Где-то час у меня ушел, чтобы найти Ольгу Гусеву. Еще час мы стояли и чего-то снова ждали. Как оказалось, мы стояли у огромного зала, в котором Навальный репетировал свою президентскую речь и шли последние технические отладки. Вокруг нервно суетился Волков. Его роль невозможно было понять, но было видно, что он на тотальном взводе. Уже позже выяснится, что никакой презентации программы на «Штабиконе» не будет, а Навальный выступит со стандартной, хоть и красивой речью. В ней он в стотысячный раз пообещает всем победить «жуликов и воров», а присутствующих в зале торжественно объявит элитой. Речь готовилась для донатеров и спонсоров. Кампания остро нуждалась в новой статусности - и важные картинки с красивого выступления ее, безусловно, добавляли.
Кто-то из старших организаторов брякнул нам в суете, что мы можем оставить вещи на втором этаже зала, где в это время репетировал Алексей. Нам пришлось пройти совсем близко от сцены. Тут Волков, мявшийся где-то сбоку, просто заревел:
- Ви-ита-алик! Ты со своей бандой рано! Идите отсюда!
- Нам сказали там оставить вещи, не мое решение, Лёня.
Параллельно, не замечая нас, в микрофон заговорил Навальный:
- Оставьте мне суфлер на саму речь.
Волонтерам этого слышать явно не предназначалось. Привет всем романтикам, считающим, что Навальный «толкает» свои речи из глубин души. Всё гораздо прозаичнее, ребята, не обольщайтесь лишний раз.
Тем временем нашим активистам выдали фирменные толстовки и даже рации. Восторгу не было предела. Продолжая чувствовать себя пионервожатым, я расставил всех по позициям и провел инструктаж. Судя по содержанию и направлению инструкций и позиций, кто-то просто решил сэкономить на наемном персонале и использовать волонтеров. Так, например, двое наших ребят работали вместо портье-грузчиков, помогая приезжающим сотрудникам с багажом и его доставкой на стойку регистрации. Багажа у всех было мало и получилось так, что сотрудники шли с пустыми руками, а волонтеры тащили единственный чемодан. Меня это возмутило, и я сразу уточнил организаторам, что использовать труд сторонников таким образом - это «зашквар». Сами ребята не стали сливаться, будучи воспитанными людьми, даже не выказывали недовольства. Еще двух человек отправили в столовую - следить за уборкой посуды. Хорошо, хоть не мыть ее за приехавшими сотрудниками.
Бросалось в глаза, что без волонтеров можно было легко обойтись, просто «выбив» у арендодателей комплекса пару функций, которые они и должны были выполнять. Действительность оказалась прозаичнее - кто-то из менеджеров решил банально выпендриться и потребовал волонтеров, чтобы показать «народность» мероприятия и заодно, лишний разок, растиражировать тему «помощь волонтеров». У массового сторонника из головы не должно было вылетать, что мы без волонтеров никуда и они — «наше всё».
Из регионов съехалось прилично людей. Случались и курьёзы. Например, по нескольку координаторов из одного штаба: кто-то из них был уволен ранее, но все равно приехал, неизвестно откуда прознав про «Штабикон». И самое главное — уже непонятно, на какие деньги. Чувствовалось, что в хваленой региональной сети творится полный бардак, и кампания администрируется достаточно слабо.
Публика на «Штабиконе» разнилась от импозантной местной интеллигенции до вчерашних школьников и птушников, коротко стриженных ребят с лицами, не обремененных интеллектом, в «паленых» костюмах Bosco di Ciliegi. Было очевидно, что среди координаторов не было ни местных лидеров общественного мнения, ни регионального бомонда. Это были люди, которые звезд с неба не хватали, но в их числе были и идейные либералы, отдающиеся делу, пусть и работавшие без должного опыта и влияния в регионе. Также присутствовали и кадры, казавшиеся абсолютными пройдохами — людьми местных администраций или просто аферистами. Совершенно рядовыми случаями было, что на работу в штабы приходили субъекты, печально прославившиеся как финансовые аферисты, профессионально обманывавшие кредитные организации, или даже люди, замешанные в торговле наркотиками. Отбор во многих регионах был совсем непритязательный, и брали абы кого, лишь бы они выражали полную лояльность Навальному. Меня как человека, проработавшего не один год в команде Алексея, удручало низкое качество части региональных координаторов.
