Ильич мобилизовал весь свой кружок на собирание материалов, а когда стали выходить на основе этих материалов написанные листки, Ильич учил распространять эти листки, собирать отзывы о них широких слоёв рабочих.
Работа Ильича в кружках рабочих была показом для ряда товарищей.
Но особо важна была работа Ильича по организации партийной работы в Питере, где до тех пор никакой планомерной социал-демократической организации не было. Тщательно и неустанно подбирал он группу единомышленников, вглядываясь в каждого человека. Идейной сплочённости придавал он громадное значение. Когда группа достаточно спелась, узнала друг друга, Ильич поставил вопрос о распределении сил. Публика была распределена по районам. Каждый был прикреплён к определённому району, который он изучал, в котором вёл кружки. Каждую неделю собирались и обменивались опытом. И Владимир Ильич допрашивал каждого с пристрастием о том, как он проводил беседу с рабочими, что говорили рабочие и пр. Ильич очень был подкован по части конспирации и требовал от всех соблюдения её. Помню, как он рассказывал про Михайлова, народовольца, у которого была кличка «Дворник», как тот следил за тем, насколько члены народовольческой организации ведут себя конспиративно. От членов нашей петербургской группы, которую Ильич усиленно просвещал по части различных конспиративных приёмов (как пользоваться проходными дворами, уходить от шпиков и пр.); Ильич требовал также отказа от обычного в те времена интеллигентского времяпрепровождения: хождения друг к другу в гости, неделовых разговоров, «перебалтывания», как мы тогда говорили. Тут были у Ильича определённые революционные традиции. Я помню, как меня раз выругала Лидия Михайловна Книпович, старая народоволка, за то, что я пошла в театр с человеком, с которым работала вместе в кружке. А Ильич ругал нашу молодую публику за хождение друг к другу в гости. Зинаида Павловна Кржижановская вспоминает: зашла она с приятельницей своей Якубовой к Ильичу, жившему неподалёку, зашла без всякого дела, не застала дома. А вечером, часу в двенадцатом уже, кто-то к ним звонит. Оказывается, пришёл Ильич — только что приехал из-за Невской заставы, усталый, с каким-то больным видом. Стал спрашивать встревоженно, что случилось, зачем приходили, и, когда услышал, что дела не было, что так просто зашли, сердито воркнул: «Не особенно умно» — и ушёл. Зинаида Павловна рассказывает, как они опешили. И ещё вспоминает она очень интересный момент. Организация разрасталась, надо было её оформить. Выбрали руководящую тройку (Ленина, Кржижановского, Старкова), которая должна была стать организационным и литературным центром, перед которым каждый район должен был в определённый день каждую неделю подробно отчитываться в своей работе. Все районы вместе должны были собираться не чаще одного раза в месяц. Все приняли эту новую организацию, но Степан Иванович Радченко, крупный организатор студенческих кружков, привыкший к порядочному-таки «единоначалию», очутившись вне руководящей тройки, заволновался и стал доказывать «районной» публике, что при такой организации «районы» являются простыми исполнителями, а не товарищами по работе, что все они будут совершенно разобщены и лишены участия в общей работе, которая будет всецело в руках у тройки, и пр. и пр. «Районы» взволновались. Особенно оскорбительным показался переход из «товарищей» в «исполнители» — в этом усмотрели акт недоверия. Решено было опротестовать такое отношение тройки. Собрание состоялось у Степана Ивановича, протест был прочитан удивлённой тройке. Ильич ответил горячей речью, в которой он доказывал невозможность при российских условиях «первобытного демократизма», говорил о необходимости организации, говорил о том, что такая организация вызывается потребностями дела, а вовсе не недоверием к кому-либо. Публика успокоилась. В тот вечер Ильич зашёл ко мне рассказать об этом взволновавшем его инциденте, говорил, что возникшее недоразумение крайне характерно, и, очевидно, повторил мне только что сказанную им горячую речь. По правде сказать, я не придала тогда особого значения этому инциденту, а между тем он действительно очень характерен: в нём, как в капле воды, отражены те трудности, которые возникали в первые годы при организации руководящих организаций. Трудно было на первых шагах формирования партийных организаций преодолевать непривычку работать в организации под определённым руководством.
