L2' Подлинные причины неприятия христиан в греко-римском обществе
Здесь читатель вправе задать вопрос: а что же понимается под «ненавистью к человеческому роду», которым в глазах римского общества отличались христиане? Ответ на него, хотя и не исчерпывающий, мы находим в 1 Петр, псевдоэпиграфическом раннехристианском произведении, где автор уже во второй половине 90-х годов I века, явно намекая на гонения Домициана (4:14-16), говорит перед этим и о коренных причинах ненависти к христианам из числа язычников (греков и римлян), имеющих куда как более раннюю историю, насчитывавшую к тому времени, как мы ниже увидим, порядка шестидесяти лет.
...Довольно, что вы, — пишет он от имени апостола Петра, — в минувшее время исполняли волю язычников, проводя жизнь в распутстве, винопитии, излишестве в пище и питии и преступном идо-лослужении. Поэтому они и удивляются тому, что вы не бежите с ними на тот же разгул, и хулят вас (4:3-4 в КП).
Итак, дело здесь в неприятии, вызванной изменением вчерашними язычниками своего образа жизни, типичного для греко-римского общества, почему последние и спешит обвинить их в «ненависти к человеческому роду», полагая себя его законными представителями. Здесь, впрочем, встают два вопроса.
Первый. Понятно, что отказ от участия в религиозных церемониях, которые, впрочем, имели больше значение народных гуляний, нежели священных актов, мог вызывать раздражение соседей на своих вчерашних компаньонов по совместным оргиям13. Но неужели этого было достаточно, чтобы вызвать враждебное отношение к христианам? Что же все-таки еще эту враждебность вызывало?
И второй. Как скоро она начинала проявляться в связи с появлением языкохристиан в той или иной местности Римской империи? Ответы на эти вопросы для решения нашей проблемы — установление даты появления Учения, крайне важны. И несколько ниже мы их получим.
Пока же вернемся к судьбе церкви Рима, достаточно многочисленной к 64 году. Ее существование к тому времени насчитывало более двух десятилетий. Апостол Павел, обращаясь к ней около 56 года, говорит о том, что «с давних лет имея сильное желание прийти» к римским христианам из евреев и язычников, не мог это сделать в связи со своей проповедью «от Иерусалима до Иллирика» (Рим 15:17-22). Данное обстоятельство свидетельствует, что ко времени Апостольского совещания (собора) в Иерусалиме в 48/49 году Римская церковь существовала уже не один год и была достаточно представительной. Теперь посмотрим на те увещания, кстати выдержанные в жанре дидахе/ учения (об этом также в разделе 5.6 настоящей главы), с которыми Павел обращается к ней. Среди них встречается и такое:
Благословляйте тех, кто вас преследует, благословляйте, а не проклинайте. Радуйтесь с теми, кто радуется, плачьте с теми, кто плачет. Живите в полном согласии друг с другом. Не будьте заносчивы, будьте в дружбе со всеми — и с простыми и малыми. Не будьте самодовольны. Никому не воздавайте злом за зло. Старайтесь делать только то, что все люди считают добром. Живите со всеми в мире, насколько это зависит от вас. Не мстите за себя, дорогие мои, оставьте место Божьему гневу (Рим 12:14-19 в РВ).
Обратим внимание, что наряду с увещаниями, касающимися чисто внутриобщинных отношений, здесь ярко выделяются ставшие к тому времени, как мы ниже увидим, традиционные апостольские призывы благословлять, а не проклинать своих внешних противников, досаждающих христианам, не воздавать им за причиненное зло, делать только то, что считается добром с общечеловеческой точки зрения, поддерживать, насколько возможно, мир со всеми и, наконец, никому не мстить, оставив место Божьему гневу, т. е. наказанию. Понятно, что такое увещание, вполне актуальное для Римской церкви, уже давно вызывавшей раздражение ее языческого окружения, в устах Павла носило достаточно универсальный характер, в чем далее мы легко убедимся.
А пока увидим, чем обернулось длившееся порядка полутора лет преследование римских христиан Нероном. Говоря о казнях, которым они были подвергнуты, Тацит пишет:
Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах14, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Нерон предоставил свои сады для лицезрения этих огней; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц (Анналы, XV.44.4-5)15.
