В школьном ансамбле Вадик познакомился с Александром Козловым и Петром Маем. Саша регулярно посещал рынок на Шувакише и имел одну из лучших в Асбесте коллекцию пластинок. А Петя ради общего дела мог преодолеть любые препятствия, даже убедить маму Вадика, что не все рок-музыканты бездельники и алкоголики, и что участие в школьном ансамбле ничем ее сыну не грозит. Это трио стало звездами школы № 1. ВИА менял состав, названия (в истории осталось только одно из имен — «Циклон»), но костяк оставался неизменным. Вадик и Саша начали писать песни, Петя им в этом помогал. Для участия в конкурсах приходилось подписывать свой материал именами профессиональных композиторов, но школьные сочинения оказались такими качественными, что разные комиссии легко верили в обман. Хотя формально Вадик был клавишником, Петя — барабанщиком, а Саша — басистом, каждый из них мог сыграть любую из партий. На концертах и школьных танцах они часто менялись инструментами.
В 1979 году Козлов поступил в Свердловский медицинский институт, а через год Май стал студентом УПИ. В этот же институт на радиотехнический факультет в 1982 году поступил и Вадик: «Я с детства увлекался наукой, моей любимой книжкой была „Занимательная физика“. Еще в школе я стал экспериментировать со звукозаписью, при помощи топанья и ножек стола пытался имитировать звук барабанов, сам паял необходимые приборы. Увлекся радиоэлектроникой. Поэтому поступление на РТФ УПИ было абсолютно логичным, ведь современная музыка и радиоэлектроника — это два сапога пара».
Заниматься музыкой Самойлов продолжал и в студенческом стройотряде, и на факультете. В 1984 году он создал группу, которую назвал просто «ВИА РТФ УПИ». На басу играл однокурсник Вадика Александр Кузнецов, на клавишах — еще один радиофаковец, Игорь Карпенко, сам Самойлов взял на себя гитару и вокал. На барабаны он позвал школьного друга Петю. Тот хоть и учился на другом факультете, с готовностью согласился помочь. Зимой и весной коллектив дал пять концертов, в том числе выступил на факультетском конкурсе самодеятельности. Изготовленные студентами-радиотехниками колонки долбанули по залу. Слушатели пришли в восторг, большая часть жюри — в ужас. За громкость «ВИА РТФ» получил всего 2 балла из 10 возможных.
После этого громкого во всех смыслах фиаско группа записала короткий арт-роковый альбом «Если», своеобразную пробу пера, и практически развалилась. Игорь Карпенко ушел в армию, Май уехал по распределению в Сургут. В строю остались только Самойлов с Кузнецовым. Когда весной 1986-го «РТФ» решил записать мини-альбом «Голос», место за клавишами занял Александр Козлов. Звуки барабанов Вадику при помощи знаний, полученных на кафедре «конструирование и производство радиотехнической аппаратуры», пришлось выжимать из примитивного советского синтезатора «Поливокс». Получилось неплохо. Изменилось в звучании группы и еще кое-что. «Тогда Саня Козлов убеждал меня, что я должен только играть, а петь должен отдельный человек, — рассказывает Самойлов. — Так в группе появился Александр Иванов, и какое-то время мы работали в два вокалиста».
А в родном городе подрастал Глеб Самойлов. В ту пору он был крутым металлистом, по многу раз слушал привезенные старшим братом пленки «Урфина Джюса» и уже сочинял собственные песни. Он даже попробовал играть в школьном ансамбле на басу, но после трех выступлений на танцах исполнять чужую музыку ему наскучило.
Когда открылся Свердловский рок-клуб, музыканты «ВИА РТФ» одними из первых написали заявление на вступление туда. В июне на фестивале СРК Самойлов присутствовал как зритель: «Я смотрел на сцену и чувствовал, что скоро мне предстоит этим людям себя представлять, показывать свою музыку, доказывать свое профессиональное мастерство».