В декабре 1895 г. руководящее ядро группы во главе с Ильичём село в тюрьму. Но и из тюрьмы Ильич руководил движением.
Остатки группы обросли новыми людьми, превратились в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». По мере роста движения стали образовываться группы и в других городах — Москве, Киеве и др.
Ильич из тюрьмы стал настаивать на созыве I съезда, писать популярную программу партии, говорил, какое организующее значение имеет программа. Съезд этот состоялся в 1898 г., когда Ильич был уже в ссылке, но большинство делегатов съезда было арестовано тотчас после съезда. На съезде не было принято ни программы, ни устава. И будучи в ссылке, Ленин со всех сторон стал обдумывать ту громадную организационную работу, которую надо проделать, чтобы по-настоящему подготовить съезд партии. Ещё будучи в Сибири, стал собирать он силы для организации заграничного центрального органа «Искры», в лице которой он задумал создать коллективного пропагандиста, агитатора и организатора партийной организации. Я не буду подробно останавливаться на той громадной организационной работе, которую проделал Ленин для того, чтобы превратить «Искру» в подлинный организационный центр, — эта работа достаточно освещена в печати. Ильич не боялся самой чёрной, мелкой работы. Без такой чёрной, будничной, невидной работы нельзя было ничего добиться в те времена. Эта невидная повседневная работа сочеталась с необычайно ясным пониманием того, что нужно делать, с умением сплачивать около основной работы новые и новые кадры.
Общеизвестна та роль, которую сыграли в организации партии «агенты» «Искры». Сохранились письма Ленина того времени отдельным товарищам и организациям, которые ярко показывают, как обдумывал Ленин каждую мелочь с организационной стороны, как заботился он о том, чтобы подготовить организацию, которая тесно была бы спаяна с рабочими массами, являлась бы подлинной руководительницей рабочего класса, его передовым отрядом.
В брошюре «Что делать?», написанной в 1902 г., отразились как нельзя лучше организационные взгляды Ильича. Эта брошюра носила подзаголовок «Наболевшие вопросы нашего движения», она брала организационные вопросы не узко, а придавала всем им громадный принципиальный размах, показывала, как должны быть увязаны воедино все звенья организации, каким должен быть член партии и как должна быть организована партия, чтобы стать боевой организацией, способной осуществить те колоссальные задачи, которые поставила перед русским рабочим движением история.
Брошюра «Что делать?» продвинула значительно вперёд понимание организационных вопросов.
Руководство работой организационного комитета по созыву съезда сделало наконец возможным II съезд.
Не буду подробно останавливаться на II съезде. Развернувшаяся борьба около 1-го пункта устава партии, удельный вес этой борьбы достаточно освещён в нашей прессе.
Когда в 1904 г. уже окончательно выяснилось, что линия большевиков и меньшевиков всё больше и больше расходится, что меньшевики строят совершенно не ту партию, какая нужна пролетариату, Ленин повёл большую работу по организации большевистской фракции. Несомненно было, что надвигается революция, и необходимо было во что бы то ни стало создать руководящую группу, которая беззаветно была бы предана делу рабочего класса, была бы достаточно решительна, смела, тесно связана с массами. Создать такую группу нельзя было, не проделав большой организационной работы. И опять берётся Ильич за черновую неустанную работу по подбору людей, по их сплачиванию, по их инструктажу. Опять создаётся за границей нелегальная газета «Вперёд», — опять идёт подготовка съезда, который собирается весной 1905 г., на который отказываются идти меньшевики и который обсуждает положение дел и вырабатывает ряд важнейших резолюций по вопросам, что надо делать в предстоящей революции. Съездам партии Ленин придавал громадное значение. На съездах вырабатывается тактика, т. е. образ действия партии в новых создавшихся условиях. Ленин считал, что партия должна учитывать все условия борьбы, учитывать все возможности, опыт масс, то, что массы волнует в данный момент, и т. д. Ленин считал, что рабочий класс должен в зависимости от обстоятельств то наступать, притом наступать по-разному, учитывая все обстоятельства, то на время отступать, «отступить, чтобы дальше прыгнуть», как говорил Ильич. Тактика должна быть очень гибка. От правильной тактики зависят победы пролетариата, его способность продвигаться вперёд…
Съезды, по мнению Ильича, имеют особо важное значение для выработки тактики. Важно не просто созвать съезд, важно созвать его в тот момент, когда нужно, важно поставить на нём те вопросы, которые особенно важно в данный момент разрешить, важно подготовить правильное решение этих вопросов. Всё это требует очень большой организационной работы. И чтобы понять роль Ленина как организатора партии, надо проследить, когда и по каким вопросам созывались при Ленине партийные съезды и конференции, проследить ту подготовительную работу, которая проделывалась. Возьмём III партийный съезд. Можно было его откладывать или нет? Меньшевики со съездом не торопились, большевики с Лениным во главе, видя, что приближается революция, решили созвать съезд во что бы то ни стало, изменили на съезде устав партии в том духе, как хотел Ленин, превратив этим партию в боевую партию, обсудили важнейшие вопросы об отношении к крестьянству, о том, как вовлекать крестьянские массы в борьбу, обсудили вопрос о вооружённом восстании.
