Сегодня у многих «маршей» — собственные музыкальные проекты: у Михаила Симакова «Stambulchik Brothers», у Сергея Чернышёва «Banga Jazz», а у Евгения Кормильцева «Nimb». Тем не менее «Апрельский марш» периодически собирается снова. Ведь официально о его распаде так никто и не объявлял.
«Апрельский марш-I» (1987 — М)
«Музыка для детей и инвалидов» (1987 — М, 1995 — К/К)
«Быстрее жизнь прожить» (с Дименцием, 1988 — М)
«Голоса» (1988 — М, 1995 — К/К)
«Звезда Полынь» (1989 — М)
«Голоса» (сборник, 1991 — LP)
«Сержант Бертран» (1994 — CD, 1995 — К/К)
«Live in Rassoha» (2005 — DVD)
«Ассоциация Содействия Возвращению Заблудшей Молодежи
на Стезю Добродетели»
В 1977 году девятиклассника одной из уралмашевских школ Лешу Могилевского подозвал к себе молодой и прогрессивный учитель физики: «Ты, я слышал, музыкой увлекаешься? А не познакомиться ли тебе со студентами из пединститута, которые свой ансамбль создают?» Леша с должным вниманием отнесся к совету наставника и попал в первую в своей жизни группу, причем в качестве барабанщика. Коллектив репетировал на базе знаменитого ансамбля политической песни «Баллада», находившегося в тот момент в одном из периодов творческого полураспада и смены состава. Все участники группы были на несколько лет старше Могилевского, но несмотря на это Леха почти каждый вечер с диким удовольствием отправлялся через полгорода на очередную репетицию. «Я быстро понял, что педаль надо прикручивать к барабанной бочке, — делится своим первым опытом Алексей почти сорок лет спустя. — Сначала я этого не знал и бил по бочке так, что она уезжала далеко вперед, приходилось ловить ее ногой».
Помузицировав в пединституте около года, Леша, уже как исполнитель с опытом, был приглашен в ВИА Свердловского машиностроительного техникума. Именно там он состоялся как музыкант и понял, что участь его решена окончательно. Но с подачей документов в музучилище опоздал и по совету знакомых поступил в культпросветучилище («Кулек»). Карьера заведующего сельским клубом в Лешины планы не входила, но надо было где-то перекантоваться год до армии. И еще одно: парню вдруг очень захотелось освоить саксофон, а на эстрадно-духовом отделении «Кулька» это было возможно.
Проучившись год, получив крайне необходимые знания по пожарной безопасности и изготовлению наглядной агитации, Алексей благополучно отчалил в армию, а там снова — музыкальный ансамбль. Вернувшись, наконец-то поступил в музыкальное училище имени Чайковского, причем легко — конкурентов-духовиков на эстрадном отделении у абитуриента Могилевского просто не было.
За все время учебы в «Чайнике» Алексей получил всего две четверки по специальности — на вступительном и выпускном экзаменах. Всеми остальными оценками по основному предмету были двойки, переправленные на тройки. Он все четыре года сдавал одну и ту же джазовую пьесу, но преподаватели закрывали на это глаза — было понятно, что джазменом он не станет, пусть играет свои рок-н-роллы. Зато по всем остальным предметам, включая физкультуру и марксистско-ленинскую эстетику, Алексей был круглым отличником.
В 1982 году друзья помогли студенту-эстраднику устроиться в недавно открытый ДК УЗТМ руководителем ВИА цеха № 42. Ансамбль получил комнату, неплохой аппарат и имя «Январь», стал играть на многочисленных уралмашевских свадьбах и соревноваться на конкурсах заводской самодеятельности с ансамблем цеха № 46 «Акварель». «Январь» исполнял пугачевского «Бумажного змея» и «Я шагаю по Москве», которую Могилевский аранжировал в стиле кантри.
В составе этой группы получал свой первый опыт большой сцены 15-летний талантливый барабанщик Алик Потапкин, который крепко сдружился с худруком ВИА. Вскоре юный, но рано оперившийся драммер, к тому времени уже поступивший в музучилище, упорхнул из «Января» и начал работать в лучших ресторанах Свердловска. В одном из них, в «Старой крепости», Потапкин познакомился с костяком группы «Флаг» и быстро вписался в этот коллектив. «Флаг» как раз собирался записывать свой второй альбом, но для контраста с нежно-мяукающим голосом Саши Тропынина требовался вокал порезче. Алик вспомнил о своем старшем товарище и весной 1985 года привел Могилевского на запись. Так в активе Алексея появился первый магнитофонный альбом. «Для меня „Флаг“ был все-таки проходным местом, хотя мой голос звучит на большей части песен альбома „Поражение в кредит“. Лучше всего мне запомнилось, как наш поэт, добрейший Шура Пьянков, подолгу разъяснял смысл каждого из написанных им текстов. Это было забавно».
