали. Майор продолжал:
— Я знаю, вам подавай необычайные истории про армейские будни — смешные и героические. Но поверьте, в них много вранья, да и устарело многое. Армия изменилась. А как же иначе — надо ведь идти в ногу с новой техникой. В армии сегодня меньше людей, нынче это в основном механизированная сила. Теперь нужны грамотные специалисты, способные овладеть весьма сложным оружием, соответствующим современным способам ведения войны. И требования стали намного выше. А как же иначе — теперь солдату нужны не только стойкость и бесстрашие, нужна еще и техническая подготовка…
Майор сделал паузу, тишину нарушали лишь звуки, доносившиеся снаружи: в каком-то классе пели, где-то хлопнула дверь, на спортплощадке кто-то кричал. А здесь, в зале, ученики внимательно слушали майора.
— У меня пока все. А теперь посмотрим фильм.
Он отступил к боковому занавесу, преподаватели вынесли передвижной экран и установили его на авансцене. Классных старост, сидящих по краям рядов, попросили задернуть шторы. Как только наступила темнота, начался оглушительный крик, свист, топот. Но вот включили проектор, и кто-то, подняв два пальца, начал строить в световой дорожке разные фигурки — и по пустому освещенному экрану замелькали непристойные тени.
Зазвучала музыка, и ребята угомонились; начался фильм. Сперва на экране появился танк, выползающий из леса. Потом — солдат, он прижался к земле и вел беглый огонь по незримому противнику.
Через две недели, когда со школой было покончено, Мик, Алан и еще двое приятелей отправились покататься на мотоцикле по пустырю. Муниципалитет начал расчищать его под новостройку, снося старые развалюхи, но вскоре работы пришлось остановить, потому что правительство урезало фонды на социальные нужды. Несколько домишек уцелело, но жильцов оттуда уже выселили, а двери и окна заколотили, чтобы не лазил никто. В последнем обреченном на снос доме на стене спальни сохранились обои, и их нежные цветочки выглядели несуразно среди запустения.
На стройплощадке уже несколько месяцев никто не работал, и ребята повадились здесь играть. Поначалу муниципалитет поставил щиты с плакатами, которые грозили штрафом за незаконное вторжение и причиненный ущерб стройке, но ребята не видели в них ни малейшего смысла — ведь кругом и так все разворочено. А скоро соседи растащили щиты на топку, на починку садовых оград, тачек и загонов для кроликов. Щиты эти, со своими грозными надписями, выглядели в этой новой роли довольно нелепо.