Если мы посмотрим на деятельность Ленина в период революции 1905 г., мы увидим, какую огромную инструктивную работу он проводит по подготовке вооружённого восстания: пишет письма боевой организации, помогает в доставании оружия, беседует с Красиным, специализировавшимся на подготовке к вооружённому восстанию, с другими военными работниками, постоянно говорит с боевиками и пр. А затем, когда выяснилось, что революция не может победить в вооружённом бою, — как боролся Ленин за использование думской трибуны, какую борьбу, идейную и организационную, вёл он с ультиматистами и отзовистами! Очень ошибается тот, кто думает, что борьба была чисто теоретической; борьба была не только теоретической, но и организационной: созыв разных совещаний и конференций, подбор людей, их инструктаж, беседы, совещания с членами думской фракции и т. д. и т. д. Ленин мало выступал открыто в революцию 1905 г., по полицейским условиям это было невозможно, больше писал, но газеты конфисковывались из номера в номер, многие из его статей печатались под разными псевдонимами, а организационная работа — по существу дела работа невидная, и поэтому не раз приходилось встречаться с недооценкой работы Ильича в революцию 1905 г. А между тем именно организационная работа 1905 г. вооружила партию углублённым пониманием целого ряда задач, что оказалось так важно для партии в дальнейшем, в том числе в период подготовки Октябрьской революции.
Годы реакции были годами, когда Ленин особо заострил борьбу на идеологическом фронте, учитывая организационное значение партийной сплочённости, и в то же время подвёл итоги организационного опыта 1905 г. С самого начала второй эмиграции вёл Ильич большую работу по собиранию партийных сил, готовых к дальнейшей борьбе, работу по подготовке рабочих кадров для новой революции (школа в Лонжюмо). Долго, заботливо подготовлялась Пражская конференция, имевшая громадное значение; наперёд продумана, обсуждена была принятая на ней линия работы по-новому, а после переехал Ильич в Краков и повёл огромную организационную работу по непосредственному руководству русской работой в условиях нового подъёма. Происходили там постоянные совещания с русскими работниками, с большевистской фракцией Думы.
Затем — годы войны. Работа развернулась в международном масштабе и опять-таки потребовала громадной организационной работы по подготовке Циммервальдской и Кинтальской конференций, тесно увязывалась русская работа с международной борьбой пролетариата.
Организационная работа Ленина теснейшим образом переплеталась с изучением действительности, с пропагандистской и агитационной работой, но именно эта увязка придавала организационной работе Ленина особую силу, делала её особо эффективной.
Наша партия пришла к Октябрю вооружённая громадным организационным опытом, который дал ей возможность привести рабочий класс к победе. Роль Ленина в деле накопления этого опыта, анализа его очень велика.
1932 г.