Выступление Навального было назначено на вечер, а после него планировалось барбекю. Организаторы, однако, быстро поняли, что публика собралась очень разношёрстная: некоторые товарищи одним своим видом вселяли оторопь. В этой связи менеджеры из федерального штаба решили такую публику на улице не оставлять, особенно с учетом того, что планировалось спиртное, и контроль над многими может быть просто потерян. На улице люди, в том числе те, которых и не приглашали, могли снять на камеру возможные пьяные выходки или вообще всю канву мероприятия, поэтому пикник перенесли в одно из шато на территории SPA-комплекса, где располагался вместительный ресторан.
Самое выступление Навального, как это и бывает на подобных тимбилдингах и корпоративах, многие пропускали мимо ушей, с нетерпением ожидания окончания официальной части, ведь все приехали отдохнуть и выпить. Кампания «Навальный-2018» подтвердила мои худшие опасения, что строители «прекрасной России будущего» по своему моральному облику или стандартам поведения не отличаются в лучшую сторону от всего общества. Скорее, подтверждают худшие образцы того, что мы видим на подобных мероприятиях в смешных роликах на YouTube, где подвыпивший «офисный планктон» ведет себя на корпоративах неадекватно.
Выступление Навального было пафосным и вычурным. Бросилось в глаза, что Алексей полностью подражает образу Джона Кеннеди, бывшего президента США. Он был одет в похожий костюм, имел такой же легкий загар, который всегда был у Кеннеди, такую же стрижку. Позже я изучал эти аналогии и заметил, даже, что многие внешние повадки Навального были «списаны» с 35-го президента Америки. Мы придерживались имиджа не просто какой-то западной кампании, а показывали, что наша — равняется на лучшие североамериканские образцы. И если многие технологии и стилистику мы брали у Хиллари Клинтон, то сам кандидат у нас выглядел таким Кеннеди. Впрочем, большинству регионов это было совершенно непонятно.
Больше всего по итогам речи удивили два момента. Первое — так и не было той долгожданной программы, которую давно анонсировали, которую обещал Волков. Навальный промямлил что-то в том духе, что, если и делать программу, то делать ее абсолютно выдающейся, а выдающуюся мы сделать не успели, поэтому не будет никакой. Более того, в частных разговорах Волков потом поставил под сомнение… необходимость программы как таковой: «Зачем этот устаревший рудимент? Давайте без нее обойдемся!» Это каким-то образом попало в волонтерский чат, и они еще долго недоумевали, а многие даже ушли из команды: как можно без программы? Куда мы движемся? На одном голом вождизме не все захотели дальше ехать.
Вторая особенность речи Алексея Навального — огромное количество абсолютно пропагандистских клише, которые он использовал в самых горячих ситуациях: «Здесь собралась элита, здесь собрались те 2%, которые делают все перестановки в стране. Вы - элита! Вы – элита!» Региональные координаторы не были, конечно, избалованы таким вниманием, когда столь модный человек вещает им с дорогой сцены о том, что они элита. Казалось, что даже пацаны в костюмах Bosco, которые, скорее всего, были местными оперативниками, прониклись. Алексей предстал как новый граф Калиостро: «Вы здесь лучшие, и сейчас я буду делать чудеса!» Вся речь Навального была напыщенная, звездная, но никакой конкретики не содержала кроме того, что все должны были выйти со «Штабикона» с мыслью, что мы элита и звездный десант, а вся Россия у нас под ногами. Заманчиво, чего уж там…
Потом выступали региональные координаторы. Своими успехами, конечно, похвастался Сергей Бойко, который со сцены порол абсолютную чушь про то, что он относится к своим волонтерам как к солдатам, которые моют ему швабрами баннеры с кубов, а чтобы заслужить брендовый браслетик «Навальный-2018», нужно чуть ли не семь кругов ада пройти. Бойко с его бредом тогда назвали лучшим координатором по каким-то фантастическим показателям.