Окончание записи совпало с выпускными экзаменами в музыкальном училище. По распределению Могилевский уехал в село Черемисское Режевского района Свердловской области, где начал подымать культуру в должности заведующего местным клубом. Свободного времени оставалось много, а безысходной тоски еще больше. Все это стало поводом для сочинения собственных песен. Источников вдохновения было несколько: «Я крутил деревенские дискотеки, и меня одинаково перло и от цифрового звука „Modern Talking“, и от шуток „Videokids“, и от прочей пурги. Я всегда любил все красивое и нерок-н-ролльное. В то же время я до дыр заслушивал свежие кассеты БГ и Шевчука. Всю идеологию „Периферии“ я запихнул в свои песни». За год отшельничества написано было очень много: акустические песни для кухонь, более интеллигентная музыка, позже попавшая в альбом «Калейдоскопия», и деревенская разухабистость, ставшая основой «Угла». Кое-что из сочиненного в уральской глуши не реализовано до сих пор.
В Свердловск Алексей наведывался лишь изредка. Во время этих нечастых набегов он записал партию саксофона на сольном альбоме Егора Белкина и на одной из песен «Группы», успел порепетировать с «Урфином Джюсом». 11 января 1986 года Могилевский прибыл на гала-концерт в институте «Гортехэнерго», чтобы помочь товарищам по «Флагу», но обнаружил, что его голос им уже не нужен — место у микрофона было занято Сергеем Курзановым. Зато Леху окликнули три веселых поддатых архитектора и предложили «поддуть им на саксофоне». С этого дуновения началось многолетнее сотрудничество Могилевского с «Наутилусом Помпилиусом».
В первой половине 1986 года Могилевский был одним из самых востребованных музыкантов Свердловска. Он ходил этаким блуждающим форвардом по всем командам, кому требовался саксофон. На I фестивале он играл в составе «Р-клуба», «Насти», «Урфина Джюса», «Группы Егора Белкина» и «Наутилуса». Не все получалось одинаково удачно, но выступление в составе «НП» искупило его предыдущие промахи. «Кое-кто поставил на мне крест могильный. Каламбур каламбуром, а кисло мне было — ой-ой-ёй. Спасибо Бутусову и всем „Нау“ за огромную поддержку».
Через месяц после фестиваля одновременно с записью «Разлуки» Могилевский взялся за реализацию своего собственного проекта. Самое длинное в истории мировой рок-музыки название взялось из рассказа Герберта Уэллса «Каникулы мистера Лэдбеттера». Партнером Алексея по спасению заблудшей молодежи стал его друг и однокурсник по «Чайнику» гитарист Николай Петров. После выпуска он преподавал в музыкальной школе в родном Первоуральске и играл в одном из тамошних ресторанов. Ознакомившись с Лехиным «деревенским циклом», Коля с энтузиазмом взялся за его реализацию. В Первоуральске технический специалист Сережа Обеднин как раз сделал аппарат с драммашиной, на котором можно было все это записать. Никакой особой аранжировки не было, за все отвечала самодельная чудо-машина с прерывателем, упакованная мастером Сергеем Обедниным в корпус детской игры «Хоккей». Для создания звуковых эффектов использовались любые подручные средства, вплоть до кухонной утвари, которая распинывалась по полу при записи шумов в «Я такой же».
Целую августовскую неделю каждые 24 часа Могилевский делил ровно пополам: вечером и ночью он в подвале клуба архитектурного института участвовал в записи «Разлуки», а утром на первом автобусе мчался в Первоуральск, чтобы в пустом ресторане работать над альбомом «Ассоциации». Спать удавалось только во время недолгих 30-километровых переездов между двумя городами. Альбом, родившийся ценой столь нечеловеческих усилий, оказался наполнен удивительно светлой музыкой и довольно беспросветными текстами. Родине всего материала, селу Черемисское, посвящен не только главный хит «Деревня», но и вопль между первыми двумя треками, понять который могли только сами черемисцы. Есть такое слово на Урале — «баско», т. е. хорошо, красиво. В Режевском районе изобрели производное от него — «баскящща», означающее высшую степень одобрения или «ну, ващще!» Именно это слово, усиленное эффектом эха, и гремит в начале альбома.
В Свердловске «Угол» оценили на полное «баскящща». Под «Аэробибику» студенты танцевали на дискотеках, «Ко-ко» и «Я такой же» нравились людям постарше. «Деревню» популяризировал Алексей Хоменко со своим ансамблем в ресторане «Космос». Правда, пели они ее в несколько облегченном варианте с живыми барабанами.
Хотя 1987–1988 годы были под завязку забиты гастролями «Наутилуса», Алексей умудрялся выкраивать время для самостоятельного творчества. 1 марта 1987-го «Ассоциация» в виде дуэта Могилевского (саксофон, клавишные, вокал) и Алика Потапкина (гитара, клавишные) под частичную фонограмму выступила на сцене ДК им. Свердлова. Живой концерт был необходим для приема группы в рок-клуб. Но «Ассоциация» изначально была студийным проектом, и музыкантам пришлось долго колдовать над песнями, «вычитая» из них вокал и часть инструментальных партий. Выступление сопровождалось невиданным по тем временам лазерным шоу и демонстрацией кино-клипов на большом экране прямо за спиной музыкантов.