2.4. Борьба за революционную партию пролетариата
Я входила однажды в комиссию пропаганды при Коминтерне. Тогда только что стали выходить тома Сочинений Ильича. В комиссии обсуждалось, как возможно скорее сделать Сочинения Ленина доступными иностранным товарищам. Ильич в это время был уже болен. Помню, я раз пришла с комиссии и стала ему высказывать свои соображения. Я сказала ему, что когда перечитываешь вышедшие тома, то особенно поражает, как упорно на протяжении долгих лет, во всё меняющихся условиях шла борьба за некоторые основные положения. Я добавила при этом, что очень интересно было бы осветить, как одна и та же идея в ходе борьбы росла, развивалась, принимала новые формы, что это было бы очень интересно иностранным товарищам. Эта мысль понравилась Ильичу. Он сказал мне, чтобы я нашла товарища‚ который засел бы за эту работу. Когда я что-то неопределённо промычала на этот счёт, он спросил меня: «Кто у вас заведует совпартшколами?» — «Рындич». — «Ну, вот, завтра же поговори с Рындичем». — «Но он не пишущий человек». — «Нет, ты поговори». С т. Рындичем я поговорила, только из разговоров ничего не вышло, а тут здоровье Ильича ухудшилось, и дело повисло в воздухе.
Вот, когда смотришь теперь на путь, пройденный до II съезда партии, на то упорство, с каким Ильич добивался организации революционной по духу, крепкой, готовой на всё рабочей социалистической (коммунистической) партии, — вспоминаешь этот разговор. Осенью 1894 г. Ильич читал кружку ближайших товарищей-питерцев свою нелегальную брошюру «Друзья народа», где говорилось уже о мировой социалистической революции и о том, что прямая задача русских рабочих — это организация социалистической рабочей партии. Весной 1896 г., когда Владимир Ильич сидел в тюрьме, мы переписывались с ним о подготовке съезда. В 1897 г. из ссылки он пишет и посылает за границу свою брошюру «Задачи русских социал-демократов», которая кончается призывом к «объединению разбросанных по всем концам России рабочих кружков и социал-демократических групп в единую социал-демократическую рабочую партию!»[47].
Съезд состоялся весной 1898 г., на нём было решено основать партию, назвать её Российской социал-демократической партией. На съезде был принят Манифест, официальным органом партии была признана нелегальная газета киевских социал-демократов «Рабочая газета», которой вышло уже два номера. Теперь трудно себе представить ту архиконспиративную обстановку, в которой проходила подготовка этого съезда. Питерская организация состояла тогда только из четырёх человек: Степана Ивановича Радченко, его жены Любови Николаевны, Ивана Адамовича Саммера и меня. От нас на съезд поехал Степан Иванович. Никому не сказал он, где будет съезд. Когда он вернулся, то молчал целый день, ни слова не сказал жене о съезде и только на другой день, когда мы собрались вчетвером, он вскрыл переплёт книги, вынул оттуда переписанный печатными буквами Манифест, принятый съездом. Потом он ушёл в кухню и разрыдался. Он узнал, что все участники съезда арестованы.
Съезд состоял всего из нескольких человек. Мало могла я рассказать об этом I съезде Ильичу, когда приехала к нему вскоре после съезда в ссылку. В ссылке Ильич думал уже о новом съезде. Александра Михайловна Калмыкова передала Анне Ильиничне, а та переслала Владимиру Ильичу Credo (оценку положения), составленное Прокоповичем и Кусковой. В этом Credo говорилось, что рабочим следует вести экономическую борьбу, а интеллигенция (либерально-оппозиционные элементы) будет при «участии» марксистов бороться «за правовые формы». Credo ужасно возмутило всю нашу шушенскую марксистскую ссылку. 17 человек социал-демократов собрались в селе Ермаковском у постели умиравшего Ванеева и единогласно приняли протест, составленный Ильичём. В этом протесте говорилось о том, что «осуществление подобной программы было бы равносильно политическому самоубийству русской социал-демократии, равносильно громадной задержке и принижению русского рабочего движения и русского революционного движения…»[48] «Если отчаянная травля русского правительства‚ — писал Ильич, — привела к тому, что в настоящее время деятельность партии временно ослабела и её официальный орган перестал выходить, то для всех русских социал-демократов задача состоит в том, чтобы приложить все усилия к окончательному укреплению партии, к выработке программы партии, к возобновлению её официального органа»[49].