Это гонение надолго, вплоть до начала в 324 году огосударствления христианства при Константине Великом и его сыновьях, оставалось для языкохри-стианства незаживающей травмой. Самый известный его показатель для массового читателя НЗ известен из текстуального варианта 1 Кор 13:3b, появившегося не позже рубежа П-Ш веков (впервые он встречается у Тертуллиана), когда якобы Павел, патетически восклицает:
...и если предам тело мое на сожжение, но любви не имею, — нет мне никакой пользы (КП).
Текстуальной критикой НЗ надежно установлено, что оригинальным здесь является чтение:
...и если отдам тело мое, чтобы мне было чем похвалиться (букв, чтобы я был похвален), но любви не имею, — нет мне никакой пользы.
Таким образом, использованный Павлом греческий глагол каъхлосоцоа = да был бы похвален [он встречается в 46-м папирусе, датируемом приблизительно 200 годом, и в греческих библейских кодексах Синайском, Ватиканском — оба IV века, и Александрийском — Х^век, а также у таких отцов церкви, как Климент Александрийский (f после 215), Ориген (|254) и Иероним (|420)], очевидно, вызвав трудность для понимания, был к концу II века заменен в ряде рукописей, а затем у многих отцов церкви на катЮ^ооцоа = да буду сожжен, отразив воспоминание о лютой казни христиан, которой они были подвергнуты Нероном. Этот, казалось бы, случайный текстуальный вариант породил затем устойчивую традицию, закрепившуюся позднее надолго как в греческом печатном тексте НЗ, так и во многих его переводах Нового времени, включая русские СП, КП и РВ16. Данный версет в 1 Кор в его подлинном виде еще весьма пригодится нам в разделе 5.6 настоящей главы для установления аутентичности Учения, исходя из его внутренних показаний. Но всему свое место.
Более важным для свидетельства того, чем оказалось Нероново гонение для христианского сознания последней трети I века, является свидетельство Откр. Хотя оно было написано, как это следует из представления его автором самого себя, в связи с гонением Домициана (1:9), в нем крайне важны яркие отсылки именно к гонению Нерона, как к гораздо более жестокому. Это и видение Иоанном душ, умерщвленных за слово Божье и за свидетельство, которое они имели, громогласно взывающих:
доколе, Владыко Святой и Истинный, ты не судишь и не мстишь за кровь нашу живущим на земле? (6:9-10 в КП).
Это и выходящий из моря зверь, с которым связаны последние испытания человечества, чье имя, скрытое за гематрией, дающей в сумме число 666 (13:1-18), без труда понималось асийскими христианами, к которым было обращено Откр. Имя это — Цезарь Нерон17. Наконец, Иоанн возвещает о падении Вавилона18, «великой столицы» (14:8 и дал. в РВ), под которой первыми читателями и слушателями Откр однозначно понимался Рим, и прежде всего именно в связи с Нероновым гонением.
Но вернемся к нашим вопросам. Ответ на второй из них нам будет получить проще, поэтому начнем с него. Так, Павел, обращаясь в 50/51 году к языкохристианам Фессалоник, которых он незадолго до этого (49/50 год) наставил в христианской вере и образе жизни, пишет, будучи информирован об обстоятельствах их жизни, буквально следующее:
...вы стали подражателями, братья, церквей Божьих, которые в Иудее во Христе Иисусе, потому что вы выстрадали от своих соплеменников то же самое, что и они от иудеев (2:14 в КП), указывая, таким образом, на преследования иудео-христиан со стороны тогдашнего еврейского религиозного истеблишмента, в которых сам некогда принимал участие (см.: Гал 1:13-14, ср.: 1 Кор 15:9). Здесь же он говорит о преследованиях, которые обрушились на фессалоникийских языкохристиан не со стороны государственной власти, но именно со стороны греческого общества, что обнаружилось, как только Фессалоникийская церковь стала более или менее заметным социальным явлением. Итак, оказывается, что с момента появления христиан в той или иной местности Римской империи до проявления к ним враждебности со стороны их соседей времени требовалось совсем немного. И это, как мы теперь увидим, была общая закономерность.