Вскоре после фестиваля, 4 июля, Козлов познакомился с Александром Пантыкиным. Лидер «Урфина Джюса», альбомами которого ребята заслушивались еще в Асбесте, ознакомился с материалом «РТФ» и предложил себя в качестве продюсера. Правда, музыкальное руководство группой не слишком обременило Пантыкина — их репетицию он посетил только через три месяца. Единственный совет, данный «продюсером», — для усиления состава требуется живой барабанщик.
4 ноября группа познакомилась с экс-«флаговцем» Аликом Потапкиным: «Пантыкин спросил, не могу ли я помочь талантливым ребятам, у которых заминка с барабанщиком. Я согласился. В рок-клубе встретились с Вадиком и Сашей. Познакомились. Через пару дней на базе в корпусе РТФ я послушал их песни и сказал: „Мне нравится. Я хочу это играть“. Все заулыбались, и мы приступили к репетициям».
Дебют «ВИА РТФ» на сцене рок-клуба состоялся во время творческой мастерской 14 декабря 1986 года. Ребята исполнили семь композиций, две из которых были инструментальными, а одна — на стихи армянского поэта Амо Сагияна. Отыграли ровно, но особого впечатления не произвели. «Выступление не самое удачное, потому что нам не хватило времени на настройку инструментов. Гитары „забили“ клавишные, и у зрителей создалось искаженное впечатление, что мы играем хард-рок. Хотя музыка у нас более разноплановая, сложная, так называемый прогрессивный рок. Мы извлекли из выступления полезный урок. Концертному варианту нашей программы недостаточно только тщательной музыкальной проработки, нужен продуманный видеоряд», — рассказывал Самойлов спустя несколько дней корреспонденту газеты «За индустриальные кадры» (1986.12.25).
После выступления к Вадику подошел экс-барабанщик «Трека» Женя Димов. «Он стал убеждать меня, что второй вокалист нам не нужен, что у меня есть хороший посыл и понимание того, что я пою. Это меня очень воодушевило. Признание коллег-музыкантов дорогого стоит, а Димова я очень уважал, мне нравился его сольный проект. Поэтому услышать такое мне было приятно вдвойне».
На этом концерте произошло еще одно событие. Сидевшим в зале «наутилусам» понравилась игра молодого барабанщика Потапкина, и они пригласили его в свой резко набирающий популярность коллектив. Алик принял предложение. Самойлов отнесся к этому с пониманием: «Я всегда считал, что не надо привязывать человека к себе. Что разностороннее музыкальное развитие идет только на пользу. „Наутилус“ тогда уже становился активно гастролирующей группой. А мы выступали редко. Поэтому большой проблемы в том, что Алик уйдет в „НП“, я не видел». Но Потапкин и не собирался бросать «РТФ» — полгода он умудрялся играть в двух группах сразу.
В начале 1987-го «РТФ» дал несколько концертов в Свердловске, а в феврале даже выезжал в Челябинск. В апреле появился альбом «Свет». «Эта музыка явно символизирует радость и оптимизм людей, освободившихся от пут застоя. Праздник жизни! Свет, короче…» — писал о нем рок-клубовский журнал «Марока». В записи участвовал саксофонист «Наутилуса» Алексей Могилевский, приглашенный по старой дружбе Потапкиным.
Альбом «Свет» записывала еще группа «РТФ», а выпустил его коллектив уже под другим названием. Самойлов с Кузнецовым заканчивали УПИ, и со старой аббревиатурой их больше ничего не связывало. Необходимо было новое имя. Вадик принес название «Жак Ив Кусто». Козлов предложил «Агату Кристи» и смог убедить всех, что его вариант звучней и придает названию группы большую интригу. Кроме того, называть группу именем еще живущего на свете человека было как-то неудобно. 14 апреля на конкурсе студенческой самодеятельности в горном институте «Агата Кристи» впервые выступила на сцене под своим новым именем. За пультом на этом концерте сидел клавишник группы «Флаг» и будущий «агатовец» Лев Шутылёв.