Затем выступали ребята с Алтая, которые рассказывали, что у них в Барнауле все проходит на самом высшем уровне. Мы прикинули по своим метрикам и поняли, что они просто не могут выполнять такие показатели по агитации, о которых рапортуют, и скорее всего, это было шарлатанство. Отчитывался, кстати, печально известный Артём Косарецкий, который как-то ударил одну из своих сотрудниц, столкнув ее с крыльца, после того, как она сделала ему замечание на счет его аморального отношения к волонтерам и сотрудникам и недостойного внешнего вида (он регулярно расхаживает по штабу в затрапезной майке-алкоголичке). И вот этот матерый человечище со сцены «Штабикона» вещал нам о своих грандиозных успехах!
Одна из региональных координаторов рассказывала, как они впервые внедрили у себя и успешно реализуют технологию агитации «от двери к двери». Самое обидное, что именно мы в московском штабе готовили всю методичку по этой агитации, первыми ее обкатали и более того, имели еще ряд солидных инновационных предложений по ее улучшению. Но нас на «Штабиконе» просто проигнорировали, хотя мы были настоящими доками в поквартирной агитации и уж кому, как не нам, создателям этой технологии в команде Навального, о ней рассказывать? Но нет! Для себя мы оправдывали это тем, что просто, дескать, не хотят лишний раз организаторы выпячивать Москву, пусть это будет праздник регионов, но все-таки должна же была присутствовать какая-то объективность. На «Штабиконе» на нас никто не обращал внимания, нам банально даже бейджи не изготовили по приезду. Было очевидно, что всё это административное отношение во многом, видимо, шло от Волкова, и никакой меритократией и справедливостью здесь и не пахнет.
После выступлений настало время вопросов из зала к Навальному. Микрофон схватил Волков, который выполнял роль конферансье. Выглядело это примерно так же, как на прямой линии с президентом: люди, желающие задать вопрос, поднимали руки, и бегающая с микрофоном девочка приносит микрофон только к тем, к кому нужно. Волков никому не доверил эту острую функцию, он знал всех в лицо и, скорее всего, просто не хотел допускать до вопросов не полностью лояльных людей. Леонид крутился как волчок с микрофоном по залу, предлагая нужным людям высказаться. Когда он окончательно выбился из сил, он все равно продолжил повелевающей рукой указывать помощнику, кому можно задать вопрос, а кому нельзя. Не нашлось, видимо, для такой роли надежного человека, кроме как самолично руководителя избирательной кампании. Вопросы из зала были достаточно банальными, по которым было понятно, насколько слаба идеологическая база у координаторов штабов, тех людей, которые, казалось бы, должны быть проводниками всех наших идей в регионах. У них не было даже базовых знаний! Странно и страшно слышать столь примитивные и избитые вопросы от координаторов: «Ходил ли Алексей на Русские марши?», «Что будем делать с люстрациями?» Ответы на такие вопросы конечно должны были отскакивать от зубов у самих координаторов, и опять напрашивался тезис, который возникал на протяжении всего мероприятия: как эти люди могут заниматься эффективной работой? И кто их вообще взял?
Официальная часть первого дня закончилась, и начался пикник, который перенесли с улицы в ресторан. Алкоголя хоть было и немного, в основном вино, но многие привезли с собой крепкие напитки и успели ими основательно «накидаться». Снова отличилась команда из Барнаула под руководством Косарецкого и его спутницы из штаба, которые еле на ногах уже стояли. Многие в изрядном подпитии жаждали только одного – сфотографироваться с Навальным.