Что же касается первого вопроса, связанного с причинами вражды к языкохристианам со стороны окружающего их языческого общества, то ответ на него попробуем найти как в Учении, так и в произведениях, вошедших затем в НЗ.
Возвестив о наличии двух путей, лежащих перед человеком, пути жизни и пути смерти (1.1), наш памятник далее приводит первую заповедь пути жизни о двуединой любви к Богу и к ближнему (1.2). Затем в раскрытие темы любви к ближнему как к самому себе (Лев 19:18) приводится уже учение Господа Иисуса, во-первых, о любви к врагам, под которыми прежде всего понимались те члены общества Израиля, которые не разделяли взглядов последователей Иисуса, учитывая ситуацию разделения евреев на различные религиозно-политические секты/партии, а во-вторых, об оказании помощи в случае нахождении кого-либо из ближних в нужде (1.3-6). Для нас теперь интересны следующие первые три наставления из отмеченного пассажа, получившего в науке наименование «Евангельский раздел»:
благословляйте проклинающих вас и молитесь за своих врагов, за преследующих же вас поститесь (1.3Ь-с).
Эти наставления содержательно близки сказанному Иисусом в Мф 5:44 и особенно в Лк 6:27-28. Что же касается заповеди поститься за преследователей, отсутствующей в Нагорной проповеди (Мф 5-7) и в Проповеди на равнине (Лк 6:17-49), то ее следует отнести уже к апостольской кёригме (провозвестию), учитывая ситуацию преследования апостолов, возвещавших об Иисусе как о Христе и Господе, Которого Бог воскресил из мертвых и превознес в славе. То же самое касалось и первых иудеохристиан, поверивших этой проповеди. И именно тех и других подвергал преследованиям тогдашний иерусалимский религиозный истеблишмент, о чем свидетельствует Павел, принимавший в этом активное участие (Гал 1:13-14), и Деян (4:1-21; 6:8-8:3; 9:1-2).
И вот теперь как увещания Господа Иисуса о благословении проклинающих Его последователей и их молитве за своих врагов, так и вытекающая из них апостольская керигма, касающаяся поста за гонителей, т.е. особой молитвы, сопровождаемой невкушением пищи в течение светового дня, переносятся в языкохристианскую среду. И, очевидно, далеко не случайно. Выше, привлекая свидетельство Павла (1 Фес 2:14), мы увидели, что языко-христиане становились объектом вражды со стороны своих соседей, т. е. тех самых ближних, которых они призваны любить как самих себя, довольно рано, как только они становились заметным явлением в месте своего проживания. В связи с этим и настало время ответить на вопрос о первоочередных причинах этой вражды. В случае неприятия иудеохристиан остальным еврейским обществом на первое место выступало, как это многократно отмечали исследователи, несовместимость представлений о Христе, Которого большинство евреев никак не воспринимало распятым (1 Кор 1:23а-Ь), равно как и воскрешенным из мертвых, о чем им возвещалось апостолами. Здесь же на первый план выходили не столько религиозные соображения, хотя они также имели место. Так, Павел в том же версе-те 1 Кор 1:23с говорит о глупости в глазах грекоримского общества проповеди о распятом Христе, поскольку позорная казнь Помазанника-Царя/Божественного Мужа была для них несовместима с их представлениями о богах их мифологии и императорами-триумфаторами их истории. Неприемлема была для них и проповедь воскресения ввиду разделявшегося многими из них взгляда на тело как на «темницу души»19. Но все-таки главным для неприятия христиан и их проповеди было не это. А что же тогда?
1.3. Свидетельства Учения
об активном миссионерстве начального христианства как причины ненависти к нему языческого окружения
Ответ на этот вопрос мы найдем в разделе Учения, обозначаемом в его изданиях как «Заповеди» (2.1-7) и начинающемся такими словами: «А вот вторая заповедь учения» (2.1). Здесь прежде всего обращает на себя внимание непосредственно следующий затем версет:
Не убивай, не совращай чужую жену, не растлевай детей, не распутничай, не воруй, не колдуй, не составляй яда, не губи дитя абортом и не умерщвляй родившегося, не желай захватить принадлежащее ближнему (2.2).