— Нет,— не согласилась Лена,— ты храбрый и добрый мальчик. А что ты так дрожишь? Что с тобой?
— Я... я... мне надо идти домой,— тихо сказал Лёня,— но я очень боюсь встретить Петьку.
— Нет,— решительно сказала Лена,— ты его совсем не боишься. Неужели Петька страшнее колодца со змеями? Но давай сначала мы привинтим роботу голову и перетащим его на место.
Лена и Лёня привинтили голову роботу и с трудом приволокли его к калитке.
— Ой! — воскликнула Лена.— Я нечаянно задела какую-то кнопку.
Робот вздрогнул и негромко сказал:
«Уходя, гасите свет».
— Мне иногда кажется, что он живой,— прошептала Лена,— Проводить тебя домой?
Лёня покраснел.
— Нет, спасибо. Я сам. До свидания, Лена.
По дороге домой Лёня встретил членов тайного общества. Они сидели на траве и что-то горячо обсуждали.
— Лёня! Иди сюда! — крикнул ему Коська,— Мы вот тут спорим с Лизкой.
— Они говорят, что Валька трус и хвастун,— резко сказала Лиза.— И я с этим согласна, но разве мы должны из-за этого бросить воспитывать волю и закалять характер? Посмотри на них! Один раздумал пить ледяную воду, надел сандалии и даже носки, а другой уже и не собирается залезать в сад, где злая собака. Это, по-твоему, как — правильно?
— Мне кажется, правильно,— робко сказал Лёня.— Зачем нужна храбрость, которая, кроме вреда себе и другим, ничего не приносит? Кому будет хорошо, если он будет пить ледяную воду и заболеет? Ему? Тебе? Его родителям? Нарочно простужаться, чтобы закалить волю... Вы меня извините, но, по-моему, это... глупо.
— Ах, вот как! — Лиза вскочила на ноги.— Значит, я дура, по-твоему? Ну вот что, мальчишки-трусишки, я вам докажу, что девочки храбрее вас. Я свое обещание выполню. Я обещала три раза на кладбище переночевать. И я это сделаю! Эх, вы! — И Лиза, насвистывая, ушла, оставив Коську и Толика в большом смущении.
Вечером Лёня был очень рассеян, задумчив, и мама обратила на это внимание только тогда, когда он даже не прикоснулся к своему любимому пирогу с яблоками.
— Что с тобой, Лёнечка? — тихо спросила бабушка, желая ему спокойной ночи.
— Я — полный трус, бабушка,— ответил он.— Спокойной ночи, бабушка.
Мама и бабушка ездили в город и очень устали. Поэтому они легли спать пораньше. Немного почитав, лег и Лёня. Но уснуть никак не мог. Он все решал мучительный вопрос: трус он или не трус? Лена говорит, что он храбрый, но ведь она не знает, как он боялся лезть в колодец и как страшно ему встречаться с Петькой. Поговорить об этом с бабушкой? Но она жалеет его и правды не скажет.
«Надо самому себе доказать, что я не трус,— решил Лёня в конце концов.— Если девчонка не боится провести ночь на кладбище, так неужели он хуже ее? Неужели она храбрее? Ну, пусть не всю ночь, пусть просто прийти туда, посидеть на скамеечке у памятника профессору Соколовскому — и вернуться домой, пока мама и бабушка не хватились его».
Лёня не верил в призраки и привидения. Хотя кто знает... Может быть, что-то такое и есть... Надо сходить на кладбище, проверить себя. «Сегодня пятница,— вспомнил Лёня.— Завтра приедет папа и уедет только в понедельник утром. Значит, чтобы не пришлось откладывать, надо идти сейчас». И Лёня, хотя ему очень не хотелось в этот темный вечер идти на кладбище, все-таки встал, оделся и потихоньку выскользнул из дома. Рекс приветливо помахал ему хвостом. Хорошо бы взять его с собой. Но это значило бы, что он... Лизка ведь ходила одна, без собаки. Нет, он пойдет один. Лёня погладил Рекса по мохнатой голове и решительно вышел за калитку.
Кладбище было неподалеку от поселка и совсем близко от домика бабушки Насти, у которой Лёнина мама покупала фрукты и молоко. В саду у Насти росли яблони, груши и сливы. Проворная сухощавая старушка ловко и быстро собирала их с деревьев, бесстрашно влезая на длинную лестницу, прислоненную к стволу дерева.
Лёня подошел к ее домику. Вот и ее сад, вот видна и ее лестница. Спит мирным сном сад бабушки Насти, спят птицы, цветы, деревья. И даже пес Жулик спит перед своей конурой на земле, положив голову на лапы. Улица кончается этим мирным спящим садом. А вон и кладбище. Легкий ветерок покачивает ветки высоких деревьев. Может быть, все-таки вернуться? Так и тянет Лёню домой, в теплую постельку. Нет, нельзя. А почему нельзя-то? Ведь никто не заставляет! Вернуться? Нет, нет, ни за что! Какая-то рыжая, веснушчатая Лизка спокойно ночует (чуть не три раза!) среди могил, а он — такой трус...
Лёня стиснул зубы и быстрее зашагал к кладбищу. Вот оно, уже рядом. Ну и что? Совсем и не страшно. Вот и могилы, кресты и памятники... И нисколечко не страшно... Вот он и не трус совсем... Дойдет до конца кладбища, благо оно совсем небольшое, и повернет назад. Только вот посидит несколько минут возле могилы профессора Соколовского — и уйдет домой. Рекс на него не залает, никто и не услышит, как он доберется до своей кровати.
И вдруг раздался отчаянный вопль. Так ужасно кричать мог только насмерть перепуганный человек. Не помня себя от ужаса, Лёня помчался вперед и, задохнувшись от скорого бега, остановился у могилы профессора Соколовского. Там, вцепившись в ограду, стояла Лизка и не умолкая кричала, а позади нее Лёня увидел большого теленка, который старательно жевал подол Лизкиного цветастого сарафанчика. Лёня просто остолбенел. А Лиза вырвала наконец у теленка изжеванный подол и бросилась бежать. Теленок побежал за нею. Не помня себя от страха, Лиза взобралась на высокое дерево с быстротой, которой от нее нельзя было ожидать. Она лезла все выше и выше, и Лёня, подняв голову, с тревогой следил за нею и, заметив, что она потянулась к тонкому сучку, закричал, чтобы она остановилась. Лиза опомнилась и остановилась.
— Слезай понемногу! — говорил ей Леня.— Что это ты так теленка испугалась? Он же не кусается.
— Это не теленок,— отвечала Лизка, это привидение! Оно тащило меня в могилу.
— Что за глупости! — успокаивал ее Лёня.— Это самый настоящий теленок, и он уже убежал. Спускайся же потихоньку.
Лиза попыталась было спуститься, но посмотрела вниз с высоты — и испугалась еще больше. Неловкое ее движение привело к тому, что она сорвалась вниз, но ее спасла толстая обломанная ветвь, за которую зацепился подол сарафана — и она повисла вниз головой, отчаянно стараясь схватиться руками за какую-нибудь ветку.
— Держись, Лиза! — кричал ей Лёня.— Я постараюсь тебя снять. Ты только не барахтайся, а то упадешь.