Карен не отвечала.
— Надеюсь, ты не покатила в такую даль без спроса?
В его голосе прозвучали резкие нотки, и Карен подняла голову.
— Ну и что с того, что не сказала? Мне безразлично, знает она или нет.
— Тебе следовало предупредить мать, чтобы она не волновалась. Знаю я ее, небось уже и полицию на ноги подняла, ищут тебя повсюду.
Мик подскочил как ужаленный.
— Господи! Неужели?!
Он посмотрел на дверь так, словно по ступенькам уже грохотали сапоги полицейских. Карен откинулась на подушку, скрестив руки.
— Пусть поступает, как ей вздумается, а я больше домой не вернусь.
— Что это значит?
— Я ушла из дому!
— Ушла из дому? Когда?
Дженни, выскребавшая остатки каши со дна пластмассовой тарелки, повернула голову и переглянулась с мужем.
— Вчера. Мы поссорились.
Дженни снова наклонилась над малышом, протянула ему ложку, чтобы он ее облизал. Мистер Лодж, похлопав себя по карманам брюк, взял пачку сигарет с камина. Потряс ее — вроде бы пустая, на всякий случай разорвал, чтобы удостовериться.
— Верно, у вас что-то серьезное произошло, раз ты в такую даль пустилась.
— А ей плевать, куда я поехала. Она только рада, когда я из дому исчезаю.
— Значит, она сильно изменилась с тех пор, как я ее видел.
Карен была в бешенстве: отец не хотел встать на ее сторону.
— Еще как! Она по уши втюрилась в этого своего идиота.
— Понятно. — Мистер Лодж медленно кивнул, дожидаясь, когда она успокоится. — У нее появился поклонник? Вот, значит, где собака зарыта, — он тебе не нравится?!
— Мне надоела она. Осточертело, только о нем и слышишь: Джордж сказал то, Джордж сказал это… У нее только один он на уме.
Мистер Лодж, сунув руки в карманы, глядел сверху вниз на свою дочь. Но Карен отвернулась, не хотела даже взглянуть на отца.
— Она ведь долго была одна, Карен, только с тобой. Иной раз накатывает такая тоска, ты пойми.
Он поглядел на Дженни, она застыла на коленях подле стульчика Кевина спиной ко всем, но было ясно, что она ловит каждое слово мужа.
— Она поговаривает о замужестве.
Произнося эту фразу, Карен подняла голову, хотела видеть реакцию отца.
— Но это же вполне естественно, пойми, Карен. Она ведь еще молодая. Глупо предполагать, что она всю жизнь одна проживет.
— Я понимаю…
Ее разочаровало хладнокровие отца.