7 июля Алик Потапкин внезапно ушел в армию. Группа опять оказалась в полуразобранном состоянии. Вадик и Саша сочиняли новые песни, но они оставались пока лишь акустическими набросками. У закончившего к этому времени школу Глеба Самойлова тоже имелся собственный материал, часть которого он щедро предоставил в пользование старших земляков. В сочинениях, аранжировках и репетициях прошли конец лета и осень. «Варево в рок-клубе сильно на нас повлияло, — рассказывает Вадик. — Мне захотелось уйти от прежних длинных вещей в стиле прогрессив-рок в сторону более коротких форм. Сделать музыку более популярной».
Почти все было готово для создания нового альбома. Для его записи нужен был барабанщик, и из Сургута вызвали молодого специалиста Мая. Перед самым Новым годом за три ночи в пустых аудиториях радиофака на рок-клубовские магнитофоны «Олимп» сумели записать большую часть материала. В качестве бэк-вокалиста «Агате» помог солист «Встречного движения» Володя Махаев. Май вернулся на работу, а Вадик и два Александра остались колдовать над фонограммой. 8 января магнитофоны отвезли обратно в рок-клуб вместе с готовым альбомом «Второй фронт».
Эта работа стала уже серьезной заявкой. Лучезарный арт-роковый свет прошлого альбома из музыки почти исчез, мелодии потяжелели, аранжировки стали более выверенными, а тексты приобрели мрачноватую социальность. «Второй фронт» вызвал благожелательные отзывы в рок-клубе, но студийный успех следовало подтвердить живыми выступлениями на том же уровне.
Саша Кузнецов не очень любил выступать на сцене и с легкостью передал бас-гитару приехавшему из Асбеста Глебу, а сам остался звукоинженером группы. Самойлов- младший быстро вписался в коллектив — еще бы, ведь часть песен принадлежала ему. 20 февраля 1988 года «Агата Кристи» (в составе братья Самойловы—Козлов—Май) дала концерт в одной из аудиторий УПИ. Собралось около двухсот зрителей, по большей части специально приглашенные друзья музыкантов. Группа сыграла альбом «Второй фронт», то есть песни и Вадика, и Саши, и Глеба. Впервые публике было представлено все авторское трио. Эту дату «Агата Кристи» стала считать официальным днем рождения.
Началась концертная деятельность. За март группа умудрилась выступить десять раз, включая два концерта в Казани. Это кажется чудом, если вспомнить, что до сцены каждый раз Глебу приходилось добираться из Асбеста, а Петру — из Сургута. Начались поездки по стране. По линии рок-клуба посетили Киев, Калининград, Ташкент, Ижевск. В августе у группы появился свой директор — Лена Чистова. «У нее было экономическое образование, — вспоминал Петр Май. — Кроме того, она обладала двумя хорошими качествами: во-первых, была человеком богемным и легко находила общий язык с людьми, а во-вторых, обладала авантюрными свойствами. Через два дня после того как мы познакомились, она сказала: „Все, ребята, едем на неделю во Фрунзе“. То есть продала в незнакомый город неизвестную команду на 8 или 10 концертов».
16 октября в последний день III свердловского рок-фестиваля «Агата Кристи» открывала вечерний концерт. В городе группу знали, но некоторые считали ее просто копией «Наутилуса». «Агатовцы» нервничали: настроиться им толком не удалось, а в зале помимо коллег по рок-клубу сидел Макаревич. Выход «Агаты» на сцену публика встретила громкими аплодисментами — это приободрило музыкантов, и они жахнули! Все 35 минут их выступления росли и драйв, льющийся со сцены, и восторг зала. Глеб, сидевший с басом на стуле, так крутился и размахивал ногами, что чуть не упал. Вадик взмок в своем концертном фраке, гриме и клипсе. Петр рубился за барабанами как сумасшедший, да еще умудрялся выделывать элементы шоу при исполнении «Крыс в белых перчатках». Саша с непроницаемым лицом извлекал из клавиш сложные партии. Звучали не только песни из «Второго фронта», но и новые номера, например «Viva, Kalman!». Просто так публика «Агату» не отпустила, заставив сыграть на бис «Черные волки», и еще долго бушевала. Это был успех!
