— Есть,— подтвердила Анна Ивановна, выглянув из окна,— только, конечно, не капроновая, а кессонная. Ею заболевают люди, которые без предосторожностей спускаются на большие глубины в морях, а главное — поднимаются слишком быстро. Но идите же пить чай с пирожками!
— Слыхали? — поспешно сказал Валька. — Слазить, конечно, можно, но что за спешка такая? Женя завтра приедет и сам и слазит.
— Женя не должен видеть Роберта без головы,— решительно сказала Лена.
— Это его ужасно огорчит,— добавил Лёня.
— Да ладно, пошли пирожки кушать, а то бабушка обидится,— сказал Валька.— Потом что-нибудь придумаем. За мной, ребята!
Валька убежал в дом, но ни Лена, ни Лёня не двинулись с места.
Лена разыскала среди Валькиных инструментов фонарик и, опустив его в колодец, нагнулась, пытаясь что-то рассмотреть. Лёня тоже заглянул туда.
— Видишь что-нибудь? — спросила Лена.
— Железные скобы вижу. По ним можно спуститься.
— Да, да, я тоже. Сейчас по ним и спущусь.
— Лена, а ты змей там не видишь? Мне показалось, что я увидел какую-то зеленую...
— Как, там еще и змеи? — испугалась Лена и отскочила от колодца.
— Не знаю, но Валька как-то говорил, что в колодце есть и ядовитые. Может, врал? Может, и не ядовитые?
— Все равно,— сказала Лена,— я ужасно боюсь змей. А что, если надеть резиновые сапоги?
— Можно, конечно, но ведь они могут ужалить и выше ног.
— Ты прав,— вздохнула Лена.— Я готова на что угодно, чтобы достать голову Роберта, но змеи... На это я не могу решиться.
На веранду вышла Анна Ивановна.
— Это, наконец, невежливо,— сказала она.— Я ведь вас жду.
— Иду! — откликнулась Лена.
«Может, попью крепкого чаю — и тогда решусь? Стыдно быть такой трусихой». И Лена отправилась пить чай и есть пирожки Анны Ивановны.
К забору в это время подошли Толик, Коська и Лиза. Они заглянули в сад, но не зашли. Коська вынул из карманов сандалии и надел их, Лиза одобрительно хмыкнула, и все трое не спеша ушли.
Это было начало бунта на корабле, экипаж которого перестал верить своему капитану. Оставшись в одиночестве, Лёня долго ходил вокруг колодца, несколько раз делал попытки спуститься, но, не сумев преодолеть страха, вылезал обратно. Наконец он все же решился: спустился, держа в одной руке фонарик, а другой цепляясь за скобы. Вот, наконец, и дно колодца. Воды в нем совсем мало. Голова Роберта мирно покоилась на какой-то тряпке, наверно давно упущенной в колодец Анной Ивановной. Лёня завернул голову робота и фонарик в эту большую тряпку, которая оказалась чьей-то старой рубашкой, и начал путь наверх. Поднимался он медленно. Это было труднее, чем спускаться. Одной рукой он прижимал к груди довольно тяжелый сверток, а другой брался за скобу. Наконец он вылез из колодца.
И тут к нему подошла Лена и потребовала у него фонарик. Она тоже решила спуститься.
— Не надо,— сказал Лёня и развернул старую рубашку.
Лена ахнула и присела возле Лёни на траву.
— Лёня, Лёнечка,— бормотала она, изумленная и все же почувствовавшая большое облегчение оттого, что ей не придется лезть в этот страшный колодец.
— А знаешь,— задумчиво сказал Лёня,— змей там совсем нет. Как ты думаешь, куда они делись?
— Валька просто наврал про змей,— ответила Лена.— А вот ты настоящий мужчина! А я-то думала, что ты трусишка.
— И правильно думала,— сознался Лёня.— Я и правда трус. Мне было страшно туда лезть.