Мистер Уолш, уловив в его словах оскорбительный намек, отозвался с не меньшим сарказмом:
— Да что вы? Наверно, как вам повысили зарплату, у вас прямо дерутся за места.
— За закон и порядок надо платить, сами знаете, мистер Уолш.
— Знаю. Мы только и делаем, что платим.
Полицейские удалились. Мистер Уолш проводил их до черного хода, подождал, пока они прошли по дорожке и уехали, и только тогда закрыл дверь, вернулся в гостиную и, подойдя к дивану, поцеловал на прощание жену. Мик, убедившись, что полицейские в самом деле уехали, сказал:
— Не пойму, чего дергаться. Они же его нашли…
Все недоуменно уставились на Мика и застыли немой картиной.
Мистер Уолш очнулся первым:
— Ты это о чем?
Мик не ответил. Миссис Уолш замерла, поднеся чашку ко рту, и, даже не отпив, поставила ее на блюдце.
— Но ведь это не ты, Мик?
— Нет, конечно. Просто мы катались по Байрон-стрит. Фил Эдвардс сказал, что это ихнего Ронни мотоцикл.
Мистер Уолш так разозлился на Мика, что, казалось, вот-вот бросится на сына.
— Ты болван! Ты что, совсем ничего не соображаешь?
— Фил сказал, что Ронни выиграл на бегах и купил его.
— Ах, скажите! И ты поверил! Захотел покататься на мотоцикле — бери свой, вон он в гараже валяется. Чтобы нам голову не ломать, на чем ты разъезжаешь.
— Ладно. Вот только починю.
Миссис Уолш посмотрела на каминные часы.
— Иди, Фрэнк, на работу опоздаешь.
— Я и так уже опоздал.
Проходя мимо Мика, он поднял руку, будто хотел ударить его по голове. Правда, это он скорее для порядка, и, хотя Мик быстро втянул голову в плечи, он уже знал, что гроза миновала.
Мистер Уолш прошел на кухню, взял со стола бутерброды и флягу и так яростно хлопнул дверью, что стекла задрожали и чай в чашке миссис Уолш пошел рябью.
Мик снова принялся за свою писанину, а миссис Уолш взяла тарелку с диванного валика и отправила в рот картошку. Пожевала с отвращением и положила вилку.
— Ледяная. Только этого не хватало. Осталась без ужина.
Джулия попробовала картошку, но и ей она не понравилась. Миссис Уолш поднялась, соскребла вилкой остатки еды с тарелки и бросила в камин.
— Пойди завари мне чаю, Джулия! Доконали меня сегодня.
Джулия отнесла грязную тарелку и остывший чай на кухню, поставила на плиту чайник. Не отрывая глаз от письма, Мик спросил:
— В слове «объявление» после твердого знака — «е»? Все время забываю.
— Не знаю. Но в слове «надоело» оно есть. Можешь не сомневаться.
Мик посмотрел на мать: она вовсе не шутила. Миссис Уолш говорила абсолютно серьезно. В полном изнеможении она сидела, положив голову на руку, и глядела, как в огне шипит и пузырится ее ужин.