Фил осветил комнату фонариком.
— Почему бы тебе не попросить их у секретаря клуба?
Он направил лучик через бильярдные столы на стойку бара в углу.
— Сыгранем?
— Чем, лампочками?
В бильярдной было пусто, темно и тихо, на столах — чехлы, прямо как в загородном отеле в мертвый сезон.
Бар был не загорожен. Фил поднял откидную доску на краю стойки, и они прошли за нее. Фил пошарил лучиком по нижним полкам, Мик попытался открыть кассу. Просунуть пальцы в щель между ящиком и стенками кассы никак не удавалось, и тогда он начал наугад нажимать на кнопки. Внезапно ящик вылетел из гнезда, Мик отшатнулся, точно от удара, и бросился бежать. Фил, который напряженно ждал, согнувшись, будто на старте, рванул за ним следом. Они одновременно одолели расстояние от бара до стены, остановились, тесно прижавшись друг к другу, вслушиваясь в тишину сквозь отчаянный стук сердец.
Все спокойно. Фил оттолкнул Мика, и они вернулись к стойке продолжать свой поиск.
— Что ты гремишь, болван! Хочешь, чтобы весь квартал узнал, что мы здесь?!
— Я не виноват. Я же не знал, как она устроена.
Заглянул в ящик кассы, порылся в глубине.
— Пусто.
Открыв дверцу нижней полки, Фил посмотрел на Мика.
— А ты рассчитывал, что тебя ждет здесь тысяча фунтов стерлингов в потрепанных купюрах? Деньги спрятаны в сейфе в кабинете секретаря.
— Как их оттуда достать? Сейф нам не взломать.
— Понятно, не взломать, сонная тетеря. Да и незачем. Помоги-ка мне лучше.
Он достал блок сигарет с полки и положил на стойку. Потом вытащил из кармана плаща полиэтиленовый мешок и начал кидать в него блоки сигарет, а Мик держал мешок. Бросив последний блок, он сказал:
— Выручим за это пару монет.
— Пошли!
Они поднялись. Мик вышел из-за стойки, Фил, закинув мешок на стойку, остановился, ухмыляясь, возле пивных насосов.
— Хочешь выпить, Мик?
Мик повернулся. Он был уже посреди комнаты.
— Ты чего?
— Можем пропустить по кружечке, раз уж мы здесь. От такой работенки в горле пересохло.
Мик двинулся к выходу. Пусть пересохло, но не настолько же.
— Сматываться поскорее надо, балда.
Фил нащупал ручку насоса и нажал.
— Успеется. Тебе какого?
Он взял с полки две кружки, перевернул их. Мик мечтал только об одном — поскорее убраться, но он знал: уйдет один — не только не увидит своей доли, еще и трусом прослывет. Выбора не было. Мик вернулся к бару.
— Ладно, налей кружечку.