Мы продолжили путь и вскоре добрались до Невы.
Выехав на середину реки, наши сани направились в сторону Кронштадта.
Ветер, несшийся с Балтики, дул с неистовой силой, и снежная крупа хлестала нас по лицу; назревала одна из тех страшных метелей, какие бывают лишь в Финском заливе.
Хотя наши глаза и привыкли к темноте, мы могли различать дорогу не дальше, чем на десять шагов.
Едва мы проехали косу, разразилась метель.
Вы не имеете представления, друг мой, что такое порыв ледяного ветра посреди низкой болотистой местности, где нет ни одного дерева, которое противостояло бы его неистовой силе.
Мы продвигались вперед сквозь подвижную воздушную среду, но заполненную такими плотными хлопьями снега, что она, казалось, готова была вот-вот отвердеть и задушить нас меж снежных стен.
Лошади фыркали, ржали и отказывались двигаться дальше. Кучер мог заставить их бежать, лишь пуская в ход кнут. Каждую минуту они отклонялись от пути, что грозило нам расшибиться о береговые скалы.
И тогда с неслыханными усилиями их возвращали на середину реки.
Я знал, что нередко среди бела дня сани, лошади и люди проваливались в пучину в тех местах, где вода никогда не замерзает. Мы тоже могли наткнуться на одну из таких дыр и все в нее провалиться.
Что за ночь, друг мой, что за ночь!
А этот старик, колени которого, прикасаясь к моим, дрожали все сильнее!
Наконец мы остановились. Должно быть, это произошло на расстоянии около льё от Санкт-Петербурга.
Комендант поднялся и подошел ко вторым саням. Четверо солдат уже стояло возле них, держа в руках инструменты, которые им было велено взять с собой.
"Сделайте прорубь во льду", — обратился к ним комендант.
У меня невольно вырвался крик ужаса. Я начал прозревать.
"Ах, вот оно что, — тоном, напоминавшим смех скелета, пробормотал старик, — стало быть, императрица вспомнила обо мне! А я полагал, что она меня забыла".
О какой императрице он говорил? Три императрицы следовали одна за другой: Анна, Елизавета, Екатерина.
Очевидно, бедняге казалось, что он живет во времена одной из них, и ему не было известно даже имя того, кто обрек его на смерть.
Что значила темнота этой ночи по сравнению с мраком его темницы?
Солдаты принялись за работу, они проламывали лед молотами, топорами рубили его на куски и вытаскивали наверх с помощью ломов.
Внезапно они отскочили назад: лед проломился, и выступила вода.
"Выходите!" — произнес комендант, оборачиваясь к старику.
Но приказ был излишним: старик и сам уже вылез из саней.
Став на льду на колени, он молился.
Комендант вполголоса отдал приказ солдатам, а затем возвратился и сел рядом со мной: я не выходил из саней.
Через минуту старик поднялся.
"Я готов", — сказал он.
Солдаты бросились к нему.
Я отвел глаза в сторону, но если и не увидел, то услышал. Услышал, как человеческое тело упало в пучину.