В гримерке на уставших ребят накинулись журналисты. Глеб объяснял, что игра в положении сидя — это просто такой имидж. («У меня через стул энергия в пол уходит».) Вадик отбивался от вопросов о подражании «НП». («Так уж получилось, что мы продолжаем традиции свердловского рока».) Рядом Макаревич говорил, что «Агата Кристи» — «это очень круто!», а Пантыкин вещал о главном открытии фестиваля. Еще не остывшая группа поучаствовала в финальном джем-сейшне, исполнив «Пинкертона». Потом группе вручили приз «За штурм и натиск», присужденный «АК» музыкантами — участниками фестиваля. «Мы собирались себя достойно показать, но к тому, что это вызовет такой фурор, готовы не были, — вспоминает Самойлов-старший. — От получившегося успеха и приема мы тихо офигели. Но это была приятная неожиданность».
После фестиваля состоялись два приятных знакомства. «Машинист» Александр Кутиков, представлявший еще и интересы кооперативной студии «Синтез», предложил «Агате» выпустить пластинку. Музыкальный редактор программы «Взгляд» Марина Лозовая пригласила свердловчан на Центральное телевидение.
За оставшиеся до конца года месяцы «Агата» успела выступить на московском фестивале «Сырок», который снимал «Взгляд». Влюбленная в их песни Лозовая начала втыкать отснятые номера чуть ли не в каждый эфир самой популярной тогда передачи. Музыку уральской группы услышали во всех уголках страны, что не могло не сказаться на интенсивности гастрольного графика. К этому времени разъезжать стало проще — у Мая закончилась трехлетняя отработка по распределению, и он вернулся в Свердловск. В областной центр переехал и Глеб — он поступил на эстрадное отделение музучилища имени Чайковского по классу бас-гитары. Почти еженедельные гастроли не слишком вписывались в учебный процесс, но пробивная Лена допекла инструктора обкома ВЛКСМ Марата Файрушина, и он выдал ей пачку почти одинаковых писем: «Просим Вас продлить сессию студенту I курса Г. Самойлову в связи с командировкой для участия во Всесоюзном фестивале…» Оставалось лишь проставлять даты. Правда, и с такими просьбами руководство училища терпело прогулы студента Самойлова недолго. Так и не окончив первый курс, он покинул стены «Чайника».
В начале 1989 года Лене Чистовой удалось вписать «Агату» на телефестиваль «Ступень к Парнасу». Мероприятие проходило пафосно: в зале столичной гостиницы «Космос», под конферанс самой красивой советской телеведущей Татьяны Веденеевой. Жюри, в состав которого входили знаменитые эстрадные композиторы, не скрывало своих пристрастий — победить должны были подопечные экс-директора «Землян» Владимира Киселёва, группа «Санкт-Петербург». Свердловчане спели «Viva, Kalman!» и «Пантеру», причем так убедительно, что даже ангажированное жюри не могло не отдать им первого места. Правда, после этой победы в родном рок-клубе начались разговорчики: «А могут ли истинные рокеры мараться участием в таких шоу? Не переметнулась ли „Агата“ в стан ненавистных попсовиков?»
Еще один повод для пересудов дал новый альбом «Коварство и любовь», записанный на «Студии НП». Остатки хард-рока исчезли напрочь, с пленки лилась гитарно-клавишная волна, густо замешанная на ретро-звуках оперетты, маршей и танго. Под эти песни хотелось танцевать — неслыханное преступление, с точки зрения некоторых рок-ортодоксов. Но слушателям не было дела до критических сотрясаний воздуха. В рок-ларьке рок-клуба «Коварство и любовь» мгновенно вышел на первое место по количеству предварительных заказов. «Это был наш самый свердловский альбом — пафосный симфонизм с массой клавишных, — вспоминал Козлов. — В свердловской тусовке он вызвал почти восторженное отношение, а вот в Москве и в Питере его посчитали интеллектуальной попсой — очень много красивостей и клавиш для настоящего рок-н-ролла. Отношение со стороны питерско-московской тусовки нас особо не волновало, хотя диссонанс между тем, что мы делаем, и тем, что казалось тогда модным, прогрессивным, своевременным, все равно нас ломал. Становилось стыдновато из-за обилия всего этого симфонизма».