В 1899 г. Ильич пишет для «Рабочей газеты» статьи «Наша программа» и «Насущный вопрос». Киевская «Рабочая газета» провалилась вместе с арестами членов I съезда. В 1899 г. ЦК Бунда взялся продолжать издание киевской «Рабочей газеты», стал подготавливать № 3. Для этого-то третьего номера и писал Ильич свои статьи. Номер не вышел, а статьи увидели свет лишь 26 лет спустя! В этих статьях опять речь идёт о том же — о крепкой социалистической партии, о революционной теории, о том, что «русская социал-демократия встанет во главе всех борцов за права народа, всех борцов за демократию, и тогда она станет непобедимой!»[50]
Неудавшаяся попытка Бунда, невозможность создать регулярно выходящую партийную общерусскую газету навели Ильича на мысль создать такую газету за границей, вовлечь в её издание группу «Освобождение труда». Все хорошо знают, какую колоссальную энергию вложил Ленин в создание «Искры», этого «коллективного пропагандиста, агитатора и организатора», сколько сил затратил он на создание в условиях невозможной слежки, невозможных преследований общерусской организации, подготовлявшей съезд. Чего ждал Ленин от II съезда — лучше всего рисует его книжка «Что делать?»‚ вышедшая в 1902 г. и сыгравшая крупнейшую роль в деле создания партии. Когда теперь, 26 лет спустя, перечитываешь «Что делать?», особенно поражает одна фраза: «История поставила теперь перед нами ближайшую задачу, которая является наиболее революционной из всех ближайших задач пролетариата какой бы то ни было другой страны. Осуществление этой задачи, разрушение самого могучего оплота не только европейской, но также (можем мы сказать теперь) и азиатской реакции сделало бы русский пролетариат авангардом международного революционного пролетариата»[51]. Это было написано за 15 лет до 1917 г., до Октябрьской революции.
Книга «Что делать?» особенно наглядно вскрывает, с какой тщательностью изучал Владимир Ильич опыт международной борьбы рабочего класса, с одной стороны, опыт русского революционного движения, с другой. В «Что делать?» как-то особенно ярко видна способность Ильича «мечтать». Он «мечтает» о том, чтобы построить такую организацию, которая поможет, чтобы «…поднялись и выдвинулись бы из наших революционеров социал-демократические Желябовы, из наших рабочих русские Бебели…»[52]. В «Что делать?» ярко выявлено, о какой партии мечтал Ильич, о партии, вооружённой революционной теорией, представляющей собой «боевую организацию революционеров».
Тот, кто хочет понять, что произошло на II съезде, должен ясно отдать себе отчёт, о какой партии мечтал Ильич. Суровость борьбы в условиях царизма требовала от рабочей партии максимальной сплочённости («Мы идём тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки»[53]‚ — писал Ильич), максимальной самоотверженности и выдержки («Мы должны всегда вести нашу будничную работу и всегда быть готовы ко всему… начиная от спасенья чести, престижа и преемственности партии в момент наибольшего революционного „угнетения“ и кончая подготовкой, назначением и проведением всенародного вооружённого восстания»[54]).
После переезда из Лондона в Женеву стала особенно тяготить заграничная кружковщина. Вместо делового решения вопросов в редакции «Искры» часто начинались нелепые сцены. Засулич и П. Б. Аксельрод всегда голосовали с Плехановым, даже тогда, когда не бывали с ним согласны. Годы, прожитые вместе до момента организации «Искры», сплачивали воедино старую группу «Освобождение труда». Однажды Ильич пришёл взволнованный, стал говорить, что он внесёт на съезд проект изменения состава редакции «Искры»: пусть будет тройка, а не шестёрка, но тройка деловая, решающая. Он намечал тройку из Плеханова, себя и Мартова.
Тяготились кружковщиной и места. Всем хотелось, чтобы были не отдельные кружки, а чтобы была партия.
[47] Ленин В. И., Полн. собр. соч.‚ т. 2, с. 466.
[48] Ленин В. И., Полн. собр. соч.‚ т. 4, с. 173.
[49] Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. 4, с. 174–175.
[50] Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. 4, с. 186.
[51] Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. 6, с. 28.
[52] Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. 6, с. 171.
[53] Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. 6, с. 9.
[54] Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. 6, с. 177.