Когда в зал вошел Алексей, вся эта толпа повалила к нему, побросав еду и алкоголь. Это не было даже мало-мальски похоже на какую-то корпорацию, это был натуральный слёт секты. Увидев своего светоча, люди стремглав побежали фоткаться. Была сформирована целая волонтерская группа, которая организовывала очередь и сдерживала напор разгоряченной толпы. Многие в подпитии, кто-то пытался схватить Навального за ухо, кто-то хотел ущипнуть, а кто-то чуть ли не рукой в карман залезть. Навальный работал на этом корпоративе обезьянкой, и у него буквально на лице было написано, что ему неприятно находиться в компании своих ближайших соратников.
Когда вся экзекуция закончилась, люди продолжили пить. А что Навальный? А Навальный просто… уехал. Уехал с первого дня «Штабикона», не оставшись на его закрытие. Многих это ввело в ступор: ну как же так? И зачем это надо было делать инкогнито? Вместе с людьми он даже на ночь не остался, и на следующий день кандидата никто не увидел. Думали, что Навальный прибывал в шоке от публики, которая приехала на «Штабикон» из регионов, его достали дурацкими вопросами и просьбами сфотографироваться, как с дрессированной обезьянкой на набережной Адлера. Остались только Леонид Волков и Роман Рубанов. Последний, впрочем, предпочитал находиться в тени.
Официальной частью пьянка не закончилась, люди, разбившись на компании, выпивали по региональному принципу, либо кто с кем успел познакомиться. Чувствовалось, что общего единения всё равно нет. На официальной части банкета бывало так, что люди с подносом ходили по залу, не зная, к кому сесть за стол, испытывая психологический дискомфорт. Друг с другом люди не были знакомы, чувствовалась некая скованность, и это ярко характеризует низкий уровень администрирования кампании и полное отсутствие тимбилдинговых программ.
На следующий день после бурной ночи начались внутренние розыскные мероприятия. Оказалось, что жене Леонида Волкова Анне Бирюковой долго не давали покоя пьяные крики кого-то из числа наших сотрудников, которые ночью ломились в сауну и пытались сломать дверь, чтобы попариться. Всё это сопровождалось ором и стуком в дверь, которые не давали уснуть бомонду.
Мы же небольшой компанией отправились в коттедж, где также жил Николай Ляскин. С жильем, кстати, нам повезло. Организаторы не дали нам выступить с профессиональной точки зрения и не подчеркнули наш опытный статус, но хотя бы заселили в «более лучших» условиях, чем остальных региональных координаторов. К нам пришли сотрудники федерального штаба Евгений Замятин и Владлен Лось, а также на удивление присоединившийся Сергей Бойко. Начался разговор, и в какой-то момент Бойко стал откровенной «хейтить» Волкова: «Да какой вообще Лёня организатор, как всерьёз можно об этом говорить?! Давайте называть его просто айтишник!» Я был искренне обескуражен его позицией: ближайший соратник, который пользовался всевозможным блатом от своего покровителя, пускай и в неформальной обстановке, но позволял высказывать себе такие мысли. Но тогда к Бойко у нас не было еще той откровенной неприязни, которая разовьется позже, и мы махнули на него рукой.
На второй день «Штабикона» были организованы тренинги по обучению весьма, впрочем, невысокого уровня, поэтому особого ажиотажа они не вызвали. Я лично пошел только на финальный тренинг по агитации, на котором присутствовали все, включая Волкова. Вел тренинг его главный любимчик, «попугайчик на плече», Олег Снов-Степанов, который почему-то стал считаться лучшим тренером по агитации. Ничего нового Олег не сказал и озвучивал методики прямых рыночных продаж, когда ходят по квартирам и торгуют «гербалайфом» или моющими пылесосами. Он рассказывал эту совершенно гипертрофированную теорию продаж, в зале нашлись и оппоненты, которые тоже в свое время, видимо, торговали пылесосами, и завязалась вялая дискуссия. Волков был очень доволен - его протеже ведет завершающий тренинг! Нам же было крайне скучно, мы сидели в заднем ряду со своей компанией опытных агитаторов и хихикали над Сновым. Спустя месяц он спросит меня:
- Почему вы смеялись надо мной, когда я читал тренинг?
Я ответил откровенно:
- Олег, нам было просто неинтересно, мы гораздо выше уровнем.