Для пластинки пленка не подошла по техническим характеристикам. Пришлось переписывать альбом еще раз. Правда, делали это уже с другим барабанщиком. Подошел конец армейской службы Алика Потапкина. Связи с бывшим ударником группа не теряла. Навещали его в военном оркестре, когда бывали на гастролях в Перми, писали письма. И вот Алик вернулся домой. «Все были уверенны, что я сразу поеду к Бутусову, и страшно удивились, когда я предпочел „Агату Кристи“. Недельку порепетировав, мы поехали в Петропавловск-Казахский, где дали четыре концерта».
Почти одновременно со сменой барабанщика в «Агате Кристи» появился пятый музыкант — еще один клавишник Лев Шутылев. К тому времени его группа «Флаг» приказала долго жить, а Саше как раз перестало хватать рук, чтобы на концертах воспроизводить сложные студийные партии. «Второй клавишник был просто необходим, — объясняет Вадик. — Мне очень хотелось, чтобы звук у нас был точно такой же, как на альбоме. А для этого не хватало не только одних клавиш, но даже и двух. Я целыми сутками сидел, программируя инструменты так, чтобы на них было по четыре звука. Исхитрялся, как мог, но тогда инструменты, способные удовлетворить нашим высоким требованиям, мы просто не могли себе позволить».
Телевизионная раскрутка принесла плоды. «Агату» стали приглашать повсюду — от Бреста до Красноярска. Предваряя гастроли, группа посылала по факсу краткую информацию о себе, то, что сейчас назвали бы пресс-релизом: «„Агата Кристи“ — ученики свердловской школы рока… В нашей музыке есть некоторая угловатость, свойственная „Кабинету“, потому что мы знали и любили „Трек“. Мы драматичны и расточительны в формах, поскольку воспитаны на балладах „Урфина Джюса“. Мы стараемся быть чувственными и искренними, как „Настя“, потому что нам нравится чувственность и искренность „Наутилуса“. Но вместе с тем мы более динамичны и любим гротеск, как и „Апрельский марш“. Мы — группа новой волны свердловского рока, однако у нас есть свой взгляд на рок-музыку вообще и свердловскую в частности».
Концертов стало так много, что они позволили «агатовцам» уволиться с работы и стать профессионалами. Для Вадика этот переход прошел легко, он всегда в душе мечтал жить на доходы от творчества. Дольше всех не увольнялся Саша Козлов, он вырос в медицинской семье и серьезно относился к своей профессии врача. Свой выбор в пользу музыки он сделал только в начале 1990 года. Доходов от концертов при тогдашнем уровне цен вполне хватало на сносную жизнь.
«Вторая половина 1989-го и 1990-й были самым безоблачным временем, — вспоминает Потапкин. — Мы все молоды, но уже самостоятельны. Мы способны зарабатывать своим творчеством. Первые платные гастроли, первые поездки за границу, записи… Постоянный шквал эмоций, незабываемые впечатления. Мы не чувствовали себя звездами. Мы просто радовались тому, что происходило. У нас получалось воспринимать все, что творилось вокруг, с непосредственной детской радостью».
В октябре «Агата» выступила на IV фестивале рок-клуба. Впервые на этой сцене прозвучала кавер-версия — группа исполнила свой вариант песни «Урфина Джюса» «Человек наподобие ветра». После фестиваля опять наступил студийный период. «Коварство и любовь» переписали для издания на виниле. По сравнению с версией полугодовой давности изменился состав треков. «Агата Кристи» в то время так стремительно развивалась, что две записи получились совершенно разными — и настроение, и аранжировки, и мастерство сильно отличались. Работали на «Студии 8». Живые барабаны не использовались, но Алик сам тщательно программировал все свои партии. Шутылев не принимал участия в записи из-за болезни.