Возможно, каждый человек получит право отказаться от «безусловного дохода» и жизни по правилам электронного загона — нечто вроде общественного договора. Тогда у него появится альтернатива в виде выселения на вольные хлеба за пределы «зоны цифрового благополучия» и ему придется выбрать жизнь самостоятельную, в трущобах нового мира — в мире дикой природы и социального хаоса. В этом случае одни свободные граждане превратятся в дикарей — мародерскую толпу отупевших морлоков, другие станут номадами, как их называют футурологи, или кочевниками нового облика. Некоторые из номадов станут специализироваться на грабеже дичающей толпы, опираясь на свой опыт, ресурсы и интеллект, другие, столь же вдохновенно, будут сопротивляться порядкам Кагала, превращаясь в номадов-народовольцев, а третьи предпочтут судьбу социальных конструкторов — номадов-пионеров, изобретая новые и новые формы организации жизни для Охлоса, нацеленной на поддержание в социуме искры творчества и высокого целеполагания.
Мир станет другим, и другие порядки будут царить в этом мире!
Однако, чтобы понять, как мы будем там жить, важно ясно себе представлять не только, как устроено человечество, но и какова реальная природа нас самих — разумных гоминидов, наполняющих биологической массой цифровые загоны Кагала. Вот об этом и поведем речь в следующей главе.
Часть вторая
Люди и не люди
Глава первая
Эта часть — ключевая для понимания энергетики и механики социальных процессов, логики общественных конфликтов и противоречий. Если предыдущая посвящалась социальной стороне глобального общественного противостояния, то нынешняя должна если и не ответить, то хотя бы правильно поставить вопрос о его, так сказать, биологической природе. Начнем с того, что задача автора состоит не в том, чтобы точно описывать жизнь вокруг и констатировать проблемы, а в том, чтобы поделиться с читателями какими-то нетривиальными идеями, пригодными для практического применения в новом мире. Любые красивые теории о том, каким образом все вокруг должно быть устроено, являются оглупительскими пустышками, если они не применимы к действительности. А нынче на практике неприменимы никакие из наличествующих социальных теорий. Никакие вообще!
Официальная глобальная доктрина гласит, что люди — разные, а потому они не могут желать общего и, тем более, неспособны по-доброму подчинить свою волю коллективному замыслу. Наиболее красноречивым примером в подтверждение этого считается распад СССР. Любому сомневающемуся в том, что он — всего лишь разумная скотина, приводится в назидание крах Союза, который случился, стоило, мол, лишь прекратить централизованное силовое навязывание советскому народу высокого целеполагания.
Действительно, для того чтобы даже малую группу людей направить на достижение общей цели, их следует буквально заковать в цепи, фигурально. По-иному, этот коллектив придется сплачивать прямым насилием либо энергией выгоды — вознаграждением. Сила идейной убежденности тоже имеет значение, но лишь для малого количества праведных граждан, как важнейший долгоиграющий фактор их мобилизации. Для основной массы скотины голый энтузиазм — лишь кратковременное помутнение их животного сознания, хотя и благотворное. В любой организации, декларирующей правду и солидарность, участников, готовых подчинить личный интерес общему, многократно меньше, чем алкающих получить добавку из общего котла.
Еще одно наблюдение указывает на малую эффективность также и просветительской деятельности, не подкрепленной силовым или ресурсным принуждением. Примером тому может служить, скажем, социальная реклама против взяток. Неудержимое стремление к захвату чужого, чему и потакает институт взятки, — в природе зверолюдей, а потому, никакие лозунги и социальная реклама не отвратят большинство начальников от мзды, что бы ни трубила пропаганда.
Власть (элита), сверху донизу, двумя руками за такую трактовку человеческой природы, ибо сия доктрина легализует в общественном сознании ее, элиты, доминирование. Власть, мол, в руках самых сильных и оборотистых — как в волчьей стае или обезьяньем стаде. Всякий, кто пытается называть такой порядок несправедливым и, не дай Бог, еще и предпринимает какие-то практические действия для того, чтобы эту несправедливость побороть, нарекается Разбойным Покусителем на Божественный или Природный порядок вещей.
Элита зорко следит, чтобы в обществе намертво утвердились две догмы:
Если сильный и алчный забирает у слабого, это соответствует Божественной природе мироздания!
Если же слабый сопротивляется и не желает отдавать сильному свое кровное, или, не дай Господь, алкает отнять что-то у сильного, или, о ужас, если слабые еще и объединяются для того, чтобы перераспределить себе что-то вкусное, отобрав его у сильных, то подобное явления нарекается противоестественным и еретическим.
Ежели представители национальной, корпоративной или региональной верхушки ситуационно объединяют усилия для того, чтобы разворовывать общественные богатства, то такое их поведение считается естественным, а сами эти представители верхов нарекаются свободными предпринимателями, демократами или социальными новаторами.
Но стоило бы тем же людям из политических или корпоративных верхов оторвать кусок от себя, приумножая общественные богатства или облегчая положение низов не на словах, а на деле, то такое их поведение будет объявлено противоестественным, а такую национальную элиту начнут бить на уничтожение с более высоких этажей глобальной иерархии, вплоть до физического уничтожения.
По большому счету, сегодня жизнь устроена так, что мировой правящий класс пресекает любые попытки отдельных людей, коллективов, целых социальных страт, а также отдельных наций и государств добиваться высоких коллективных целей, направленных на увеличение всеобщего блага и воплощение справедливости в реальной жизни.