Саксофон Могилевского прозвучал на альбомах «Свет» «Агаты Кристи» и «Тацу» Насти Полевой, записанных в 1987 году. Осенью Алексей стал автором музыки к фильму Николая Гусарова («Команда 33»). В саундтрек вошли песни «Ассоциации» и группы «Первоуральск», в которой играл Петров.
На пике славы «Наутилуса» времени на «Ассоциацию» почти не оставалось, поэтому альбом «Калейдоскопия» записали у Лени Порохни в один из редких промежутков между концертами «НП». Материал «Калейдоскопии» частично был написан еще в деревне, но он категорически не влезал в электронность «Угла», имел скорее балладный характер. Состав несколько расширился: специально для записи Владик Шавкунов овладел контрабасом (Могилевскому хотелось, чтобы в альбоме звучал именно контрабас, причем и смычком, и щипком), Володя Назимов подстучал, но только щетками, легко и расслабленно. Запись была довольно бардачная: Могилевский сначала сподвиг на работу всех ее участников, а потом стал динамить процесс, зависая то на днях рождения, то еще на каких-то праздниках. Под нажимом Земы он приходил на запись, винился, и работа начиналась. В результате закончили альбом за три ночи.
В ноябре 1988 года Вячеслав Бутусов распустил золотой состав «Наутилуса Помпилиуса». Для всех музыкантов это известие стало неожиданным. Группа почти в полном составе решила остаться вместе, но сменить фронтмена. Так как у Могилевского уже были два альбома, то и называться постановили «Ассоциацией». Хоменко с Алавацким увлеклись звукозаписью и от сценических выступлений отказались, потребовался басист. Им стал Владик Шавкунов, недавно работавший с «Ассоциацией» на записи. Коллектив был сформирован: Могилевский (саксофон, клавиши, вокал), Петров (гитара), Шавкунов (бас), Назимов (барабаны), Виктор «Пифа» Комаров (клавиши).
Алексей загорелся идеей вывести «Ассоциацию» на сцену. Носить в себе материал, не показывая его зрителям, было больше невозможно, это сильно действовало на нервы. Срочно сочинялись новые песни. Сильно переделывались несколько старых. В условиях жесточайшего цейтнота записали альбом «Клетка для маленьких». «У меня тогда были сильны амбиции, требовалось доказать всем и себе, что я пишу охеренную музыку. Доказал. Я остался очень доволен авторской мыслью, которую вложил в этот альбом. Мне до сих пор дико нравится пятичастная песня „Окрыленные слоны“. Я даже умудрялся петь ее живьем, хотя это невозможно сложное произведение. Там тысячи контрапунктов, пересечений, слияний — в общем, все по-серьезному». Над записью Могилевский работал вместе с Володей Елизаровым, который стал автором песни «Следы». «Это было хорошей школой. Вова тогда научил меня петь».
В начале 1989-го «Ассоциация» отправилась в первую гастрольную поездку в Нижний Тагил. Директор «Студии Наутилус Помпилиус» Виктор Зайцев решил подстраховаться и, заключая договор на концерты, указал в нем не группу с мало кому известным названием, а «Студию НП». Тагильские организаторы на афишах расшифровали: «Студия „Наутилус Помпилиус“». Естественно, зрители, которые пришли на «Нау», были в бешенстве, и Могилевский отгреб свою долю свиста и воплей. Публика хотела слышать «Я хочу быть с тобой» и видеть Бутусова, а им «подсунули» Могилевского и «Ассоциацию».
Больше подобных проколов Алексей старался не допускать. Хотя и позже организаторы концертов пытались на афишах набрать «Наутилус Помпилиус» более крупным шрифтом, чем название его собственного проекта, сам он изо всех сил от подобного «примазывания» открещивался. В репертуаре «Ассоциации» всего одна песня могла напомнить публике о прежнем месте работы части музыкантов. В начале 1987 года Бутусов решил обновить «Наутилусу» кровь и предложил согруппникам сочинить музыку на еще не использованные тексты. Кто-то попробовал, кто-то нет. У Могилевского быстро получилась «Песня в защиту мужчин». Композицию исполнили всего несколько раз — Бутусов не любил чужой материал и плохо его исполнял. В 1989 году Могилевский написал на эту же мелодию свой текст, получилась песня «День Помпеи».
«Ассоциация» разъезжала по Сибири и Уралу. Крупнейшими гастролями в ее жизни стал совместный тур с «Веселыми ребятами» — 28 концертов в городах Казахстана. Выступали на стадионах. Публика принимала хорошо, аплодировала. То, что название «Ассоциация» было мало кому известно, никого не смущало. И у «Веселых ребят» в ту пору почти не было хитов, но люди тогда ходили не на имена, а на событие.