Чтобы на какое-то время избавиться от сына, Екатерина сослала его в Гатчину, а затем, чтобы избавиться от него окончательно, продиктовала Безбородко свое завещание.
Согласно этому завещанию, она лишала Павла короны и незаконно, вопреки праву наследования, своей могущественной рукой возлагала ее на голову своего внука Александра.
Когда завещание было составлено, императрица приказала Безбородко снять с него копию.
После того, как это было сделано, она подписала и оригинал завещания, и его копию, а затем сказала Безбородко:
— Я доверяю только тебе, Александр. Одно из этих завещаний ты отдашь на хранение в митрополичью церковь в Москве, а другое — в Санкт-Петербургский сенат и после моей смерти проследишь, чтобы оно было выполнено.
Безбородко поклонился и вышел с двумя завещаниями.
Он вернулся через неделю.
— Ну как? — спросила Екатерина.
— Приказания вашего императорского величества выполнены, — ответил Безбородко.
И Екатерина, уверенная в безоговорочной преданности своего секретаря, перестала беспокоиться о будущем.
Впрочем, императрица приняла эту меру предосторожности вовремя: однажды утром она почувствовала колики и прошла в свой ватерклозет, как говорят наши соседи-англичане.
Через несколько мгновений оттуда послышался крик; когда ее горничные подбежали, они нашли императрицу распростертой на полу и бездыханной.
Услышав эту новость, Безбородко вскочил в седло и во весь опор помчался в Гатчину. Там он нашел Павла.
— Ваше высочество, — сказал он, — я должен сообщить вам ужасную новость.
— Какую? — с испугом спросил Павел. (В своем положении, будучи пленником, он вполне мог ожидать худшего. Ведь подобный случай уже был с царевичем Алексеем.)
— Ваше высочество, ваша августейшая матушка скончалась.
— Матушка скончалась?! — вскричал Павел.
— Да, ваше высочество.
— Тогда ты ошибаешься, Безбородко: я больше не ваше высочество, я — ваше величество.
Безбородко покачал головой.
— Разве нет?
— Августейшая императрица лишила вас наследства.
— Лишила меня наследства? В чью же пользу?
— В пользу вашего сына Александра.
— Не может этого быть!
— Я лично под диктовку императрицы написал завещания, и она при мне их подписала.
— И что же ты с ними сделал?
— Мне было приказано отдать их на хранение: одно в митрополичью церковь в Москве, а другое — в Санкт-Петербургский сенат.
— Ты лжешь, Безбородко!
— Я не лгу, ваше высочество, — отвечал Безбородко, вынимая из кармана два документа, — вот оба завещания, составленные мною и подписанные вашей августейшей матушкой.