– Нет, не допускаю.
– И всё же. При том что ты сейчас рассказала — ты должна его лютой ненавистью ненавидеть?
– Володь, я не умею ненавидеть. Беда это моя. Я только любить умею и жалеть.
– Так ты что — его всё же любишь?
– Ты лучше меня знаешь, что нет. Не было этого, нет и не будет. Только жалость.
Блок стоял на трёх темах — матушка, наркотики, а также кто и зачем Мишу подсунул. На сознательную ложь не похоже. Опять смахивает то ли на гипнотический, то ли на самогипнотический блок с искренней верой в то, что говорит. Проверял на мелочах, даже скользких, — ни разу на лжи не поймал. Кроме одного момента.
– Лен, а вот ты говоришь, что Миша и с братом, и с матерью почти перестал контактировать. Ни на одной работе он не выдерживает испытательного срока, выгоняют. Это я знаю и без тебя. То, что у тебя учеников осталось мало, а новых ты не ищешь, — я тоже знаю. Прости, но на что вы сейчас живёте-то?
– Да так. Но Миша сейчас работает, нашёл новую работу. Я там была, спрашивала его начальство. Кажется, они им довольны.
– Врёшь ведь?
Молчание.
Ладно, одну ложь — можно сделать вид, что не заметил. Остальное — намного честнее ожиданий. Поднял тему моих впечатлений о гипнозе и о памяти — получалось, что Ленка то одно помнит блестяще, а другого не помнит, то строго наоборот… Может быть, стоит психиатру показаться? Я могу хороших найти.
– Да знаю я, что с психикой у меня швах. Посмотрим. Вот если вырвусь, вот тогда и продолжим эту тему, а сейчас не время ещё.
Про отчима рассказала. Что он, по её мнению, — хороший человек, только глуповатый и слишком эмоциональный, она с ним иногда даже водку пьёт. Что Миша ему мозги запудрил, да и лицо моё ему не понравилось, вот он в это и полез тогда.
– Лен, а ты ему рассказала, в каком дерьме он участвовал-то?
– Неа, я маме рассказала, хватит. Может быть, она ему передала, может быть — нет…
– Лен, но ведь если человек сделал говно — одно из двух ведь нужно, либо наказать, либо рассказать, и предоставить возможность исправить, разве нет? Если он, как ты говоришь, человек хороший — то ему ведь обязательно надо рассказать?
– Не знаю, это уж пусть мама…
Ленка — расплывалась от счастья, что наконец попала в эту квартиру. Улыбка вообще не сходила с её губ, глаза сияли тем самым старым светом. И всё же… Наконец, понял, чтό именно всё же. Я лез из кожи вон, пытаясь то на одном интересном остановить её внимание, то на другом… Фотография, музыка, путешествия… Опять же, кроме единственного момента — у неё ни разу не дрогнуло ничего. Ни губы, ни глаз, ни голос. Выслушала, сказала, что у неё ничего уже не получается, поэтому она и говорить не хочет, — и смена темы. А вот тот единственный момент…
– Лен, а мы вот на Пинегу собрались.
– Я тоже хочу…
– Поговорю с Никой. Я, будучи уверен в твоём скором приходе, – спрашивал её, что делать, если ты на Пинегу запросишься. Она сказала, что уверена, что не запросишься ни в коем случае, и дальше обсуждать не стала.
– Знаешь, а я ведь у Лёши ещё в апреле попросилась на Пинегу.
– Это как? Я же им только в сентябре предложил…
– Они в апреле ещё начали планировать, это потом они свой план на твой поменяли.
– Не боишься? Мы же — на Железные Ворота пойдём!
– Это где у вас странные вещи происходили? Так я, ещё когда мы вместе были, просила тебя, чтобы ты меня туда отвёз…
Спросил, не надо ли её прямо сейчас эвакуировать. Нет, она должна уйти сама. Когда? В пределах месяца. Сначала нужно работу найти, себя и маму содержать. С работой — нужна помощь? Нет, уже начала искать работу гувернантки. Давай всё же помогу чем могу? Нет, нет, нет, всё сама, всё сама…
– А куда пойдёшь?
– К маме, здесь вариантов нету…
– Лен, не верю я ей, давай найду хотя бы на пару месяцев на нейтральной территории убежище...