Более того, поколение за поколением в массовом сознании в качестве непреложной истины укореняется мысль, будто все, кто выступает и борется за справедливость, кто стремится достичь высоких социально значимых целей, кто жертвует личными интересами во имя интересов коллективных и общественных, кто готов бескорыстно помогать другим или даже пожертвовать собою во имя блага других, — это идеалисты и фанатики, люди ненормальные, мыслящие и действующие противоестественно.
Любой человек, обобравший насильственным или мошенническим путем других членов общества, считается умным и успешным и воспринимается самими же ограбленными членами общества не иначе, как по-настоящему достойный человек. Здесь важно помнить один нюанс: лиходей считается успешным лишь в том случае, если он грабит нижестоящих, слабых и беззащитных. Если же он покусился на добро вышестоящих, то немедленно превращается в коррупционера, бандита или террориста. Матрица предусматривает, что отнимать у слабого, как принято у зверей, — это естественно и правильно, а встать на защиту слабого и дать отпор сильному — это уголовщина, экстремизм или большевизм-коммунизм, нарушающий порядок мироздания.
В современном социуме не существует моделей поведения, ведущих к успеху людей честных, жертвенных и бескорыстных. Не существует вообще! Отказ от индивидуального доминирования и личного материального стяжания толкает любого честного и нравственного человека прямиком на дно общества, превращая его в неудачника. Однако, для большинства членов социума статус лузера является неприемлемым, и люди солидарного склада, часто жертвуя своими этическими принципами, добиваются-таки материального возвышения и формального успеха по правилам, предписанным Матрицей. Но подобный размен, как правило, не приносит полноценного удовлетворения ловцу жар-птицы, а ведет лишь к глубинному разрушению его личности, ибо у него отсутствуют нужные «рецепторы счастья», позволяющие испытывать удовольствие от примитивного. Зато последствия полного отказа от моральной чистоплотности такой «удачник» испытывает на себе в полной мере, переживая депрессивные накаты от подавления голоса совести. С другой же стороны, у человека, сохранившего таки дружбу с совестью ценою материальных потерь, даже недолгое пребывание в статусе социального неудачника вызывает не меньшие личностные страдания и разрушения.
По всем формальным признакам современное общество выстроено в угоду низкому, злому и аморальному, но в ущерб высокому, доброму и светлому. В обществе поддерживается вполне искренняя и твердая убежденность в том, что стремление к добру и правде, к творчеству и высоким звездам — это форменная глупость и самая настоящая ненормальность.
Глава вторая
Теперь давайте обратим взор на заполонившую общество всеобщую порочность и неправду и разберемся, как их пытаются преодолевать сторонники социальной справедливости. Безусловно, попадая в этическую ловушку между моральным саморазрушением и материальным падением на дно, «люди чести», как автор будет называть идеалистов (настоящих человеков) в этой книге, не желают мириться с подобным и пытаются выходить из ситуации разными способами, которые можно легко рассортировать по двум группам.
Первая группа предполагает, что люди чести принимают правила игры и добиваются материального процветания в Матрице, демпфируя гул совести на этом пути разными симулякрами, вроде параллельного вершения благотворительности либо спонсирования социально-реформаторской деятельности других граждан.
Вторая группа предполагает попытки организовать социальное движение в поддержку коллективистских идей или даже борьбу за социальную справедливость. Одна из форм такой деятельности — просветительство масс. Некоторые люди чести пытаются нести свет высоких идеалов даже внутрь правящей элиты, которая в нынешней Матрице состоит из наиболее отпетых агрессоров, мародеров и стяжателей, с вполне предсказуемым нулевым итогом!
Естественно, что никакие из подобных стратегий не ведут людей праведных хоть к какому-то позитивному результату. С одной стороны, разумные социальные начинания, построенные для справедливого удовлетворения коллективных целей вроде кооперативов или коммун, по всему миру подвергаются давлению или прямому уничтожению властными группами. С другой стороны, разные симулякры справедливости, типа благотворительных фондов, повально манкируются и используются для особо циничного стяжания под видом социального вспоможения.
Любую общественную организацию или партию, учрежденную даже самыми искренними идеалистами, немедленно огромной массой наполняют индивидуумы, воспринимающие мир сквозь призму «естественности» — личной выгоды. Сюда следует присовокупить еще и фактор ресурсного дефицита, характерный для подобных идеалистических стартапов, так как все капиталы общества сосредоточены главным образом у врагов социальности и солидарности.
Ну и, наконец, попытки проповедовать внутри элиты, как и заниматься социальным просветительством низов, самим общественным сознанием воспринимаются некоей опасной блажью или даже идиотизмом.
Настало время подвести краткий промежуточный итог, встроив эту информацию в постполитологическую Матрицу, в которой мы ранее выделили три главные общественные страты — Кагал, Пастыри и Скот. Так вот, количественное распределение по этажам общественной пирамиды людей-созидателей и людей, воспринимающих себя мыслящими животными, выглядит следующим образом.
Внутри Кагала социальные созидатели не присутствуют вообще либо их присутствие намеренно скрыто от глаз общества.
Внутри национальной элиты «людей чести» найти, вероятно, еще можно, ибо они там должны оставаться еще с прошлых, социалистических времен. Но реальность такова, что количество их во власти и в тех кругах социума, где принимаются общественно значимые решения, год за годом становится все меньше, меньше и меньше.